Мария Соареш - Земля любви, земля надежды. По праву любви.

В этот момент к ним и заглянул Маурисиу, но, увидев их целующимися, тут же повернул обратно.

— Маурисиу, постой! — окликнула его Беатриса, и он вернулся.

— Простите, что помешал вам. Я только хотел спросить, вы не знаете, когда сеньор Фарина поедет в Сан-Паулу?

— Завтра, — ответила Беатриса.

Маурисиу облегчённо вздохнул:

— Ну, слава Богу! Может, хоть после его отъезда наша мать захочет уделить нам немного внимания.

— Маурисиу, мама никогда не лишала нас своего внимания, — с укором заметила Беатриса.

— Это было раньше, — возразил он. — А теперь, когда наша мама ждёт ребёнка от сеньора Фарины, она очень изменилась.

— Все женщины меняются, когда ждут ребёнка, — мягко промолвила Беатриса. — Я тоже, наверно, не исключение. Ты прости нас. Иногда мы с мамой радуемся, говоря о своих будущих детях, и забываем, что твой малыш умер.

Маурисиу нахмурился, напрягся и процедил сквозь зубы:

— Да, мой сын умер... Я потерял и его, и Катэрину.

Беатриса нежно погладила его по плечу:

— Не убивайся, Маурисиу. Ты молодой, красивый, у тебя ещё всё будет — и жена, и дети!

Он же в ответ резко оттолкнул Беатрису и быстро вышел из комнаты.

— Твой брат всё-таки очень странный, — сказал Марселло. — Никогда не знаешь, какой стороной он к тебе повернётся.

Примерно, то же, сказал и Фарина Франсиске, заметив явную перемену в настроении Маурисиу:

— Он опять относится ко мне враждебно, я это чувствую. И на тебя смотрит косо. Поэтому ты, пожалуйста, будь с ним по осторожнее, а то неизвестно, что ему взбредёт на ум.

Сознавая правоту Фарины, Франсиска, тем не менее, принялась защищать сына:

— Ты преувеличиваешь! Маурисиу тебя очень уважает. А в его отношениях со мной сейчас проявляется обычная мальчишеская ревность. Дети всегда ревнуют мать к ещё не родившемуся ребёнку.

— Но Маурисиу давно уже вышел из детского возраста!

— Возраст в данном случае не имеет значения. По отношению к матери дети всегда остаются детьми.

Фарина не стал спорить с Франсиской, но при этом высказался довольно жёстко:

— И всё равно, к своему ребёнку я его не подпущу! Мы должны беречь нашего малыша, он будет самой главной персоной на фазенде!

Франсиску несколько покоробило такое заявление, но она тоже не стала спорить с Фариной и перевела разговор на другую тему:

— Нам следует подумать о наших финансовых проблемах. Кофе сейчас опять не приносит прибыли, а на содержание фазенды нужны деньги, поэтому я решила продать старинные золотые монеты...

— Нет-нет! Ни в коем случае! — воскликнул Фарина. — У меня есть деньги, я поеду в Сан-Паулу и сниму их с банковского счета. Тебе ни о чём не нужно беспокоиться, это теперь моя забота, и я всё сделаю ради тебя и нашего ребёнка. Он должен быть богатым, очень богатым!

Перед поездкой в Сан-Паулу Фарина счёл необходимым заново навести мосты дружбы с Маурисиу: с отцовской теплотой в голосе попросил его позаботиться о матери, которая сейчас очень нуждалась в мужской опеке.

Маурисиу в ответ снисходительно улыбнулся:

— Не беспокойтесь, всё будет хорошо, о матери я позабочусь.

Фарина, однако, не успокоился, а встревожился ещё больше и поэтому, тайком от всех поговорил ещё и с Марселло, поручив ему временно исполнять обязанности хозяина дома и главы семьи.

— Но почему я?.. — опешил Марселло. — Разве Маурисиу тоже уезжает?

— Нет, он, к сожалению, остаётся здесь, поэтому, я и прошу тебя: внимательно следи за всем, что происходит в доме, и особенно следи за Маурисиу. Мне кажется, у него опять стали проявляться прежние странности.

— Да, я тоже это заметил, — озабоченно произнёс Марселло и попросил Фарину: — Вы уж, пожалуйста, не задерживайтесь там надолго, а то мало ли что может случиться!..

— Ты не каркай и не паникуй заранее, — сказал Фарина. — А если, не дай Бог, ситуация всё-таки выйдет из-под контроля, то сразу же извести меня телеграммой. Я оставлю тебе адрес отеля, в котором буду жить.

Все, кто с тревогой наблюдал за изменившимся состоянием Маурисиу, не догадывались о том, что это беспокоило и его самого. В отличие от прошлого раза, когда Маурисиу не владел собой и не осознавал своей неадекватности, сейчас всё было по-другому. Сейчас Маурисиу пугало его странное состояние.

А странность заключалась в том, что он вдруг остро почувствовал опасность, исходившую от Фарины.

Но, этого же, не может быть, это абсурд! Маурисиу хорошо помнил, как Фарина вытащил его из беды, значит, он — друг, а не враг. Всё это Маурисиу понимал рассудком, но кожей, нутром, каким-то непонятным чутьём, которое его самого пугало, он чувствовал в Фарине именно врага, причём очень опасного, беспощадного. Подчиняясь этому чувству, он инстинктивно пытался защитить мать от Фарины, а она, не понимая, что происходит с сыном, усматривала в его поведении ревность к своему ещё не родившемуся ребёнку.

Чудовищная раздвоенность, в которой пребывал Маурисиу, совсем измучила его. Он боялся, что может сойти с ума. И особенно страшно ему было, когда он, то ли во сне, то ли наяву услышал голос, отчётливо твердивший, что Фарина — враг.

«Это беда, это сумасшествие!» — подумал Маурисиу и поспешил за помощью к старухе Рите.

— Помоги мне, Рита! — взмолился он. — Я опять теряю рассудок. Мне кажется, что Фарина — опасный человек, хотя я знаю, что это не так.

— И чем же он, по-твоему, опасен? — озабоченно спросила Рита.

— До сих пор это было лишь чувство, которое я не мог объяснить. Но сегодня ночью я вдруг отчётливо услышал голос, который сказал мне, чем опасен Фарина. Ему нужно всё, без остатка: дом, фазенда, моя мать, которую он уже подчинил себе. Всё это он хочет заполучить для своего ребёнка, а меня и Беатрису собирается вышвырнуть вон!

Рита скорбно покачала головой и сказала назидательным тоном:

— Не нужно доверяться голосам. Ты же не знаешь, кому принадлежал тот голос, что не давал тебе спать сегодня ночью. Может, это как раз и был твой враг, пытавшийся сбить тебя с толку! И Фарину... не трогай.

— Но что мне делать с этим ужасным чувством? Как от него избавиться?

— Ты не можешь от него избавиться, это не в твоей власти, — сказала Рита. — Но ты не должен следовать ему в своих поступках. Не поддавайся ему! Сто раз подумай, прежде чем сделать что-нибудь. Только так ты сможешь защитить и себя, и мать, и сестру.

Совет Риты не принёс утешения Маурисиу, но всё же, после беседы с ней ему стало немного легче.

Уже подходя к своему особняку, он увидел, как возле домика Риты остановилась коляска и из неё вышли Катэрина и Зекинью. Не желая встречаться с бывшей женой даже взглядом, Маурисиу ускорил шаг...

А Катэрина и Зекинью тем временем весело приветствовали Риту, Жулию и Зангона.