Рейчел Гудмен - Перехватить шеф-повара

Я кивнул, благодарный за смену темы.

— Венди, то, что вы описали было важной темой на этой неделе: мощно начать,

играть на протяжении всех шестидесяти минут метко и энергично. И я думаю, что мы

справились с этим, действуя в каждом из трех периодов, — сказал я, подразумевая

оборону, нападение и особые трюки команды — святую футбольную троицу. — Теперь

нам нужно действовать по этой схеме каждую неделю, что, как мне кажется, мы способны

сделать. Спасибо всем за то, что уделили свое время. Я знаю, что вас еще ждет подготовка

к вечерней игре.

Уложился за пять минут, это новый рекорд.

Я извинился до того, как Том Фелпс успел бы зажарить меня, поэтому не ответил на

ту часть вопроса Венди о Суперкубке. Я был настолько же суеверен, насколько был

осторожен, и не хотел насылать проклятье на этот сезон. Кроме того, всем было известно,

что эти пресс-конференции были бессмысленны, тренеры и игроки имели в запасе

заготовленные ответы, так что никто не заострял внимания.

Я вернулся в уже пустую раздевалку, груда мокрых полотенец, полупустые бутылки

от Gatora de и отличительный запах трудной победы приветствовали меня. Остальная

часть команды уже отправилась на вечеринку к Тони в новый дом с бассейном, для

проделок и шалостей, которые растянутся на всю ночь. Как бы мне не хотелось

присоединиться к ним, но я не мог этого сделать. Если я хотел однажды поднять в воздух

тот трофей от Vince Lombardi, я должен подражать самоотверженности своего отца и

работать без устали — быть первым и последним до самого окончания сезона, всегда

смотреть вперед с целеустремленной решимостью.

30

Час спустя я вытирался после ледяной ванной, которая оказала лишь

незначительную помощь, когда мой телефон издал два коротких сигнала. Первое

сообщение было от моего отца, который поздравлял меня с великим днем, и предлагал

заглянуть завтра утром к нему в его кондоминиум, чтобы проанализировать сегодняшнюю

игру и тщательно все изучить для моей подготовки к матчу на следующей неделе с The

Raiders — ритуал, который мы проводили со времен футбола в средней школе.

Вторым было видеосообщение от Криса. Сцена была похожа на множество других,

что я уже видел раньше. Крис удерживал свой телефон на селфи-стике ( прим. монопод,

устройство для селфи. Необходимо для того, чтобы сделать фотографию себя с более

далёкого расстояния, чем расстояние вытянутой руки ), его вторая рука с крепко

зажатым горлышком от кокосового рома Malibu обнимала какую-то охотницу за

футболистами, одетую в бикини, а вечернее солнце немного размывало водную горку

SLIP'N SLIDE за его спиной ( прим. известный и очень популярный во всем мире еще с 70-х

годов прошлого столетия водный каток, водная дорожка, водная горка SLIP'N SLIDE,

производство WHAM-O, США ).

— Стоунстрит! Заканчивай уже стесняться и тащи свой зад к Тони, — невнятно

проговорил он в камеру, на заднем фоне раздавались звуки плещущейся воды и

танцевальный бит, практически заглушая его, — иначе на следующей неделе я организую

собственное сборище, и ты знаешь, чем тогда, все это обернется, — он приспустил

указательным пальцем вниз свои очки Ray-Ban, посмотрев на меня поверх зеркальных

линз. — Мы будем королями стиля.

Я вздохнул и покачал головой, натягивая свою футболку, боксеры и джинсы.

Типичный Крис. На мгновение, я не смог не позавидовать его беззаботному подходу к

игре. Он никогда не утруждал себя тем, сколько пленки он пересмотрел, сколько раз он

ввел в себя обезболивающее или сколько ударов он получил. Он не нес ответственности за

молниеносные решения или не нес основное бремя ожиданий от контракта

непосредственно на себе. Крис сейчас и всегда был дальним принимающим и

неординарной личностью. Все, что ему надо было делать, — это явиться, играть, достать

мяч и заработать очки.

Он жил, согласно лозунгу: «Рискни и забери свой приз». Он практически всегда

выходил сухим из воды, а всех остальных убалтывал своими сладкоголосыми речами. И

каждый раз, когда я спрашивал, почему он ведет себя именно так, он отвечал очень

просто: «Верь мне, Стоунстрит. У меня все под контролем». И в девяти случаях из десяти

игра себя оправдывала.

Я, как правило, больше уделял внимания дисциплине, упорству и позиции: «делу —

время, потехе — час», чем счастливому случаю. Тем не менее, иногда было весело вести

опасную игру, испытывать судьбу и смотреть, чем это закончится, и у меня было

подозрение, что возможно этот сезон был временем нарушения границ, начав, прежде

всего, с атаки на моего любимого шеф-повара.

Я посмотрел на часы. До начала вечерней обслуги еще минут двадцать.

Великолепная возможность для меня, чтобы застать ее врасплох. Я набрал номер, который

сразу соединил меня с внутренним телефоном на кухне.

— Stonestreet’s. Гвен у телефона, — ее голос был деловым, раздраженным от того,

что кто-то прервал ее. Я слышал стук кастрюль и сковородок на заднем фоне.

— Хм, не уверен, что это подходящее приветствие. Возможно, я должен повесить

трубку, чтобы ты сделала еще одну попытку. В следующий раз поищи что-то более

31

индивидуальное, что-то повеселее, — я повесил трубку, посмеиваясь про себя, когда

представил ее, переваривающую мою наглость.

Мне нравилось злить ее. Я делал это с тех пор, как мы были еще детьми, и это

никогда не надоедает. Я помнил, как в средней школе, когда я записал поверх рецептов в

ее любимой кулинарной книге несколько футбольных команд, и в отместку она испекла

брауни с глиной, что я понял, почти доев их. Или когда я попросил ее надеть мою

футболку на местный митинг поддержки болельщиков, на что она ответила мне, что

основные цвета были для младенцев и для мужчин, которые ведут себя, как эти самые

младенцы. Или в старшей школе на неделе «Командного духа», когда я начистил обувным

кремом ее Nissan Sentra. Я до сих пор не понял, каким образом она забралась в мой

шкафчик в раздевалке и нарисовала черепа и скрещенные кости несмываемым

фломастером Sharpie на всех моих защитных щитках, которые никогда меня не

подводили.

В этом вся Гвен. Она хитрила так же хорошо, как и готовила, и не боялась указывать

мне на мое собственное дерьмо, делая эти препирательства только веселее. И, возможно,

это было от того, что она знала еще тогда, когда я сам не мог завязать свои бутсы, но

хорошо это или плохо, она всегда видела во мне кого-то, кроме футбольной звезды, не

только бутафорию, которую дирекция использовала, чтобы продавать футболки и билеты,

не только сына, достойного своего отца, не только квотербека, который действовал один