Дмитрий Иванов - Примадонна. Банкирша. Шлюха

Больше всего Жанну ошеломила собственная бесчувственность. Неужели она уродилась не такой, как все, и ей никогда не суждено узнать хваленых радостей секса?

Бородкин давно уснул, а Жанну лишь под утро охватила тяжелая дремота. И тут же снова возник знакомый кошмар с неграми…

Проснувшись, она долго разглядывала чужое лицо на своей подушке. Оно было даже более чужим, чем вчера. Как странно, что женщиной она стала именно с Сашей Бородкиным, которого уважала беспредельно, но не любила, ни капли. Неужели пожалела его? А может быть, себя? Что же, теперь у нее «есть человек», как она сказала Иванцову с Трофимовым.

Жанна вдруг сообразила, что не слышит дыхания Саши. Она приподнялась на локте и громко сказала:

- Бородкин! Ты что, умер?

Саша мгновенно открыл глаза. Он притворялся спящим, боясь первой утренней фразы. Она заставила его облегченно улыбнуться, и Бородкин попытался обнять Жанну. Жанна отстранилась.

Из номера они вышли вместе, немножко демонстративно, и уже не расставались до самолета. В самолете Бородкин все время держал руку Жанны в своей. Говорили они мало и все о пустяках.

В аэропорту Домодедово длинной вереницей стояли свободные такси.

- Поедем ко мне? - спросил Бородкин.

- Нет, Саша. Я поеду к себе.

- Это следует понимать как твой ответ? Жанна молча кивнула.

- Значит, нет? - спросил он.

- Нет, - сказала она.

Бородкин смертельно побледнел.

- Ну, как знаешь! - сказал он и отвернулся. Саша Бородкин не умел прощать обид. А таких тем более. Но Жанне об этом предстояло узнать позже.

Год 1994-й. Зоя

«Роза ветров» оказалась бывшей столовкой, наспех переделанной в ресторан. Ни одного посетителя тут не было.

- Интерьер здесь дерьмо и кормят отравой, - заметил седой, усаживаясь за столик. - А вот кофе варят потрясающе. Но разве на одном этом сделаешь хорошие деньги?

- Может, начнем ваш серьезный разговор? - нетерпеливо сказала Зоя.

- А он уже начался.

Официантка поставила перед ними чашки с дымящимся кофе.

- Вам не надоело, Зоя Павловна, возиться с поношенным барахлом? Магазинчик ваш, конечно, процветает, но навар с него пустяковый. Да и рэкет наезжает.

И вот тут Зое окончательно стало все ясно.

Пару месяцев назад к ней в магазин нагрянула странная троица. Двое таких же качков, какие сегодня сопровождали седого, а может быть, те же самые, остались в торговом зале, делая вид, что разглядывают вещи. А третий, какой-то вертлявый и разболтанный, точно был весь на шарнирах, без стука вошел в кабинетик Зои, где она пила чай из термоса.

- Слушаю, - сказала Зоя. - Какие у вас проблемы?

- У меня никаких, - сказал вертлявый. - Это у вас проблемы. Вон уж как давно магазин открыли, а налоги не платите.

- А вы кто? Налоговый инспектор?

- Ну да. Он самый.

- А где тот, который до вас был? Он вам разве не передал документы? У меня все заплачено. Я вам сейчас копии квитанций покажу.

Зоя уже поняла, что вертлявый валяет дурака. Никакой он не инспектор. Это местные бандиты добрались наконец до ее магазина. Еще долго собирались. Зоя чуть не поверила в то, что ее эта напасть обойдет. Не обошла.

- Не надо мне бумажки показывать, - сказал вертлявый. - Я все равно очки дома забыл.

Он явно издевался над Зоей.

- Ну так сходите домой за очками, - сказала она спокойно. - Я никуда не денусь.

- Никуда не денетесь, это точно, - усмехнулся вертлявый. - Так что не будем зря время терять.

