Синти Шелтон - Букет горных фиалок

Теперь она с трудом за ним поспевала.

— Маню! — окликнула она его, а когда он обернулся, попросила: — Не иди так быстро.

— Идем… — радостно сказал он, но шага не замедлил.

Она отстала, и тут он сообразил, что идет слишком быстро для нее, и пошел медленнее. Ущелье постепенно менялось: отдельные деревья и кустарники исчезли, и теперь с обеих сторон к небу поднимались отвесные стены скал.

Сначала она услышала гул, который по мере приближения становился громче и громче. Элль поняла, что не обманулась в своих ожиданиях: Маню вел ее к водопаду. А уже у водопада ей стало ясно, что они никакие могли миновать водопад: ущелье упиралось в него. Вероятно, когда-то Козье ущелье служило руслом реки, но затем вода повернула почти под прямым углом по отношению к своему прежнему направлению. Водопад был высотой никак не меньше двадцати метров. В месте падения вода кипела молочно-белой пеной, водяная пыль дрожала в воздухе опалесцирующим туманом, а над пузырящимся пенным буйством возносилась прозрачная арка радуги.

Элль с громадным облегчением опустилась на округлый валун — уставшие от длительной ходьбы ноги требовали отдыха. Маню с громкими криками прыгал по берегу округлого озерка, в которое впадал водопад. Озеро наполовину было из клокочущей пены, сквозь которую временами проглядывали черные лоснящиеся бока крупных глыб, лежавших на дне. Отдыхая, она мысленно намечала маршрут, которым завтра поведет Джереми сюда, и одновременно следила взглядом за Маню. Ей пришло в голову, что неплохо бы снять обувь и походить в воде, если она не очень холодна. Элль расшнуровала кроссовки, стянула их вместе с носками, закатала джинсы до колен и с кроссовками в руке пошла к озеру балансируя на расползавшихся под ступнями камнях берега.

Брызги воды разлетались далеко, и на берегу четко прорисовалась граница между сухой и влажной частями. Когда она пересекла границу сухого берега и под ступнями захлюпала вода, на нее упали несколько крупных капель. На рубашке появились влажные пятна, одна из капель — а может, и не одна — попала за воротник, но Элль храбро продолжала идти к намеченной цели. Ее первое желание ополоснуть уставшие ноги, можно сказать, уже было осуществлено. Однако было и другое желание — подойти к водопаду как можно ближе.

Маню встретил ее приветственным кличем. Его рубаха и штаны были влажными — штаны прямо до колен были мокрыми. Элль зашла в воду озера по щиколотку и глубоко вдохнула пропитанный влагой воздух. В берег озера постоянной чередой билась мелкая волна, неся на себе клочья пены и крупные пузыри. На лице Элль, на волосах, на ее одежде мелкими каплями оседала водяная пыль. Элль взглянула на свое оголенное предплечье: кожа «поседела», усыпанная мельчайшей серебристой капелью. Быстро впитывавшая воду одежда заметно потяжелела.

К ней подскочил Маню, окатив ее россыпью крупных брызг. Водопад сильно шумел, и она не сразу расслышала, что он ей сказал.

— Не слышу! — крикнула Элль.

Он схватил ее за руку, приблизившись вплотную. Его светлые спутанные волосы тоже были сплошь покрыты серебристой водяной пыльцой.

— Играть! — закричал он.

Элль вздохнула, вспомнив об обещании, данном ему. Видно, Маню под «игрой» подразумевал не прятки в которые они играли по пути к Козьему ущелью. Обещание следовало выполнять, но не здесь же, где за шиворот постоянно падают капли.

— Хорошо! Играть! — крикнула она и потащила его за собой на сухую часть берега. — Туда! Там будем играть!

Обрадованный Маню вырвался вперед и потянул Элль за собой, крепко сжав ее ладонь.

— Эй-эй-эй! Не так быстро! — запротестовала она, спотыкаясь на камнях, чуть не выронив кроссовки.

Она уперлась, заставив его идти медленнее. Рука об руку они вышли из пространства, досягаемого для брызг, и Элль показала ему на место, где на берегу был пятачок, освещенный солнечными лучами, заглядывающими в ущелье.

— Пойдем туда.

На освещенном пятачке было теплее. Элль с удовольствием почувствовала под ступнями нагретый солнцем камень. Она высвободила кисть из ладони Маню, поставила кроссовки, вытащила из них носки, выжала из них воду, расправила и положила их рядом с обувью, одновременно разговаривая с Маню.

— Ну вот, Маню, теперь мы… — сказала она, оборачиваясь.

Слова застряли у нее в горле.

Маню стаскивал через голову рубашку; от мешковатых своих штанов он уже успел освободиться, и они валялись у его ног. Закрытого лица Маню Элль не видела, зато прекрасно видела, словно выставленные специально для обозрения, курчавые рыжеватые волосы в его паху и большой член со слабыми признаками эрекции.

— Ты что делаешь?! — вырвалось у нее.

Рубаха полетела прочь следом за брюками. Лицо Маню расплылось в широченной улыбке, глаза возбужденно блестели.

— Играть! — радостно заявил он и схватился рукой за член.

Так вот что значит «играть» — пронеслась растерянная мысль в голове у Элль, — ай да ребенок! Ну ты у меня получишь «играть»!

В то же время у нее мелькнуло сожаление, что из Семи Буков придется уехать. Мужу на всякий случай она ничего не скажет, но будет настаивать на отъезде. Впрочем, Джереми сам предложил уехать…

Элль быстро привела себя в чувство, села на камень возле кроссовок и смерила голого Маню взглядом, не сулящим тому ничего хорошего.

— Как ты ведешь себя, Маню? — сурово спросила она и добавила не терпящим возражений тоном: — Сейчас же оденься! Мы идем домой!

Улыбка застыла на лице Маню и медленно сползла с него, уступив место недоумению.

— Играть, — нерешительно проговорил он. — Хочу играть!

— Я не буду с тобой играть в это! — отрезала Элль. — Сейчас же оденься! — повторила она свой приказ.

Физиономия Маню перекосилась в плаксивой гримасе. Он топтался над рубашкой и штанами, валяющимися на камнях, и бормотал:

— Играть, играть…

— Ах так… — сказала она. — Хорошо. Я иду домой одна! А ты оставайся здесь и играй сам с собой, если хочешь…

Он сделал шаг к ней.

— Стой! — крикнула она, отшатываясь и чувствуя, что самообладание ускользает от нее. Она сделала ошибку, присев на камень: их и так разделяло каких-то два шага; Маню же, шагнув к ней, приблизился настолько, что его член болтался прямо у ее лица, почти задевая его. Да, она сделала глупость… уже тем, что хотела сохранить миролюбие по отношению к Маню… Она почувствовала брезгливость и злость. — Отойди от меня! Сейчас же! Отойди!

Маню отступил, хмуро глядя на нее. Элль с облегчением перевела дух: пока она более или менее владеет ситуацией.

Она схватила носки и кроссовки и принялась поспешно обуваться. Босиком она далеко не уйдет, и надо показать Маню, что она его не боится. Он должен ее слушаться, пусть поймет, что должен ее слушаться…