Игорь Негатин - Перстень Охотника

– Какие?! – он вытаращился на меня. – Экспансивка, сорок пятого?! Это же когда развернётся, считай, чуть ли не с мячик для пинг-понга будет!

– Да, именно экспансивка.

– Заказчик изволит охотиться на вампиров?

– Виктор, – протянул я, – ну ты же знаешь клиентов! Трудно понять их причуды!

– Совсем спортсмены с ума посходили, – Виктор удивлённо покачал головой. – Надо же такое придумать – серебром по железякам пулять. Ну ладно бы ещё магазин или два, но сто штук! Да и экспансивными эти пули в полном объёме не будут – материал однородный.

Про спортсменов он не просто так сказал. Такие пули для короткоствольного оружия запрещены к гражданскому обороту, их могут приобретать только спортсмены; по уверениям, они хорошо укладывают железные попперы (*). Дальше я ничего объяснять не стал, а оружейник, слава Богу, не начал расспрашивать, кто это из наших стрелков начинает с ума сходить. Чтобы я ему ответил? Мол, это лично для меня, для охоты на Нежить?

Почему заказал? Не от извечной для каждого стрелка привычки «шоб було». Утром я обнаружил нехорошее соседство, а точнее – банальную слежку. Чтобы окончательно поверить, что едет крыша, не хватает ещё злобного соседа, который облучает меня таинственными лучами, направляя эмалированный тазик на балконную дверь, чтобы мозги закипели. Тем более что они и так уже побулькивали от вороха информации, которую я поглотил за последнюю неделю. Да и про хвост мне сосед намекнул, сам бы точно не заметил. Оказывается, они со вчерашнего дня за мной катаются. Весело... В обеденный перерыв позвонили из библиотеки, сказали, что нашли заказанные мною книги. Вот туда я и поехал, едва дождавшись конца работы, наши парни аж рты разинули, когда ровно в восемнадцать ноль-ноль выключил компьютер. В библиотеке просидел около трёх-четырех часов; если бы не старое, ещё с университетских времён, знакомство с начальницей архива, фигушки бы я получил эти книги из хранилища. А документы были интересные, особенно тетрадь, оказавшаяся дневником одного ксендза, жившего в начале двадцатого века.

Этот святой отец в нескольких эпизодах описывал женщину из своего прихода – мол, жалобы на неё поступали от соседей. То в болезнях скота обвинят, то ещё в какой-нибудь чертовщине. Всё бы ничего, стучать у нас всегда любили, но дошло это дело до курии (видно, какой-то местный помещик подсуетился), и ксендз получил гневное письмо с требованием разобраться со своей паствой. Не знаю, как он эту проблему решал, наверное, женщину проведать всё же пришлось, но тон записей сильно изменился. Создавалось стойкое впечатление, что после визита к ней ксендз был здорово напуган. И не просто так, а смертельно. Всё чаще в его записях начали появляться размышления о неожиданной смерти, о грехах мира и собственных прегрешениях. Странно – особенно если учесть, что до этого святоша был не дурак выпить крупникаса (*), повеселиться и поиграть в карты (сохранился листок с записями его карточных долгов). Так вот, чем эта история меня зацепила – во-первых, было точно известно место, где он жил. Во-вторых, костёл числился действующим. А в-третьих, записи ксендза обрывались через неделю.

(*) Железные попперы – мишени в I.P.S.C.

(*) Крупникас – крепкий ликёр, приготовленный из мёда и лекарственных трав. Создан монахами-бенедиктинцами в 1593 году.

7.

Их было трое... Где-то за ними, в сумраке бетонной коробки, маячила еще одна. От первой отделяло метров семь. Узкий тёмный коридор, «кричи-не-кричи» – всё равно никто не прибежит. Город вовсю готовится к выходным, да и темно... Три и ещё одна – четверо. Жаль. Не рассчитал, могу и не успеть. Понизу живота раскатился холод, грязные облезлые стены словно сдвинулись, а мир потерял цвета. Осталось только неприятное чувство растянутого времени и эти...

Крик, шаг в сторону, рука метнулась к поясу, бл... рубашка, ещё шаг. Ближе к стене! Гос-с-споди! Ахнул выстрел, ударив по перепонкам, ещё выстрел – есть! На первой возникли две темные дырки. В короткой полусекундной паузе было слышно, как ещё катилась по бетону гильза, звеня латунным тельцем... Твою так! Р-р-раз – дабл-тап, дв-в-ва! Ещё четыре пули нашли свои цели. Тихо... Только в слегка оглушённых выстрелами ушах, стучали удары сердца... Под ботинком звякнула гильза, отлетая в стене. Всё. Успел.

– Считай, по времени почти уложился, – сзади из темноты выдвинулся силуэт инструктора. – Думаю, на сегодня хватит уже, поздно всё-таки...

Выщёлкнул магазин и разрядил пистолет. В тире стоял приятный запах оружейной смазки, тихо шумела вентиляция, вытягивая пороховой дым.

– Нервно ты стал двигаться, Сашка, – сказал Олег, снимая наушники. – Куда ты торопишься? От того, что будешь дергаться, стрелять быстрее не станешь, скорее наоборот. Стрельба любит пластику. Не рваные движения, когда ствол дёргается, словно в руках эпилептика, а быстро, с разной скоростью и плавно, будто танцуешь аргентинское танго. Съезди на стрельбище, поэкспериментируй. Можешь даже музыку включить, это тебе на пользу пойдёт.

– Хорошо, – я кивнул, – съезжу.

– Случилось что-нибудь?

– Нет, всё нормально, с чего ты взял?

– Да так, – посмотрев на меня, сказал Олег, – смотри сам.

Ещё один, блин, сострадалец нашёлся, на мою голову. Плохо, если люди начинают замечать, что я меняюсь. А что предпринять? Принять схиму и уйти в монастырь, чтобы попытаться понять происходящее? Не выход, господа, не выход...

Я вышел из университетского спорткомплекса, где в цокольном этаже был тир, принадлежащий ассоциации охранных агентств. Несмотря на его удобное местоположение, посетителей здесь было немного. Охранники стреляли редко (их начальство экономило патроны и деньги), а простые люди, купив оружие для самозащиты, захаживали нечасто; большинство полагало, что пистолет в кобуре – это вполне убедительный фактор, чтобы считать себя в полной безопасности, и тренировки считали лишней тратой времени и денег. Как правило, такие персонажи несколько раз вытаскивали пистолет из кобуры дома, перед зеркалом и, попозировав в красивых угрожающих позах, успокаивались. Ну-ну, не дай Бог им подвергнуться нападению – ведь мало того, что по лицу получат, так ещё и оружие отберут.

В костёл к ксендзу-охотнику я всё же сходил, но будто чувствовал, что не надо было этого делать. Долго сидел в машине, положив руки на руль и не решаясь сделать первый шаг, смотрел на строгую готическую красоту костёла. Острый шпиль, словно указывая путь, вонзался в серое хмурое небо. Как просто... Наугад включённая музыка ещё больше запутывала обрывки мыслей, но вместе с тем и выталкивала навстречу людям и событиям – Адажио Альбинони. Эх, Джадзотто, что же творилось у тебя в душе, когда ты создавал эту музыку? На какие вопросы искал ответы? Вместе с этими перехватывающими горло звуками приходило понимание, что я уже вступил на предназначенную мне дорогу, где каждый неправильный шаг может стать последним. Ну что же, мне тридцать три года, уже не мало, чтобы научиться не плакать по убежавшему молоку. Вместе с последними аккордами тушу сигарету и, на мгновение застыв, выхожу из машины. Словно в пропасть...