Синти Шелтон - Букет горных фиалок

Руки у нее дрожали, пальцы повиновались плохо. Затянуть в узел шнурки ей удалось только со второго раза, потому что она старалась не выпускать из поля зрения Маню, который с хмурым видом следил за тем, как она обувается. Наконец шнурки были завязаны… Элль вскочила на ноги, поправила на спине засунутую за пояс книгу.

— Ты очень плохо сделал, Маню, — сказала она. — Очень плохо!

Книгу она поправила неудачно: вестерн выскользнул из-за ремня и упал, раскрывшись. Она наклонилась за ним…

И тут Элль услышала скрип камней под ногами Маню. Она ничего не успела сделать. Он толкнул се и повалил на землю. От удара плечом о камень у нее потемнело в глазах, а когда она пришла в себя, Маню уже рвал с нее рубашку, бормоча:

— Играть, играть…

С треском одна за другой отлетали пуговицы. Элль упала неудачно — на плечо, проехав щекой по камням. Застонав от боли, она рывком повернулась на спину и попыталась отшвырнуть Маню от себя толчком обоих ног. Голова у нее работала на удивление ясно — никаких следов былого страха, владевшего ею минуту назад. Толчок не достиг желаемого результата — Маню мертвой хваткой вцепился в ворот рубашки, стаскивая ее с плеч Элль. Из-за этого она не могла воспользоваться руками. Взглядом она упиралась в обезумевшее лицо Маню, в его влажный рот, из которого бежала тонкая струйка слюны, падавшая на ее оголенную грудь. Он уже стащил с нее рубашку по пояс и продолжал рвать ее — рукава мешали ему снять ее с Элль целиком.

Элль лежала на спине, придавленная его весом. Камни больно впивались в спину. Сберегая силы, она не звала на помощь: да и кто ей поможет в таком глухом месте? Не видя другого выхода, она изо всех сил ударила его ногой, стараясь попасть в пах. Маню громко и болезненно закричал. На мгновение его хватка ослабла, она не успела воспользоваться этим мгновением — слишком кратким оно было, — а потом его пальцы вцепились ей в горло. Он всем своим весом навалился на нее.

Она хрипела и беспомощно дергалась, задыхаясь и глядя прямо в его перекошенное лицо. Даже попросить отпустить ее она была не в состоянии. Горло быстро онемело, а лицо Маню стало тонуть в неведомо откуда взявшемся черном тумане. Элль охватило чувство безразличия, рывков собственного тела она уже не ощущала. «Джереми, что со мной?» — с гаснущим удивлением подумала она.

А затем черный туман сомкнулся над ней.

…Она услышала долгий и ровный гул, и ей показалась, что по ее спине колотят тысячи тяжелых, но мягких кулаков. Кругом кромешная тьма. А потом была яркая вспышка, и она вновь погрузилась в беспамятство. Она даже не успела понять, жива ли еще или умерла…

Сначала Элль услышала все тот же ровный гул. Она не понимала, где это гудит — снаружи или внутри нее. Потом пришла боль. Болела шея, болела спина, болел затылок, болел висок… она не чувствовала на себе ни одного живого места. Она даже не обрадовалась боли, ведь чувствовать боль могут только живые. Вокруг нее была тьма, и эта тьма была страшной. Элль отчаянно закричала, но не услышала собственного крика, только жуткой болью резануло горло. Она закашлялась и вызвала новый судорожный спазм, который скрутил ее, как тряпку, передавшись всему телу…

Она снова потеряла сознание — на этот раз от боли.

…Свет. Слабый свет, рассеянный. Но она чувствовала его сквозь закрытые веки. И снова тот же гул, но теперь он слышен в отдалении. Близко, но не рядом.

К гулу примешивается посторонний звук. Кто-то плачет…

Элль с трудом приоткрыла веки, казавшиеся ей неподъемно-тяжелыми. Перед глазами все плыло и вертелось, вертелось и плыло…

Когда наконец головокружение прекратилось, в рассеянном сумрачном свечении она увидела над собой Маню. Маню, рыдавшего взахлеб и размазывавшего пятерней слезы по щекам.

Ее как подбросило. Забыв о разбитом теле, Элль поползла прочь от него изо всех своих сил, отталкиваясь ступнями и ладонями, пока не уперлась во что-то спиной. Руки ее зашарили в поисках камня, или палки, или чего-нибудь, что можно бы было использовать как оружие защиты, но вокруг была только ровная поверхность. Нет, она таки нащупала горсть мелких камешков и схватила их. Маню уже шел к ней. Она швырнула в него камни. Он закрылся рукой и продолжал приближаться. Она хотела закричать, но вместо крика изо рта вырвался еле слышный сип, а гортань прострелило болью. И тогда она угрожающе ощерилась.

Маню присел на корточки, не доходя до нее двух шагов. Его мокрое от слез лицо сияло от радости.

— Элль! — закричал он. — Драсту!

Она смотрела на него и чувствовала, что сходит с ума. Маню протягивал ей что-то. Она перевела взгляд на его руки и увидела намокшую книгу. Ее вестерн. А на другой его ладони лежали несколько пуговиц с обрывками нитей в маленьких дырочках.

Маню, радостно улыбаясь, протягивал их ей.

— Книга. Пувицы, — говорил он. — На, Элль. Маню — не плохой! Хороший!

Ее затрясло в рыданиях. Она закрыла руками лицо, и пальцы ее попали во что-то липкое. Она даже не посмотрела, что это, — и так знала. Кровь. Она почувствовала на волосах руку Маню. Он гладил ее по голове, у Элль не было сил отпихнуть его в сторону. У нее вообще не было никаких сил. Вздумай сейчас Маню ее изнасиловать, она бы не оказала никакого сопротивления. Но он просто гладил ее по голове и бормотал, часто повторяя ее имя. Она не улавливала смысл его бормотаний.

Слезы постепенно иссякали. Перестав плакать, она почувствовала, что к ней понемногу возвращается способность мыслить и двигаться, словно это слезы делали ее бессильной и безвольной куклой. Все еще всхлипывая, она вытерла мокрые глаза и щеки, сильно нажимая кончиками пальцев на кожу, массируя лицо, и нащупала на правой щеке подсохшую корочку сукровицы. Маню продолжал радостно бубнить, сидя рядом с ней на корточках. Дернув головой и охнув от боли в шее, она сбросила его ладонь со своих волос и тут же спохватилась: он снова мог стать агрессивным. Но Маню не собирался вновь нападать на нее; обхватив руками колени, он с тревожным любопытством пытался заглянуть в ее глаза. Элль откинулась спиной на преграду, помешавшую ей ползти. Оказалось, что это была каменная стена. Глубоко, со всхлипом вздохнув, Элль осмотрелась. Она не имела понятия, где находится. Последним, что она помнила, был водопад Козьего ущелья, а это место походило на водопад в самой меньшей степени, напоминая собой скорее пещеру.

Это и была пещера. Не очень высокая и не очень большая. За спиной сидящего на корточках Маню темнел ход, а Элль сидела, прижавшись спиной к стене, в небольшой округлой каверне. Хилый, бледный свет падал откуда-то сверху, вяло рассеивая темноту каверны. На ровном полу у самой стены она увидела аккуратно сложенные невысокие кучки мелких камней. Их было много. И каждую из них венчал сделанный из двух веточек крестик.