Сергей Чугунов - Дар случайный. Поэтические произведения разных лет

Нас поливали огненным дождём,
окопы заглушали наши стоны.
Смерть впереди, а мы чего-то ждём
и ценим не минуты, а патроны.

И вот приказ: «Всех рассуждений без
костями лечь, изобразив беспечность…»
Встаю с винтовкою наперевес
и, так уверено, шагаю в бесконечность.

Не слышу и не вижу ничего…
Кто впереди? кто позади? – не знаю.
Вы думаете умирать легко?
А я не думаю, я умираю…

«…очнись, голубчик, ты – живой… живой!» —
поёт мне ангел полевого лазарета.
И я встаю, чтоб завтра снова в бой,
а за окном покойно дремлет лето…

И разом погаснут все свечи…
Предчувствуя радость-беду,
ты выйдешь сама мне навстречу,
и в ночь я тебя уведу…
Проснётся весна-недотрога —
избавит сердца от оков.
И, может, поверю я в Бога,
да двух не бывает богов.

С тобою – моею богиней —
былой непокой обрету.
Оденутся яблони в иней —
привидится, сад мой в цвету…

Надуманной сказке поверив,
застыну, ключи теребя.
А вдруг за незапертой дверью
давно уже нету тебя.
А если и есть, то другая.
Желанная, только не ты.
Весь мир фантазийный ругая,
швырну ей по ноги цветы…

Уйду в безнадёжные дали,
прохожих терзая и зля
вопросом: «А вы не встречали?»
Чтоб слышать: «Большая Земля!»

Снова вьётся судьбы моей тонкая нитка,
я опять уезжаю в забытый, заброшенный край.
«До свиданья, – шепчу, – до свиданья, Магнитка.
До свидания – это ещё не прощай!»

И пусть жизнь не пугает бессрочной разлукой,
верю в встречу я самою крепкою верой из вер…
Будет сниться ночами проспект Металлургов,
где фонтанами плещет сиреневый сквер.

Я вернусь, далеко ли уеду иль близко…
Мне преграды-препоны давно нипочём.
Я вернусь, я цветы принесу к обелиску,
где могучие парни застыли с гигантским мечом…

Ты вошла полноправной хозяйкою в сердце,
пусть мотают по свету дела и дела.
Будет в пруд заводской прокопчённое солнце глядеться,
богатырь-комбинат никогда не погасит свои факелẚ…

Нет ни сил, ни желания верить,
что приют обретёт моё тело.
Необдуманно как-то, несмело,
я стучусь в незакрытые двери.

Кто за ними? Давно безразлично,
но усталость стреножила разум.
Расчехливши дежурную фразу,
я вхожу. Всё до смерти привычно.

Но и здесь я, похоже, не нужен,
торопливой заботой обруган…

…на пороге острожная стужа,
за порогом этапная вьюга…

Утопаю в объятьях метели…
Вслед кричат:
– Ну, куда вы? О, боже…
Помогите…
– А мне кто поможет?
Пожалейте…
– Меня не жалели…
Не спешу на призыв без надежды:
– Одиноко мне…
– Экая жалость…
– Оставайтесь. Снимайте одежды,
если что-то от них, там, осталось…

У камина, чадящего дымом,
согреваю озябшую душу…

– Извините, молчанье нарушу,
вам открыться мне необходимо…
Я не жажду тепла и уюта,
наплевать на еду и одежду,
я одну взлелеял надежду
в этом мире быть нужным кому-то…
Нет, всего не сумею словами
разъяснить…
Вы молчите?
Молчите…
Я спешу, я пойду, извините…

– Погодите, постойте – я с вами!

Безголосому жаждется петь;
зреть незрячему; слышать глухому;
неимущему что-то иметь;
а бездомный скучает по дому…

Сердцем в небо стремится бескрылый;
потерявшийся ищет себя;
ослабевший мечтает о силе —
но, а Мне не хватает Тебя!

Утомлённый боится заснуть;
обманувшийся пробует верить;
честный бьёт в неприкрытую грудь;
запирает доверчивый двери…

Исцеленья не ждёт обречённый;
а трусливый торопится в бой;
дураку потакает учёный —
я боюсь повстречаться с тобой!

Я вновь заскучал, занемог одиночеством…
Открылись вчерашние раны мои.
Как хочется верить в надуманное пророчество,
что счастье своё обрету в год Змеи.
Как жалит змея, что пригрел на груди,
и яд тишины не несёт облегченья.
Как хочется верить в моё исцеление…
Год начался! —
Кто меня ждёт впереди?!

Если и ты…
…то ты станешь последней страницей
недописанной книги чудесной любви….
Если и ты…
…жизнь стремительной птицей
упорхнёт в облака…
…и зови, не зови…
Если и ты…
…то кому теперь верить?
А не верить нельзя, ведь безверие – грех…

Если и ты…
…кто откроет последние двери,
за которыми радость и солнечный смех?

Если и ты…
…мне не скажешь простое «Люблю» —
то, какого же чёрта тебе эту песню пою?!

Мне беспечная зима —
будто вечная тюрьма.
Я дрожу от холода,
я схожу с ума…

Говорит мне Света:
– Скоро будет лето,
погоди немножко,
мой дурачок Серёжка!

Мне и жизнь недорога,
печь не греет ни фига…
А на чистый, снег искристый
я гляжу, как на врага!

Но упрямо Света
мне бубнит про лето…
– Скоро будет жарко!
Ей меня не жалко.

Вот уже прошёл апрель,
да не кончилась метель.
Мне весёлый месяц август
стелет снежную постель…

– Ну и что?! – мне Света.
– Задержалось Лето.
Милый, ради бога,
потерпи немного…

Я прождал немало дней,
с каждым днём все холодней.
Понял я, что холодно
не от стужи мне…

– Подари мне, Света,
хоть часочек лета,
я озяб немножко —
твой дурачок Серёжка!

Из слёз и разбитого счастья,
не веря в свой труд кропотливый,
по капелькам, по крупинкам
я дивную чашу сложил.
Наполнил её недозрелым вином
и дале не знаю, как быть:
испить эту чашу до самого дна
иль грохнуть о каменный пол?
Я вновь опьянел от надежды;
О! хрупкое сердце моё,
в какие ты руки стремишься?
Опомнись! А вдруг это враг?!

Спи спокойно – тревожить не буду
без того беспокойный твой сон…

Спи, родная, а потоскую,
потому что никак не забуду,
что давно разлюбил я другую —
а сегодня я снова влюблён!

Спи спокойно – я больше не буду,
так вздыхать, хотя сердце болит…