Ирина Зелинская - Где? – Неважно. Когда? – Все равно

Вера Анатольевна трижды быстро перекрестилась:

– Бог покидает Петербург.

Купол почти полностью выгорел, собор напоминал адскую домну, окольцованную остатками строительных лесов, от которых высоко, заваливаясь набок, полыхало пламя, разливавшее по небу коричнево-черный дым.

Этот кошмар создавал ощущение чего-то великого, демонстрировал, насколько мал человечек с его амбициями, насколько уязвима красота и, что всего ужаснее, что время – безжалостная сволочь, пожирающая самое себя – мгновение могло уничтожить эпоху – увиденное обнажало эту мысль до стропил.

Федор оставил риэлтора с маман и вышел на лестницу, чтобы позвонить Кире. Этим летом, гуляя по крышам, они видели издалека немало пожаров, когда только зловещий дым сообщал о происходящем. Теперь, эту феерию он наблюдал один.

– Привет! Ты как? Чем занимаешься?

– Привет! Ввиду тоски и отсутствия натянутого холста решила размалевать дверь на кухню. Из-за масла и уайт-спирита уже болит голова, но я не сдаюсь. Внезапно что-то мне шепнуло, что на двери нужно нарисовать Спас-на-Крови, и я поглощена процессом. Как ты?

– Тут такое происходит. Горит Троицкий собор. Мы как раз неподалеку комнату смотрим – из окон все видно.

– Сильно горит?

– Похоже на ад. Купола уже нет.

Кира внезапно заревновала: город к возлюбленному или возлюбленного к городу – было вопросом даже для нее самой. Ощущалось чувство несправедливости от того, что жизнь проходит мимо, что Федор участвует в этом без нее. Потеря памятника архитектуры не то что была ей безразлична, но, как минимум, трудно представима.

По затянувшейся паузе в разговоре Федор смекнул, что следует перевести разговор в иное русло.

– Как нога? Я вот все хочу тебя навестить, но маман скачет с выбором квартиры, приходится с ней таскаться. Через четыре дня уедет. Надо бы погулять сходить, если ты, конечно, можешь.

– Надеюсь, к тому времени начну выходить из дома.

Спустя неделю Кира и Федор снова стали частью городского пейзажа.

Федор и Кира поднимались по лестнице. Тени чугунных кружев причудливой вязью разбегались по ступеням, вызывая рябь в глазах. Ступени меняли ритм на каждом пролете, передавая идущим пульс дома. Ребята на цыпочках прошли по чердаку и вылезли на крышу.

Закат разливался над городом. Серебро облаков, размазанное вдоль розового горизонта, сливалось с кутерьмой серых и ржавых крыш. Солнце опалило верхушки домов с сумасшедшей геометрией треугольных и квадратных световых окон, наверший многогранных эркеров и редких башен – светских куполов, храмов капиталистической эпохи.

Федор и Кира стояли на краю, чуть наискось повернув головы, алчно впитывая загорелыми лицами последние солнечные лучи, щурясь и едва заметно раскачиваясь в такт неслышимой мелодии. На их глазах Петроград затопило красотой, а затем так же стремительно – сумерками. Остывающий город менял маску, голос и запах.

Одинокая сумасшедшая чайка пролетела прямо над ними, истошно крича, сделала круг над соседним домом и снова пошла в атаку на чужаков.

– Сгинь! Кыш, птица! – зашипела на нее Кира, боясь, что чайка привлечет к ним внимание местных жителей.

– Аур! – со всей доступной человеческим связкам звукоподражательностью мерзко завопил Федор и замахал руками, сделав несколько резких, неуклюжих прыжков по платформе, прилегавшей к дымоходу. – Аур!

– Чччч, – Кира схватила его за рукав косухи. – Не шуми. Лучше не обращать внимания – она успокоится.

Он обернулся к ней с хитрой, довольной улыбкой и кивком позвал за собой на еще не обследованную часть крыши.

Постепенно включалась подсветка достопримечательностей, уличные фонари начинали источать желтый цвет.

В этот раз удача им улыбнулась: вид открывался почти на всю левобережную часть Петербурга. Совсем неподалеку мерцал сливающимся потоком фар мост Александра Невского, змеилась Нева, частично скрытая домами и крышами, уводящими взгляд в сторону окрестностей Чернышевской.

С каждого без исключения дома они высматривали известные достопримечательности, старались сориентироваться, опираясь на архитектурные доминанты. Город с высоты умеет удивлять, он раскрывает карты и показывает расстояния и очертания улиц и проспектов совсем не теми, к которым мы привыкли. Даже те, кто знает его как свои пять пальцев, иногда теряются, и их внутренние навигаторы начинают сбоить.

Сумерки упали на все вылинявшим покрывалом, оставив молодых людей на крошечном островке ближней видимости, с высвеченными вдали must see города: шпилями Петропавловки и Адмиралтейства, куполом Исаакия.

Кира забралась на самую широкую трубу дымохода, намертво законопаченную кровельщиками, и всматривалась в мутный город, пытаясь сопоставить их местонахождение со своими представлениями о карте. Как всегда, рядом с ней оказался Федор, на высоте всегда старавшийся быть ближе и по мере возможности страховать ее. Пока Кира увлеченно рассуждала об архитектурных планах, он снял с себя куртку и набросил на ее плечи. От веса косухи девушка будто осела.

– Спасибо. Вон там, – продолжала она как ни в чем не бывало, – там, с белой подсветкой, вроде, обелиск Мира, что на Сенной, а вот тут, ближе, – не могу понять.

Внезапно Кира почувствовала его руку на своем плече, и ее заколотила нервная дрожь. Она по-прежнему указывала рукой вдаль, будто кто-то поставил все ее действия на паузу, которой не было конца. Она положила голову ему на плечо, и он показал в том же направлении, что и она:

– Там – Стамеска на площади Восстания. Ты замерзла? Дрожишь вся, – он развернул ее к себе, поправил косуху на сгибающихся плечах и только сейчас заметил, что для Киры она слишком тяжела. – Мы в ПТЗ с друзьями зимой стреляли друг в друга римскими свечами – она как бронежилет, защищает на ура, – Федор улыбнулся. – Но тяжелая. Давай посидим.

Они сели на край дымохода. Федор поставил косуху, чтобы та ограждала их спины от ветра, и обнял Киру. Мысли ее вскипали, хотелось обернуться к нему и крепко обнять, так, чтобы прорасти друг в друге и больше не расставаться никогда, и в то же время – неистовое желание сбежать отсюда в любом направлении, хоть спрыгнуть вниз, только бы закончить все происходящее. Она догадывалась, что будет дальше, и любопытство боролось с отрицанием. Но Федор обескуражил:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.