Дмитрий Иванов - Примадонна. Банкирша. Шлюха

Для Жанны все произошедшее послужило своеобразным допингом. Несмотря на необычную обстановку, она пела как никогда здорово. Ощутив какое-то особое единение с людьми, которые слушали ее стоя, Жанна между песнями стала по-свойски разговаривать со зрителями. Она шутила, задавала вопросы, вспоминала какие-то забавные истории. И всякий раз, как ни удивительно, попадала точно в десятку.

Зернов, вернувшись в свой кабинет, достал из потайного бара заветную бутылку армянского коньяка десятилетней выдержки и с наслаждением хлопнул полную рюмку. После чего откинулся в кресле и раскурил сигару. Он был уверен, что и на этот раз победил. Генерал-майор с Петровки, его старый знакомый, моментально прислал по звонку Зернова лучшую бригаду с поисковыми собаками. Проверка служебных помещений подходила к концу.

Оставалось только «отработать» сцену и зрительный зал. Помощник Зернова, уже успел связаться с несколькими журналистами, срочно вызвав их на место событий. Небольшая сенсация в прессе Театру эстрады совсем бы не повредила. Это Зернов тоже хорошо понимал. Пусть подонок, угрожавший по телефону, искусает себе локти!…

Однако, как оказалось, Иван Сергеевич успокоился рано. Когда через полтора часа ему доложили, что никакого взрывного устройства нет и в помине, он вернулся на улицу, на импровизированную сцену, и, дождавшись конца очередной песни, подошел к микрофону.

- У нас вообще замечательный зритель, - сказал Зернов, обращаясь к толпе, - но таких, как вы, я еще не видал. Спасибо вам, друзья! Как мы с вами и думали, никакой бомбы не было, и теперь я приглашаю вас в зал, где мы продолжим после небольшого антракта. Кстати, в буфете вас заждались!…

Публика весело повалила в распахнувшиеся двери. Краем глаза Зернов заметил отчаяние на лице Жанны, но не придал этому значения. Жанна догнала его уже в коридоре.

- Иван Сергеевич! Зачем вы это сделали?! - со слезами в голосе воскликнула она.

- Что сделал?

- Зачем вы остановили концерт? Так здорово все шло. Надо было и закончить там, на улице!

- Детка, ты ничего не понимаешь.

- Нет, это вы не понимаете. У меня первое отделение идет сорок минут. А я пела полтора часа.

У меня просто не осталось песен на второе отделение!

Зернов поперхнулся сигарным дымом.

- Совсем не осталось? - спросил он.

- Ну, может, три-четыре.

- Будешь каждую бисировать. Тебя хорошо принимают.

- Все равно это минут на двадцать, не больше.

- М-да, такой финал может все погубить.

- Вот и я о том же!…

Зернов окутался сигарным дымом, словно извергающийся вулкан. Он напряженно думал.

- Есть только один выход, детка.

- Какой?

- Устрой им концерт по заявкам.

- То есть?

- Они сейчас твои. Предложи им игру: они заказывают - ты исполняешь.

- Как в ресторане?

- Нет же, дурочка. Как в дружеской компании. И пусть они тебе подпевают. Я знаю, так не делается. А ты сделай. У тебя получится.

- Свои песни могут получиться. А чужие?

- Тех, какие не знаешь, естественно, не пой. Отшутись. Вообще будь предельно открытой. За это тебя еще больше полюбят.

- А музыканты?

- Что - музыканты?

- Мы же такое не репетировали. Если они не смогут подыграть?

- Если не смогут, то никакие они не музыканты и гнать их надо поганой метлой!

Год 1995-й. Зоя

Литое тело питбуля ударило Зою как снаряд. Она не удержалась на ногах и упала, защищая руками горло. Страшные челюсти сомкнулись на ее пальцах.

В этот момент распахнулась дверь и вошел Соловых. Его реакция была мгновенной. Он шагнул вперед, ухватил питбуля сверху за шкуру и оторвал от жены. Зоя закричала, почувствовав в левой руке нестерпимую боль. Шамиль с воем извивался в руках Соловых, пытаясь впиться в хозяина. Но тот быстрым шагом дошел до лоджии, швырнул в нее собаку, словно мешок, и туг же прикрыл дверь.

Осатаневший Шамиль с рычанием бросился на дверь, грозя проломить стекло. Но Соловых, не обращая на него внимания, кинулся обратно в коридор.

Зоя сидела на полу, прислонившись к стене, и с ужасом смотрела на окровавленный остаток пальца, откушенного питбулем. Она была в шоке и потому не издавала ни звука.

Страшная боль заставила ее закричать позже, когда Соловых стал обмывать кровоточащий обрубок водкой и лихорадочно перевязывать его кухонным полотенцем. Потом он буквально на руках стащил Зою вниз к машине и погнал в ближайший травматологический пункт.

Дежурный врач ничуть не удивился их визиту. За время ночных дежурств он и не такое видал. Врач, насвистывая какой-то легкомысленный мотивчик, по всем правилам обработал рану и всадил Зое два укола - противостолбнячный и успокаивающий.

- Придется вашей супруге курс прививочек сделать, - сказал врач Соловых. - А с вашим зверем надо кончать. Немедленно. У него, похоже, крыша поехала. Он у вас какой породы? Ах, питбуль! Ну тогда что вы хотите. Это же киллер о четырех лапах!…

Дома Соловых уложил Зою в постель, дал ей две таблетки снотворного. Потом тихонечко вышел и отыскал на антресолях тщательно упакованный пистолет Макарова, до сих пор не находивший применения. Сняв его с предохранителя, Соловых заглянул в лоджию. Шамиль, увидев его, злобно оскалился. Питбуль понимал, что пришел его последний час, и собирался дорого отдать жизнь.

Но Соловых медлил. Он не испытывал к бешеному псу жалости. Просто вдали показался мусоровоз, направлявшийся к их дому. Возня с мусорным контейнером всегда производила ужасный шум, и Соловых сообразил, что это сможет заглушить звук выстрелов.

Так и случилось. Соловых трижды выстрелил в приоткрытую дверь лоджии. После третьего выстрела тело питбуля конвульсивно дернулось в последний раз и замерло. Шофер мусоровоза даже не обернулся.

Но в квартире выстрелы прозвучали оглушительно и разбудили Зою. Она подошла к мужу, баюкая забинтованную руку, и заглянула через плечо Соловых в лоджию.

- Все? - спросила Зоя.

- Все, - ответил Соловых, пряча пистолет в карман. - Потом заверну эту сволочь в какую-нибудь тряпку и отвезу за город, на свалку.

- Что же это с ним случилось, а?

- Не знаю. Счастье еще, что Маринки дома не было.

- Да уж, - вздохнула Зоя. - Аты знаешь, Гена, какой он мне палец отхватил? Безымянный.

- Самый нерабочий.

Эта неуклюжая попытка хоть чем-то ее утешить заставила Зою усмехнуться.

- Это правда, - сказала она. - Но я другое имела в виду. На этом пальце кольцо было. То самое, которое мне Сильвер подарил. Вот ведь глупость какая.

Соловых взглянул на Зою, потом распахнул дверь в лоджию и приблизился к неподвижному питбулю.

- Ты осторожней, Гена! Вдруг он еще живой.

- Где там. Готов.

Соловых дулом пистолета разжал сомкнутые челюсти собаки и осмотрел пасть.

- Тут ничего нет. Неужели проглотил?