Вы же не хуже меня знаете, что сегодня без серьезной крыши не прожить. А у нас она серьезная. Серьезней не бывает.

Но в этот момент вошел Соловых.

- Вы заняты, Зоя Павловна? - Он сделал шаг назад.

- Входи, входи, Гена, - ответила Зоя. - Тут у нас интересный разговор. Тебе стоит послушать.

- При свидетелях разговора не будет, - быстро сказал вертлявый, бросив на Соловых тревожный взгляд.

- У меня от мужа секретов нет, - сказала Зоя. - Этот молодой человек, Гена, насчет крыши пришел.

- Кровельщик, что ли? - спросил Соловых.

Несмотря на серьезность ситуации, Зоя чуть не прыснула. Вертлявый побледнел от унижения.

- В общем, я все сказал! - Он повернулся к Соловых. - Не будете платить - кровавыми слезами умоетесь. И ты, и твоя метелка!

Соловых растерялся лишь на мгновение. А уже в следующее он схватил вертлявого за воротник и прижал к стене:

- Ах ты сучий потрох!…

- Не надо, Гена!… - Зоя бросилась к мужу и с трудом оттащила его от вертлявого. - Не пачкай руки!…

В тот день все на этом и закончилось. Но расслабляться было нельзя. Ответного удара следовало ожидать незамедлительно. Уже к вечеру в магазине была установлена дополнительная дверь из листовой стали. Та же фирма взялась за три дня смонтировать прочные металлические жалюзи, целиком закрывающие на ночь стеклянную витрину Дверь черного хода была укреплена железной решеткой.

Пока все эти работы не были завершены, Соловых оставался на ночь в магазине. Он надежно замуровал телефонный кабель в кирпичную стену, чтобы рэкетиры не смогли оборвать связь магазина с ближайшим отделением милиции.

Однако и этого показалось мало. Бандиты вокруг действовали все наглее, и не было никакой гарантии, что они однажды не ворвутся в магазин среди бела дня. Соловых, нажимая на свое милицейское прошлое, добился разрешения на оружие и обзавелся пистолетом Макарова. А потом за бешеные деньги приобрел в спецпитомнике молодого, но уже обученного для охраны питбуля. Этому четвероногому убийце по кличке Шамиль было отведено постоянное место в подсобке. Теперь туда осмеливался заходить только Соловых, с присутствием которого Шамиль хоть как-то мирился. Но зато в любой момент этот хвостатый дьявол мог вылететь в торговый зал и порвать врага.

Похоже, принятые меры охладили пыл рэкетиров. Во всяком случае, два месяца прошли спокойно. И вот теперь бандиты подобрались к Зое с другого конца.

Год 1992-й. Миледи

Аркадий Михайлович был потрясен. Он отправил дочку с собакой домой, а сам, сидя рядом с Миледи на песке брайтонского пляжа, слушал ее долгую исповедь. После всех передряг Миледи необходимо было выговориться.

Она рассказала ему все: и про Малюлю, и про Феликса, и про Дом моделей, и про подвал Фрэнка Бермудеса. Разумеется, в детали Миледи не вдавалась. У нее просто язык не повернулся описывать то, что делала она и что делали с ней. Аркадий Михайлович и без подробностей это понял, хотя не задал ни одного вопроса.

Миледи давно умолкла, а он все сидел, как оглушенный, не зная, что сказать в ответ. Он был совершенно убит - не грязной историей жизни Миледи, а тем, какую роковую роль суждено было сыграть ему. Ведь это он, поддавшись грубому зову плоти, толкнул Миледи, тогда еще школьницу, на порочный путь. Он предал ее, трусливо уехав из города. Сюжет, подобный тому, что уже описал Толстой в «Воскресении». Только перелистнуть последнюю страницу и поставить прочитанный том на полку было невозможно. Герои до боли знакомого сюжета сидели на чужом берегу чужого океана и ждали продолжения. А каким оно могло быть?