Олег Кудрин - Страсть и надежда

— А потом?

— Потом выбежал во двор. И увидел… его…

— Обвиняемого Орлова? Или кого-то другого?

— Обвиняемого Орлова.

— Был ли еще кто-нибудь рядом с ним?

— Конечно. Ребята наши были.

— Что они делали?

— Ну как что? — Халадо ударил пудовым кулаком правой руки в ладонь левой. — Понятно, что. Общались.

— Общались? — переспросил Чугаев.

— Ну, в смысле — скрутили его…

— А вы?

— А я им помогал.

— Спасибо.

— Да я, если что, всегда помогаю… — похвастался Халадо, не поняв, за что его благодарят.

— Спасибо за вашу помощь следствию, — сказал обвинитель и сел на свое место.

— Пожалуйста, — вежливо ответствовал кузнец. Судья повернулся к Форсу:

— У защиты есть вопросы к свидетелю?

— Да, ваша честь.

Форс встал, подошел к Халадо. И как-то так, мимоходом, как будто у старого знакомого, случайно встреченного на остановке, спросил:

— Вы видели, как Орлов стрелял в Милехина?

— Нет. Я уже говорил — я был в доме, — Халадо почувствовал какую-то скрытую угрозу, и тут же поспешил спрятаться за спасительное. — Как и все!

— А как он стрелял, видели?

— Нет.

— А как держал в руках ружье?

— Нет. Когда я подбежал, оно уже у наших ребят было.

— Ясно, — с мягкой иронией сказал Форс. — У меня все, ваша честь.

— Свидетель, вы свободны, — сказал судья.

Халадо выдохнул воздух с громкостью старинных, усохших кузнечных мехов.

Утер пот, обильно оросивший напряженное чело. И пошел в зал на свое место, рядом с Грушенькой. Сел. Груша с гордостью посмотрела на него. Быстренько поцеловала в щеку.

А ее муженек, оказывается, не промах, вон, как все хорошо, умно и складно изложил. Еще посмотрим, получится ли у этого болтуна Сашки сказать хотя бы в половину так же красиво?..

Во время следствия Рубина сидела у себя в таборе и сдерживалась, чтобы не вмешиваться, не колдовать. Все надеялась (особенно после разговора с Пашей), что сам собой пронесет ветер горе. Однако не пронес.

И вот уже суд, а Максим по-прежнему виноватым числится. Тогда она все для себя решила. И попросила Розауру на суд в первый день не ехать, а остаться — ей помочь. Розаура этой просьбе не удивилась. Чего удивляться, в таборе все хорошо знали о ее особой семейной склонности к ворожейному делу.

Хотя, конечно, занималась она этим не так часто, как Рубина.

Вдвоем, в четыре руки, надраили старый котелок до блеска. Собрали нужные волшебные травы. Достали из самого дальнего угла магический порошок. Нашли полянку поукромнее. Развели костер. Вода в котелке только-только начала потихоньку закипать. И в ту же секунду Рубина сыпанула в него горстку порошка. Розаура развела над котлом руками. А Рубина начала приговаривать:

— Небеса, звезды, травы, моря и леса! Именем господа нашего Отца Создателя. Поднимите, Силы Небесные, свет над тенью, а добро над злом…

Покарайте виновного, защитите правого… Господи! Защити невиновного.

Подними свой карающий меч. Покарай виновного… Защити невиновного! Господи!

Над котлом поднялся обильный пар, обдал лицо непереносимым жаром.

Рубина склонилась над котлом, вгляделась в него. Розаура встала у нее за спиной, боясь нарушить гадальное видение. Но все же не удержалась, спросила:

— Ну?.. Ну что там, Рубина?

Рубина обернулась к ней. Глаза ее были широко раскрыты, увидела что-то страшное…

— Что там? Что там?! Говори!

Рубина отшатнулась от котла. Сделала несколько шагов в сторону, обессиленно присела на траву. Потом опять посмотрела на Розауру.

— Что? Что? Ты убийцу увидела? Да? Ну говори же, Рубина.

Рубина вскочила, снова посмотрела в котел. Потом оторвала взгляд от котла и глянула куда-то вдаль…

Следующим свидетелем был Сашка.

— Значит, вы первым прибежали к месту преступления? — спросил его обвинитель.

— А то? — с достоинством ответил Сашка.

— Тогда скажите: откуда был произведен выстрел?

— Чего?

— Вы плохо слышите?

Воспользовавшись моментом, Маргоша вскочила с места:

— Да! Да, товарищ обвинитель и граждане судьи! Он плохо слышит и видит тоже неважно! Он ничего не видел и не слышал!

В зале поднялся шум. Маргошу и Сашку цыгане любили. Но еще больше любили над ними посмеяться.

Однако судье такая реакция не понравилась:

— Тишина в зале!

— Свидетель, так вы можете сказать, откуда был произведен выстрел?

— Нет, — Сашка огорчился из-за того, что вынужден дать отрицательный ответ.

— Но вы принимали участие в задержании гражданина Орлова?

— А то! — вот тут уж Сашка решил взять реванш за неудачный предыдущий ответ. — Наши парни без меня бы с ним ни в жизнь не справились.

Повисла пауза. Сашке она показалась восторженной. И он решил развить успех. Показал на Максима:

— Посмотрите, какой он здоровяк. Только гляньте! А я ка-а-ак подсечку сделал, ка-а-ак с ног сбил.

— Ваша честь, можно вопрос? — обратился к судье Форс.

— Да.

Форс развернулся к Сашке:

— То есть вы утверждаете, что при задержании нанесли моему подзащитному телесные повреждения?

Сашка почувствовал недоброе, замер, не зная, что ответить.

Маргоша опять вскочила, пришла на выручку:

— Да вы что, вы что, не видите? Сашка же… Он просто хвастает!

— Гражданка, кто вы такая?

— Я кто такая? Да вы посмотрите повнимательней. Как будто в пивной у меня на набережной никогда не бывали! Свежего чешского пива не пивали!

— Гражданка…

— Что "гражданка", как пиво в секунду поднести, так Маргошенька… А тут здравствуйте — "гражданка"!..

— Еще одно слово, и вас выведут из зала!

— Выведут? Да я сама уйду. Но только вместе с ним! — показала она на Сашку.

Судья посмотрел на обвинителя, потом на адвоката, Оба кивнули с едва заметной улыбкой.

— Идите, Маргошенька. И свидетеля своего забирайте.

Тут уж все рассмеялись. Даже Кармелита с Максимом.

А громче всех смеялась Груша. Вот как Сашка со своей Маргошей опозорился. Не то что они с Халадо. Тех выгнали. А они тут сидят, чинно, как люди. И смотрят, что дальше будет.

А дальше слово взял адвокат, обратился к судье;

— Ваша честь! Я прошу разрешения допросить всех свидетелей, чтобы выяснить, был ли мой подзащитный во вменяемом состоянии в момент покушения на Миро Милёхина.

— А какие основания есть у защиты для этого?

— Насколько мне известно, мой подзащитный в момент покушения испытывал сильный психологический стресс и был доведен до состояния аффекта.

— Да в нормальном я состоянии был! — сказал Максим, так чтобы все услышали.

Судья строго посмотрел на него:

— Тишина в зале! Итак, с кого защита хочет начать вызов свидетелей?

— Я хотел бы начать с Рамира Драговича Зарецкого. Баро несколько удивился. Но к трибуне вышел с быстротой, не мешающей баронской гордости.