Дмитрий Иванов - Примадонна. Банкирша. Шлюха

- Он на мне никогда не женится. Это исключено.

- А карты говорят другое, - мягко возразила Миледи.

- Значит, врут. Вы еще раз посмотрите. Получше.

Пока смущенная Миледи тасовала колоду, Люська продолжила:

- Я не личного счастья хочу. Я хочу, чтобы Он был счастлив. Эта тварь ему не подходит. Он не такой, как все. Он особенный. И жена у него должна быть особенная. И не жена тоже.

Такого поворота Миледи не ожидала. Ей нужно было собраться с мыслями.

- Понимаю, - сказала она. - Тогда давайте на сегодня отложим. А в следующий раз принесите его фотографию. С фотографией точнее будет.

- А она у меня всегда с собой.

Слесарева вынула из сумочки аккуратно завернутую в пластиковый пакет фотографию:

- Только не помните.

Миледи взглянула на снимок и округлила глаза.

- Так ведь это же Король! - изумленно воскликнула она. - Это же Марк Король, да?

- Да! - с гордостью ответила Люська.

На снимке действительно был Марк Король, сводивший всех с ума своим мягким баритоном. Номер один на эстраде. Его пластинки сметали с прилавков за полдня. Он неизменно собирал полные залы, где у входа спекулянты заламывали за билеты несусветные цены. Он был одинаково любим и властями, и простыми людьми. Парнишка из бедной семьи харьковского портного несколько лет назад в один день покорил Москву. Его голос звучал в эфире по сто раз на дню. Как говорили, утюг включишь - а там поет Король.

Он на самом деле был королем, оправдывая свою редкую фамилию. Известный конферансье Олег Милявский на одном из правительственных концертов рискнул объявить его таким образом:

- В нашем государстве рабочих и крестьян, откуда мы в свое время прогнали царя и господина Рябушинского, все-таки есть король, перед которым мы все склоняем головы. Итак, встречайте его величество… - Милявский выдержал паузу. - На сцене Марк Король!…

Возникла гнетущая пауза.

И вдруг из «царской» ложи, где сидел сам Леонид Ильич Брежнев, послышались хлопки. Зал немедленно откликнулся бурной овацией. Марк Король вышел к микрофону, как всегда с видом царствующей особы. Он сдержанно поклонился в сторону настоящего главы государства, кивнул оркестру и запел. Первой его песней в тот раз была «Малая земля», которая тут же вышибла слезу у одряхлевшего Брежнева. Концерт вошел в обычное русло, и дальше Король позволил себе спеть разухабистое «Эх, Андрюша! Нам ли жить в печали?»

Некогда тощий, Марик быстро отъелся и даже залоснился, как подобает любимцам публики. Глотка у него была луженая, и он мог без видимого напряжения петь по три часа. И публика все равно не хотела его отпускать со сцены. Толпы визгливых поклонниц кидались к нему, безжалостно давя друг друга. Но среди них была своя иерархия. В ней Люська Слесарева занимала не последнее место. Аккуратное обращение с фанатками было непременным условием жизни артиста.

Король знал это отлично и никому не хамил, хотя всегда соблюдал неопасную дистанцию…

Глядя на фотографию Короля, Миледи поняла, что имеет дело с тяжелым случаем. Но нужно было как-то выкручиваться. Ей пришлось мобилизовать всю свою фантазию. В конце концов Люська Слесарева ушла успокоенной.

Но буквально на следующий день произошла катастрофа. Одна из поклонниц Короля прибежала к Слесаревой с выпученными глазами.

- Люська, ты слышала? - крикнула она. - Кошмар!…

- Что такое?

- Марк женится!…

- Этого не может быть, - сказала Люська, побледнев.

- Точно. Девчонки уже пригласительный билет на свадьбу видели! С портретами. Марк и эта… Гуна. Ужас!…

Потом Слесарева стояла в толпе у «Метрополя», куда съезжались свадебные гости. От знаменитостей рябило в глазах. Молодоженов, прибывших на «Чайке» с золотыми кольцами на капоте, встретили овацией. Люська смотрела, до крови прикусив губу. Марк Король никогда не был так красив, как сегодня, в черном смокинге с алой бабочкой. Ненавистное лицо Гуны Рудзитис, слава богу, прикрывала фата. Воровка чужого счастья прижимала к груди охапку чайных роз.

Люська крепилась. Она до последнего момента ждала, что торжество, согласно предсказанию карт, бесславно оборвется. Может быть, Гуне рухнет сверху на голову что-то тяжелое или она умрет на месте от сердечного приступа.

Но ничего подобного не случилось. Все гладко шло по расписанию.

Прямо от «Метрополя» Слесарева с опустошенной душой поехала на Поклонную улицу. Говорить с обманщицей гадалкой ей было не о чем. Люська набрала полный подол камней и стала методично швырять их в окна второго этажа, где жила Миледи, пока не побила все стекла. Слесареву забрали в милицию, где с ней случилась истерика. Вызванный врач сделал ей укол в вену, но Люська этого даже не почувствовала. Жизнь ее потеряла всякий смысл.

Миледи этот случай перепугал до смерти. Она прекратила прием клиенток и некоторое время жила с разбитыми окнами. Хорошо еще, что было лето.

Год 1984-й. Маэстро

По четвергам в музыкальной редакции худсовет принимал у авторов новые песни. Однажды там появился редкий гость - Максим Луцкий. Сочинять музыку Луцкий начал еще в вокально-инструментальном ансамбле «Непоседы», которым руководил много лет назад. Свои первые песни он пел сам. Певцом он оказался приличным, но не более. Однако у него обнаружился дар замечательного мелодиста. Песенки Луцкого запоминались на раз. Казалось, что он просто воскрешал забытые, берущие за душу мелодии. Но это только казалось.

Луцкий их сочинял, умело соединяя трогательный мотив с современными ритмами.

По старой памяти он еще выходил к микрофону. Но его песни уже прочно вошли в репертуар таких монстров эстрады, как Хиль, Пьеха, Магомаев, Трошин. Несколько его вещей пел сам Марк Король. Луцкий покинул мотавшийся по бесконечным гастролям ВИА «Непоседы» и перешел на оседлый образ жизни. Он обзавелся четырехкомнатной квартирой на Фрунзенской набережной, «Волгой» цвета «белая ночь» и яйцевидным животиком живущего в достатке человека. За специально написанный цикл патриотических песен его приняли в Союз композиторов. Он потерял свои золотые локоны, которыми эффектно встряхивал на сцене, но зато сиживал теперь в комиссии по массовой песне. К счастью, с годами он не утратил своего чудесного дара мелодиста и время от времени выдавал какой-нибудь шлягер, от которого публика просто стонала.

С очередным шлягером Луцкий пришел в четверг на телевидение, и композитора и песню приняли с распростертыми объятиями.

- А кто же это споет? - спросил Солдатов с таким видом, будто для этого музыкального перла исполнитель еще не родился.

- Пока не знаю, - ответил Луцкий.

- Может быть, сам тряхнешь стариной? - подлил елея Солдатов.

- Петр Иванович, тут же женский текст! - негромко напомнил кто-то.