Юрий Пашанин - Тараканы в голове. Истории в стихах

Нам бы что-нибудь такое
Тоже надо сочинить.
Если уж не перестроить,
То хотя бы изменить».

И решение созрело
В голове у членов всех —
«Мэ» и «Жэ» убрали смело.
Вместо двух табличек тех,

Разломав перегородку
В туалете в пух и прах,
Написали краской чётко
«Место дружбы» на дверях.

«Доложите телеграммой,
На дверях таблички есть», —

Член Правленья главный самый
Захотел уже присесть,

Но, чтоб было всё прилично,
Для особых ВИП-персон
По-английски самолично
«Плейс оф френдшип» вывел он.

Не чужие с тобой, не чужие.
Мы с тобою родные чуть-чуть.
Мы в обмане оптическом жили —
Жизнь бомжей не отстой и не жуть.

Над землёй поднимаемся грешной.
Нас с тобою столкнула судьба.
Мы почалим по улицам здешним
Ковылять от столба до столба.

Как замёрзнем – согреет Одесса.
Станет жарко – мы в Питер уйдём.
Хорошо, что так мир этот тесен.
Мы теперь не одни, мы вдвоём.

Я лоскутным накрыт одеялом,
В старом вязаном свитере ты,
Но хотим мы ни много, ни мало,
Чтоб сбывались и наши мечты.

Предложил на время другу
Посмотреть в мои очки.
У него как от испуга
Вдруг расширились зрачки.

Снял очки и мне в угоду
Говорит: «Вот это да!
Не видал я в жизни сроду
Столько красок никогда.

Но в очки и больше сора
Сразу видно, и отстой.
Их носи, и станет скоро
Жизнь никчёмной и пустой.

В этих линзах больше толку,
Чтоб читать до темноты
Или нитку вздеть в иголку,
Или так для красоты.

Я с рожденья близорукий.
В четырёх сижу стенах.
Без очков я всё в округе
Вижу в розовых тонах.

Лучше жить с таким недугом
И не видеть черноту».

Не хочу обидеть друга.
Поменяю тему ту.

Над пропастью в скалах завис альпинист.
Не движется вверх и не движется вниз.
Нельзя на страховке висеть дотемна.
Команда спасения срочно нужна.

Но в Центре спасения паники нет.

Услышал по радио путник совет:
«Спасать тебя рано, ведь ты не достиг
У горной вершины намеченный пик».

Но просит настойчиво путник опять
Скорее с опасной скалы его снять.

Ему отвечает в ответ Центроспас:
«Вас снять не получится сразу у нас.

Спасателям к Вам две недели пути,
И вряд ли быстрее Вас смогут найти.
К тому же сгущаются здесь облака.
Не можем послать мы команду пока.

Для Вас это плохо, для нас – хорошо.
Вот если бы снег поплотнее пошёл,
А лучше лавина скатилась бы вдруг.
Всегда мы зависим от этого, друг».

«Висеть невозможно. Я в инее весь.
Ещё полчаса и замёрзну ведь здесь».

Но голос по радио: «Хватит уж слёз.
На западном склоне сильнее мороз.

А Вы в ситуации хоть не простой,
Но нет катастрофы, и спор наш пустой.
Держать ситуацию надо и ждать.
Её в состоянии Вы удержать».

Страховка у путника бьётся об лёд:
«Пришлите скорее за мной вертолёт».

И снова он слышит: «Ну, ты молодец!
Достал уже воплем своим ты вконец.

Хоть есть вертолеты, и есть керосин,
Но кто ж тебя лезть в эту гору просил?
Расходовать милое дело ресурс.
А если неправильно выберем курс?

Вчера подфартило двум нашим бортам —
Спасать полетели, но сели не там
И чуть не погибли, по склону скользя.
Событий таких допустить нам нельзя.

А если мы будем все действовать так,
Спасать будет некому в этих местах.
Возьми себя в руки и выручи всех.
И, если вернёшься, то ждёт нас успех».

Заблудились Таня с Людой,
Зааукали. На крик
Появился ниоткуда
На тропе немой старик.

Им-то не было известно,
Что старик глухонемой:
«Нам бы, дед, с глухого места
Как найти тропу домой».

Он клюку откинул ловко
И руками сделал круг,
А затем гусей головки
Показал из пальцев рук,

И как будто гуси эти
Щиплют клювами траву.

Таня с Людой будто дети
Смотрят сказку наяву.

Где стоял, с того же места
Вдруг исчез он в никуда.
Так не поняли из жестов,
А идти то им куда.

«Он, по-моему, ответил
Вслед за солнышком идти.
Раз оно нам в спину светит,
Значит, сбились мы с пути».

«Он не из лесу дорогу,
Чтоб мы выбраться могли,
Показал, что жрём мы много,
Вот мозги и заплыли».

Только тот старик убогий
Им махал что было сил,
Что не знает он дороги,
У кого бы сам спросил.

Встала с утра я на лыжи
Первый пощупать снежок.
Выход из леса не вижу —
В небе луны лишь рожок.

Сердце в испуге заныло,
Плачет свирелью душа,
Ведь от такого светила
Пользы в лесу ни шиша.

Хоть бы какой-нибудь лыжник
Встал на лыжню в выходной,
Но со своей я не вижу
Рядом лыжни ни одной.

Крик свой влагаю в уста я,
Только кричи, не кричи,
Видно, одна обитаю
В тёмной, холодной ночи.

Чувствую дрожь в своём теле.
Грустно вечерней порой.
Скоро задуют метели,
Скроет лыжню мишурой.

Лыжные палки втыкаю,
Сотовый жму телефон.
Связь очевидно плохая,
Мне не поможет и он.

Снегом одетые ели
Выдали света окно.
Ноги тащу еле-еле.
Это со мной, не в кино!

Вижу! Нашла! Слава Богу!
Хоть и устала, бегу!
Имя своё у дороги
Палкой пишу на снегу.

Опять ступени, вверх шагаю.
Мне бы достичь последнюю.
Иду, держась. Ступень. Другая.
А я на нижней всё сную.

Облокотился. Отдых нужен.
Хочу присесть повыше той.
Но эскалатор перегружен
И сесть нельзя. Стоишь? И стой.

Так постепенно, с передыхом,
За перекуром перекур,
Найду в конце тоннеля выход
И завершу метро паркур.

В моём мозгу и то, и это.
Хоть путь наверх нелёгк и длинн,
Неся меня не пыльно к свету,
Мчит эскалатор-исполин.

Кто вверх идёт, а кто-то бродит
И не желает сам идти.
Всё б ничего, но только вроде
Встал исполин на полпути.

Зашла на вокзал как-то раз бабка Валя.
В вагон не садилась она много лет.
И ей подфартило – она на вокзале
Нашла на полу запылённый билет.