Стефани Перкинс - Айла и счастливый финал [litres]

В первых же сценах Джош и Рашми ссорятся. И это отвратительно. Она злится из-за его прогулов, а он огрызается, не стесняясь в выражениях. Я наслаждаюсь его гневом. И в то же время чувствую удовлетворение, потому что никогда не кричала на него из-за прогулов. Хотя, знай я, что тут нарисовано, возможно, тоже бы так поступила. Как только заканчивается учебный год, Джош летит вместе с Рашми в летний домик ее семьи в Дели.

Он как-то говорил, что провел там «некоторое время», но… целый месяц? В Индии? Неудивительно, что он так много знает о Санджите. Мысль о том, что Джош провел целый месяц с семьей Деви, причиняет мне практически физическую боль.

Часть, посвященная одиннадцатому классу, начинается в Нью-Йорке. Поначалу Джош часто упоминал о своих родителях, но сейчас о них почти ни строчки. Странное упущение.

Начинается учеба, и Сент-Клэр постоянно мечтает об Элли, которая теперь учится в колледже неподалеку. А в классе Джошуа появляется Анна. Помню, с какой злостью я смотрела на эту девицу, когда в первую неделю учебы она с легкостью заняла место за столиком Джошуа и Сент-Клэра. Я тоже хотела быть такой удачливой. Хотела быть такой уверенной.

Джош неожиданно остается один.

Сент-Клэр влюбляется в Анну. Он разрывается между ней и Элли, почти не уделяя время своему лучшему другу. Чем чаще Джош остается один, тем лучше осознает свое одиночество. В следующем году его друзей здесь не будет, и грядущее одиночество еще больше настраивает его против школы. Рашми все чаще злится на Джошуа, а Джош все сильнее злится на нее. Еще Рашми переживает, что Элли теперь с ней не почти общается, Мередит переживает из-за того, что Сент-Клэру нравятся сразу две девушки, но она не в их числе, а Анна переживает, что Сент-Клэр играет с ней. И тут у мамы Сент-Клэра обнаруживают рак! Все прямо как в проклятой мыльной опере.

Чем сильнее переживают друзья, тем сильнее Джош уходит в себя. Его рисунки становятся все более и более мрачными. На них уже больше нет наивного, порой озабоченного десятиклассника. Ему на смену пришел угрюмый парень. То тут, то там появляются сцены с родителями, которые докучают Джошуа выборами. Джош хочет расстаться с Рашми, но его так поглощает депрессия, что он не решается сделать первый шаг.

Он перестает рисовать, прогуливает уроки и постоянно спит. Директриса, в сотый раз вызвав Джошуа к себе в кабинет, говорит: «Думаю, таким образом ты добиваешься, чтобы я выгнала тебя. Но этому не бывать!»

А я ведь никогда не задумывалась об их взаимоотношениях. Теперь я удивлена, увидев изображение зачетного листа Джошуа, на котором стоит высший бал по предварительному тестированию. Неожиданно оказывается, что он самый лучший студент в нашем классе.

Джош – самый лучший студент! Не я…

Мне стыдно признаться, но это задевает меня. Сильно задевает. Однако… я всегда знала, что он умен. Всегда знала, что он притворяется. Что он видит насквозь всю эту чушь и просто не хочет участвовать в этом школьном балагане. И это стало одной из причин, почему меня влекло к нему.

«Ты относишься к такому типу людей, для которых школа становится безжалостным испытанием. Мой тебе совет, определись, чего ты хочешь от жизни, и стремись этого достичь», – говорит директриса.

Джошуа снова оставляют после уроков. Он, сгорбившись, сидит в дальнем углу класса у окна, из которого виден двор с голубями. Мои щеки краснеют, когда я понимаю, что во время наказания сидела за этой партой. Так и знала! Я каким-то образом знала это.

Джош снова возвращается к работе. Он пытается отвлечься… и, вероятно, найти себя. Но когда Сент-Клэр расстается с Элли и обретает счастье с Анной, это еще больше усиливает страдания и одиночество Джошуа. К тому времени как он решается расстаться с Рашми, оба уже давно к этому готовы. Они измотаны и слишком устали, чтобы бороться за свои отношения. Джош начинает тайком и в одиночестве по выходным путешествовать по другим странам, все больше и больше отдаляясь от друзей. Думаю, это был своего рода превентивный удар. Джош не хотел страдать от предательства друзей, а потому первым решил свести отношения на нет.

А потом наступает лето. Наше лето.

Мое сердце неистово бьется, когда я достаю из коробки последнюю стопку. На первой сцене Джош в одиночестве сидит в «Кисмет». На второй появляюсь я – зову его по имени и словно пробуждаю ото сна. Кажется, будто рисунки становятся немного нереальными. Это заметно по моим действиям и его реакции. Я морщусь, читая, какую чушь тогда несла, но улыбаюсь, когда замечаю сияние, исходящее от меня.

Дальше следуют воспоминания о нашей встрече в девятом классе. На рисунке я читаю Жоанна Сфара. Джош пытается заговорить со мной, но ведет себя как конченый идиот. И именно я бросаю на него странный взгляд.

Мы вновь возвращаемся в «Кисмет». Я флиртую с Джошуа, и он считает это странным и забавным. А еще приятным. Он провожает меня, а потом спешит домой и, прежде чем лечь спать, снова рисует меня – с нимбом из веток плетущихся роз. В следующей сцене он вновь у «Кисмет» и видит внутри нас с Куртом. Он злится на себя за бесплодные надежды, бредет домой, а затем улетает в Вашингтон, где проводит скучное лето, с ужасом ожидая выпускного класса.

На последних страницах лишь грубые наброски его первого дня в школе. И сложно уследить за историей. Мне приятно, что он вновь упоминает обо мне, но все в таком беспорядке, что теряется всякий смысл. Будто он еще не определился, что будет дальше.

А потом… страницы заканчиваются. Коробка пуста.

Меня переполняет слишком много эмоций. Ревность. Грусть. Злость. Я осознаю, несмотря на неразумную обиду, сколько смелости нужно иметь, чтобы создать такие мемуары. Однако дурные мысли продолжают брать верх, и они омрачают все позитивные эмоции. Я считала, что знаю своего парня, но оказалось, что все не так просто. И лишь теперь в картине его жизни, написанной до этого расплывчатыми нетвердыми мазками, стали проступать четкие контуры.

У Джошуа была… вся эта жизнь до меня.

Как что-то настолько очевидное может так шокировать?

И Рашми. Я понимала, что про нее будет идти речь, но откуда я могла знать, что ее будет так много? Мне не хотелось видеть ее. Тем более с Джошуа. Тем более в таких интимных сценах. Как жаль, что мне теперь никогда не забыть об этом.

Я пинаю простыни. И думаю о кроликах. Думаю о слишком высоких француженках. Думаю о том, как Джош насмехается над образованием, которое я воспринимаю всерьез. Прежде меня это не беспокоило, так почему же это мучает меня сейчас? Я кручусь в постели несколько часов подряд, а потом внезапно пробуждаюсь от беспокойного сна, хотя даже не поняла, когда заснула. На моей кровати прыгает сестра. На голове у нее какой-то странный пушок.