Дмитрий Иванов - Примадонна. Банкирша. Шлюха

Он мог руководить ресторанными секьюрити, подремывая в своем кабинете у включенного телевизора.

Открытие ресторана «Золотой век» прошло с помпой. За столиками разместилось множество известных лиц, получивших специальные приглашения: журналисты, телезвезды, государственные чиновники, артисты. Зоя увидела среди них Махмуда Эсамбаева в его неизменной папахе, Якубовича из «Поля чудес», певицу Ирину Отиеву, колдуна Юрия Лонго, актрису Мирошниченко, писателя Александра Кабакова, лидера «Машины времени» Андрея Макаревича, адвоката Андрея Макарова, поэта Игоря Иртеньева. Но основную массу гостей составляли холеные мужчины с ледяными глазами и сотовыми телефонами. Они явились в сопровождении юных красоток, точно сошедших со страниц «Bога».

Зоя, встречавшая гостей, стараниями Сильвера выглядела просто очаровательно. Скромное, но очень стильное платье, минимум косметики и никаких украшений. Они и не нужны были такой зрелой, цветущей женщине. Только колечко с крупным бриллиантом чистой воды сверкало у нее на пальце. Его Сильвер преподнес Зое за несколько минут до начала церемонии и попросил тут же надеть.

Продумано было все до мелочей. Первую бутылку на столик подавали бесплатно. Потом уж народ, разгорячившись, заказывал сам. О цене не спрашивали. В полночь была разыграна на аукционе бутылка шампанского «Дон Периньон» 1879 года. Победитель заплатил за нее тысячу долларов.

А потом началось ночное шоу. Стриптизерши появлялись на помосте одна за другой в режиме нон-стоп и начинали извиваться вокруг никелированных шестов, постепенно освобождаясь от одежды. Фигурки у всех были безупречные, но без манекенной истощенности. Ни грамма лишнего, однако все есть, все на своих местах и именно в таких объемах, какие радуют мужской глаз.

В финале на помост вышли все двенадцать девушек. Тут уж кое-кто из гостей не удержался и тоже выскочил на помост, желая подурачиться. Поскольку выпито уже было немало, к этому отнеслись благосклонно. Откуда-то появился микрофон. Его стали рвать друг у друга и подпевать дурными голосами звучавшему из динамиков шлягеру.

Сильвер в зале не появился. Он несколько минут пробыл в кабинете Соловых, наблюдая на четырех мониторах за происходящим в зале. Убедившись, что все идет как надо, Сильвер ушел через запасной выход.

Веселье продолжалось до четырех утра. В четыре стадо сверкающих лимузинов у входа стало рассыпаться в разные стороны. Зоя, едва держась на ногах, растолкала дремлющего Соловых:

- Все, Гена! Домой!…

Но прежде чем уйти, они вдвоем распили бутылку шампанского за успех. От усталости Зою слегка развезло. Она сунула мужу ключи от новой «Тойоты», а сама прикорнула на заднем сиденье.

Зоя не стала ждать, пока Соловых запаркует машину у дома. Открыв дверь квартиры, она замерла. В коридоре, точно сжатая пружина, притаился Шамиль. Свиные глазки питбуля горели ненавистью.

Шамиля пришлось пристроить дома, но он по-прежнему не признавал никого, кроме Соловых. Потому-то Геннадий Михайлович всегда входил в квартиру первым и запирал жуткого пса в лоджии. Это доставляло массу неудобств, но сплавить питбуля было некуда. Сейчас Шамиль свободно разгуливал по квартире, поскольку Маринка гостила у подружки на даче.

- Шамилечка, мальчик!… - сказала Зоя заискивающим тоном. - Ну что ты так смотришь? Это же мама пришла…

Она не успела договорить. Молниеносным прыжком питбуль бросился на нее, целясь в горло.

Год 1994-й. Миледи

Нью-Йорк оказался так огромен, что знакомству с ним можно было посвятить всю оставшуюся жизнь. Однако Миледи этого делать не собиралась. Ей все больше и больше хотелось домой. Но что предпринять для этого, она не знала. Гриша обещал со дня на день вплотную заняться ее возвращением. Миледи, честно говоря, не очень-то верила в успех. Кроме того, у нее появились подозрения, что Гриша нарочно тянет время. Так оно и было. Гриша отчаянно влюбился в Миледи и мечтал о том, чтобы она осталась с ним навсегда. Вскоре это стало абсолютно ясно, хотя никаких намеков Гриша себе не позволял.

Аркадий Михайлович, в свою очередь, тоже оказался в непростой ситуации. Миледи частенько заглядывала к ним и дружески щебетала с Соней.

Аркадий Михайлович украдкой поглядывал на свою бывшую ученицу и чувствовал, что его охватывает какое-то позабытое томление. Это не укрылось от ревнивого глаза Сони. Однажды, проводив Миледи, она сказала:

- Шафран, надо ее визиты свести до минимума.

- Почему? - удивился он.

- Ты, может быть, не осознаешь, что происходит. Но я-то вижу, что ты смотришь на нее, как кот на сметану. И не спорь, Шафран!…

Аркадий Михайлович не стал спорить. Но видеть Миледи всего раз в неделю он не смог. И как-то, не удержавшись, пришел к ней, когда Гриша был на работе. Пришел - и понял, что сделал это зря. Разговор получился рваный, напряженный. Аркадий Михайлович не заметил, какой жест Миледи спровоцировал его на безумный поступок. Он оказался в опасной близости от нее. А дальше оставалось только протянуть руку.

- Лапа!… - пропела Миледи, мгновенно слабея.

Точно так, как тогда, много лет назад в пустом классе, они стали лихорадочно помогать друг другу освободиться от одежды. Но тут раздался звонок в прихожей. Они заметались, приводя себя в порядок. Однако их взъерошенный вид все без слов сказал Грише, вернувшемуся на минутку домой.

Гриша вспыхнул как порох. Без лишних слов он влепил Аркадию Михайловичу оглушительную пощечину, и братья, вцепившись друг в друга, повалились на пол.

Наконец Аркадию Михайловичу удалось прижать извивающегося Гришу.

- Ты с ума сошел! - сказал он, тяжело дыша.

- Нет, это ты с ума сошел! - ответил Гриша. - Отпусти! Я раздумал тебе бить морду. Я не хочу об тебя даже руки пачкать.

Они поднялись с пола, не глядя друг на друга. Миледи замерла в углу.

- Какой сюжет! - сказал Гриша, гримасничая. - Шекспир в гробу перевернулся от зависти!

- Она не виновата, - сказал Аркадий Михайлович.

- Никто не виноват. Просто так получилось. Но вот вопрос: как жить дальше?

- Я уеду, - сказала Миледи.

- Да, так будет лучше.

Это сказал Гриша.

С этого дня братья всерьез занялись отправкой Миледи домой. Но в российском консульстве с ними даже разговаривать не стали. Возвращение Миледи было слишком хлопотным делом, и никто этим заниматься не желал. Миледи продолжала жить у Гриши, но отношения их стали невыносимыми. Какие уж там прогулки по Нью-Йорку, если они даже не разговаривали.

Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы на Брайтон Бич не приехал с концертами Марк Король. В Штатах он был никто. Американцы даже имени его не слышали. Но для эмигрантов на Брайтон Бич Король по-прежнему оставался кумиром. Билеты на его концерт в брайтонской школе, где выступали все гастролеры из России, расхватали мигом. Король благородно согласился дать еще один концерт, и опять большой школьный зал был набит битком.