Дмитрий Иванов - Примадонна. Банкирша. Шлюха

Год 1996-й. Жанна

Суламифь, Суля, была на эстраде личностью известной - не столько своим голосом, сколько экстравагантностью. На самом-то деле ее звали незатейливо - Нина. Но в ней было намешано столько разных кровей, что для сценического псевдонима она имела право выбрать любое имя.

Она выбрала библейское - Суламифь. Широкоскулое лицо с вывернутыми губами и черными глазищами в обрамлении длинных ресниц, длиннющие ноги и впечатляющий бюст позволили ей создать образ эдакой роковой восточной красавицы. Она умело поддерживала имидж женщины-вамп, подчеркивая природную сексуальность и манерами, и своими откровенным туалетами. Сплетни о бурных романах Суламифи и ее скандальных выходках возникали постоянно. Ее и на родине-то заваливали дорогими подарками, а уж когда она попала в одну из арабских стран, то свела там с ума какого-то нефтяного шейха. Из-за нее тогда на сутки был задержан в порту туристический теплоход. Вернее, не из-за нее, а из-за крокодила, полученного Сулей в подарок от шейха. Целые сутки решался вопрос с транспортировкой экзотического животного.

- И ты отказалась к ним поехать? - спросила Суля, выслушав рассказ Жанны про двух амбалов, приставших к ней.

- Как видишь.

- Ну и дура!

- Почему?

- Во-первых, кучу баксов заработала бы. Они знаешь как выпендриваются? Швыряют кто больше.

- А во-вторых?

- А во-вторых, с этим народом вообще лучше не возникать.

- Убьют, что ли?

- Убить не убьют. Но если обидятся - от них хорошего не жди.

- Так что мне, на коленях у них прощения просить?

- Ну это уж слишком. Но если еще позовут, соглашайся без звука. Ты не думай, что они тебя там трахнут. У них для этого свои телки есть. Им кайф словить надо от того, что они со звездой дружбаны. Усекла?

Жанна кивнула. Она вдруг подумала о том, почему Суля имеет такой успех у мужиков. Ведь стоит ей открыть рот - и вульгарщина бьет из нее фонтаном. Но, может быть, мужикам это нравится, возбуждает даже. Впрочем, дело было не в словах, а в их сути. Суля знала, что говорила. Не случайно же в ее свите постоянно находились телохранители, похожие на Мирона и Жеку, как родные братья.

Именно это обстоятельство привело к трагическому происшествию, ставшему мрачным финалом праздника.

В день закрытия фестиваля, после вручения премий, был устроен заключительный концерт, в котором приняла участие и Жанна. Обставлено все было очень эффектно. Из открытого бассейна возле гостиницы еще накануне слили воду и насухо протерли кафельное дно. В образовавшейся чаше расставили столики для гостей и участников фестиваля. Все это было окружено гирляндами цветных огней. На бортике бассейна построили небольшую эстраду, оснастив ее осветительной и звуковой аппаратурой. Артисты переодевались и накладывали грим в раздевалках бассейна и по специальному туннелю выходили под свет прожекторов. Хотя концерт и шел в режиме нон-стоп, между номерами звучала музыка, и все из-за столиков шли танцевать. Затем концерт продолжался.

Жанна редко принимала участие в сборных концертах, а потому напряженка, возникшая за кулисами из-за того, кому в какую очередь выходить, ей показалась по меньшей мере нелепой.

Между тем страсти разгорелись нешуточные. Недавней атмосферы братства как не бывало. Каждый хотел выступить попозже, на уже разогретой публике. Кроме того, было очевидно, что первыми выпускают кого ни попадя, а к финалу берегут настоящих звезд.

До поры до времени еще как-то удавалось примирить обидчивых артистов. Но когда за кулисами появилась Суламифь в сопровождении своих квадратных телохранителей, запахло грозой. То ли ее взбудоражила порция джин-тоника, принятая минуту назад, то ли ей просто вожжа под хвост попала, но Суля сразу же перешла на крик. Проблема не стоила и выеденного яйца. Она требовала, чтобы ее номер поставили за номером Сергея Федина, а не перед ним, как значилось в программе. Причем Суля, по своему обыкновению, устроив этот безобразный скандал, не стеснялась в выражениях. Федин был человеком мягким и даже лиричным, что подтверждали исполняемые им под гитару баллады. Он не имел никакого отношения к составлению программы и потому крепился до последнего. Но Суля, распалившись, совсем потеряла голову.

- Будут еще тут возникать всякие, - крикнула она, - которые себе имя своей задницей заработали.

Все присутствующие оторопели.

- Что, что? - тихо спросил побледневший Федин. - Что ты сказала?

- А что? - язвительно спросила Суля. - Это такой большой секрет, что ты голубой? Разве жена не поэтому от тебя ноги сделала?

Удар был страшный и подлый. Все знали, как Серега Федин переживал из-за недавнего развода, причиной которого была вовсе не голубизна, с ходу выдуманная Сулей.

. - Сулька, ты что!… - ахнул кто-то.

Федин отшвырнул в сторону гитару, с грохотом и звоном упавшую на кафельный пол, и бросился к обидчице. Но она поспешно отступила за спины двух телохранителей. Федин не умел драться. Но охватившая его ярость была так сильна, что ему удалось потеснить телохранителей, каждый из которых мог бы, в принципе, одним щелчком размазать Федина по стенке.

- Придушу гадину!… - выкрикнул Федин.

А дальше произошла совсем уж дикая вещь. Приглушенно хлопнул выстрел, и Серега Федин медленно осел на пол, схватившись рукой за горло. В наступившей тишине отчетливо послышался его хрип. И тут же он завалился на спину. Из раны на шее фонтаном ударила кровь. Каблуки Федина заскребли по кафельному полу.

Жанна первой, поборов оцепенение, кинулась к упавшему и увидела его стекленеющий взгляд.

- Что ж вы наделали, сволочи?! - тонко вскрикнула она. - Вы же убили его!…

Но ни Сули, ни ее телохранителей рядом уже не было.

- Врача надо! Скорее! Может, его успеют спасти!… - снова крикнула Жанна.

Началась бестолковая суета. Кто-то побежал за врачом, кто-то попытался положить Федина поудобнее, остановить кровь.

- Не надо его трогать, - сказала Жанна. - Только хуже будет.

Ее послушались. Но Жанна видела, что Федину уже ничем нельзя помочь. Подтвердил это и прибежавший врач. Он не был специалистом по огнестрельным ранениям, но тут специалиста и не требовалось. Федин уже не дышал.

Пришлось все-таки вызвать уже бесполезную «Скорую», чтобы зафиксировать факт смерти, и милицию, поскольку выстрел в горло при всем желании нельзя было выдать за пищевое отравление. Так с черным юмором заметил директор гостиницы, по тревоге прибежавший в раздевалку.

А в бетонной чаше осушенного бассейна продолжались танцы. И никто даже внимания не обратил, что перерыв между номерами так странно затянулся. Позже концерт возобновился. Устроители фестиваля решили до утра не объявлять о случившейся трагедии. И, наверное, поступили разумно. Ничего поправить было нельзя, а мрачный финальный аккорд только испортил бы ни в чем не повинным людям все впечатление от двухнедельного праздника.