Мария Соареш - Земля любви

Итальянцы тотчас же обступили Анжелику со всех сторон, ак Гумерсинду подошел обиженный лавочник:

— Я всегда полагал, что защищаю ваши интересы, сеньор Гумерсинду! И еще ни разу не встречал владельцев плантаций, которые бы поступали с работниками так, как вы.

— Но именно эти люди трудятся каждый день, чтобы мой кофе лежал в амбарах, а не осыпался на землю! — объяснил свои действия Гумерсинду.

— Простите меня за откровенность, но вы поступаете как дурак! — бросил ему вызов Ренату.

— Ты тоже прости меня за откровенность, но ты уволен!

Через несколько дней все итальянцы подтвердили свою готовность работать на новых условиях, и Гумерсинду смог с легким сердцем покинуть фазенду, оставив ее на попечение Анжелики.

В отличие от мужа Мария перед отъездом нервничала и даже плакала. Ей было жалко расставаться с родным домом, а жизнь в Сан-Паулу, о которой она прежде мечтала, теперь уже не казалась ей бесспорным благом.

— Как-то все сложится на новом месте? — поделилась она своими тревогами с Леонорой. — Тот дом еще надо обживать... А я уже стара...

— Не наговаривайте на себя, сеньора, — махнула та рукой. — Вы в последнее время особенно расцвели и помолодели!

— Я помолодела только с виду, а на самом деле у меня уже прекратились месячные. Это климакс, Леонора!

— И давно они прекратились?

— Нет...

— Ну тогда это может быть и беременность, — озорно сверкнула глазами Леонора.

— Ты с ума сошла! На старости лет? Такой позор?

— Но вы же замужняя женщина, дона Мария! Значит, никакого позора нет. Может, родите сеньору, Гумерсинду сына, которого он так ждал от вас всю жизнь!

— Нет, ты шутишь, Леонора, этого не может быть!

— А вы подождите немного, пока живот начнет расти. Тогда и поговорим.

Предположение Леоноры еще больше обеспокоило Марию. А вспомнив те бурные ночи, проведенные с Гумерсинду в Сан-Паулу, она и вовсе отчаялась. Конечно, Господь такого не прощает. Мария увлеклась, забыла, сколько ей лет, и тут же была наказана. Сеньора, у которой взрослые дочери и двое внуков, беременна! Стыд и срам! Позор!..

Еще не зная точно, беременна ли она, Мария уже сейчас боялась посмотреть в глаза дочери, зятю, мужу. На а Чуткая Анжелика сразу же заметила перемену в настроении Марии, но объяснила это по-своему и решила помочь матери обосноваться на новом месте.

— Мама очень волнуется накануне переезда, — сказала она Леоноре. — И я думаю, тебе стоит поехать с ней в Сан-Паулу. Рядом с тобой она не будет чувствовать себя беспомощной в новом доме, который еще надо как следует оборудовать, обставить мебелью. А в помощь тебе я отправлю нашего кучера Жувенала — вместе с экипажем и лошадьми.

Леонору обрадовало это предложение:

— Спасибо! Из Сан-Паулу я смогу чаще ездить к Бартоло, чем отсюда. На поезде это меньше двух часов. Ему трудно без меня там. Но пока мы не можем обойтись без тех денег, что платит мне сеньор Гумерсинду.

— Вот видишь, как все хорошо складывается, — подхватила Анжелика. — Ты будешь ближе к мужу и при этом поможешь моей маме обустроить городской дом.

— Да, сейчас моя помощь будет ей особенно нужна, — согласилась Леонора и по секрету рассказала Анжелике о своих подозрениях насчет беременности Марии.

Анжелику потрясло такое известие, но в отличие от матери она не увидела в этом ничего противоестественного. И еще больше укрепилась в правильности своего решения.

— Теперь ты просто обязана поехать в Сан-Паулу и быть там рядом с мамой. Так я буду спокойна за нее. В таком возрасте, наверное, трудно переносить беременность. А мне почемуто кажется, что твоя догадка, Леонора, должна подтвердиться.

По приезде в Сан-Паулу Мария заметно успокоилась — отчасти потому, что на нее сразу же навалилось много хлопот. Каждый день она вместе с Розаной ездила по магазин нам, выбирала мебель. При этом ей приходилось постоянно спорить с дочерью. Розана всякий раз предлагала купить то, что помоднее и поизысканнее, а Мария придерживалась более консервативных взглядов.

— Ты пойми, — говорила она, — я никогда не стану знатной светской дамой, и было бы смешно мне пыжиться, чтобы не отстать от твоей нынешней свекрови. Я была у нее в доме и чувствовала себя там неуютно. Да и твой отец тоже. Нам нужна простая, но добротная мебель, и не спорь со мной, пожалуйста.

Розана уступала матери, признавая ее право обустраивать дом по своему вкусу. Лишь детскую, в которой предстояло жить Маринью, Розана обставила сама. Забирать сына дом Жанет она по-прежнему не решалась, а Марко Антонио тоже на этом не настаивал, хотя и успел привязаться к маль чику, бывая в доме Гумерсинду.

С новым тестем у него сложились хорошие, доверитель ные отношения. Гумерсинду как-то обмолвился, что хотел бы вкладывать свой капитал не только в производство кофе, и Марко Антонио посоветовал ему обратиться к Франческо:

— У моего отца потрясающая интуиция! Иногда он вкладывает деньги в такое дело, которое многим кажется абсолютно невыгодным, а потом непременно оказывается в выигрыше.

Гумерсинду последовал совету зятя и вложил деньги в банк Франческо, став при этом его компаньоном. А поработав какое-то время бок о бок с Франческо, Гумерсинду однажды сказал жене:

— Ты знаешь, этот человек меня просто восхищает! У него безошибочный нюх на прибыль! Когда мы с ним только познакомились, он вместе с молодой итальянкой затевал производство макарон высокого качества, в которые надо класть очень много яиц. Это требовало больших затрат, а значит, и продавались такие макароны значительно дороже, чем у конкурентов. Поначалу их никто не покупал, Франческо нес убытки, но потом люди распробовали его продукцию и теперь не жалеют денег, предпочитают только «желтые». макароны, то есть яичные. Недавно Франческо закупил в Италии новое оборудование для своей фабрики. Но выиграл он не только в деньгах. Та молодая красивая итальянка стала его женой и в скором времени родит ему дочку или сына! Не правда ли, молодец? Ему можно позавидовать!

— Не завидуй. Я тоже рожу тебе дочку... А может, и сына! — огорошила его Мария. — Да-да, я не шучу. Теперь в этом нет никаких сомнений.

Адвокат Маурисиу, на которого Жулиана возлагала большие надежды, пока ничем не мог ее порадовать. Он по-прежнему искал возможность избежать судебного разбирательства и каким-то образом уговорить Ортенсию, чтобы она сама, добровольно, отдала ребенка Жулиане. А это означало, что его шансы на успех были ничтожными.

И неизвестно, как долго тянулось бы это практически безнадежное дело, если бы сама жизнь не внесла в него существенные коррективы.

Однажды, просматривая утренние газеты, Маурисиу прочитал в криминальной хронике, что Эрнандес, некогда усыновивший Хуаниту, был найден мертвым в своей квартире. Там же был обнаружен и труп неизвестной женщины. Оба были застрелены из пистолета.