Т. де Каминос - Демайсо. 2

– Какого дьявола! – завопил Филип. – Где я?

Но телефон молчал.

– Вот и всё! – подумал Филип, ощутив приступ дурноты. – Меня заманивают в ловушку! На шоссе слишком оживлённо, поэтому засаду устроили на пустынной дороге. Конечно, там никто не помешает со мной расправиться! А контрольный выстрел в затылок сделает один из снайперов, прячущихся в павильоне. Я слишком много узнал и должен умереть!

Филип остановил машину и стал размышлять о том, что если сдаться властям, то его поместят в безопасное место. Однако он не смог представить ни одного такого места, кроме тюрьмы и сумасшедшего дома. Филип с сожалением вспомнил отца. У того были влиятельные друзья. И тут Филипа осенило. Он схватился за телефон.

– Резиденция барона Пенфилда, – услышал он незнакомый голос. – Здесь адвокат Демайсо.

– Адвокат? Я – лорд Сиденхэм, и у меня крайне срочное дело. Речь идёт о моей жизни и смерти! Потрудитесь пригласить барона к телефону. И побыстрее!

– Боюсь, сэр, это невозможно. Барон в Лондоне. Он встречается с устроителем частного бала, на который собирается сопровождать свою очаровательную… Как? Это вам не интересно? Ну и ну! Что же, в таком случае, у вас за дело? Вы можете изложить его мне. Я – почётный гость и конфидент адмирала.

– Не уверен, сэр, что мы с вами знакомы, – возразил Филип. – Моё дело государственной важности и вряд ли может быть доверено первому встречному адвокату.

– Вы правы, милорд! – горячо поддержал его Демайсо. – Адмирал, конечно, полностью мне доверяет, но это не повод для разглашения вами высших секретов государства. И если для сохранения тайны вам придётся умереть, то я уверен, что вы сделаете это быстро, умело и с достоинством. Я всем расскажу о вашем мужестве. Прощайте, сэр! И да пребудет с вами Бог!

– Подождите! – завопил Филип.

– Вы что-то ещё хотели спросить? А! Вас всё-таки интересует, почему барон придаёт такое значение грядущему балу? Я не сплетник, сэр! Но, между нами…

– К дьяволу грядущий бал! – заорал Филип. – Поймите же наконец, что на меня готовится покушение! Я могу пасть жертвой неведомых убийц в любую минуту!

– Мои соболезнования, милорд! При вас есть оружие? Удавка или шестопёр? Нет? Жаль! Тогда свяжитесь с полицией. Закон – лучшая защита для исправного налогоплательщика. Да, да, да! Налоги надо платить, сэр! Налоговый инспектор – вот кто по-настоящему опасен! Вы знаете лиц, которые злоумышляют против вас? Среди них нет тайных агентов фискальных служб?

– Не уверен, – промямлил Филип. – Вы слыхали о детективе Орлоффе? И ещё яхта в Кардиффе. Она белая, с зелёными полосками на боках. И женщина…

– Что? Тоже с полосками?

– Нет, нет!

И Филип изложил приглаженную и купированную версию происшествия на яхте. Адвокат был поражён до глубины души. Он заверил, что перезвонит, когда выяснит подробности зловещего заговора.

Через десять минут Демайсо вышел на связь.

– Отличные вести, дорогой сэр! – бодро сообщил он. – У Малкольма Орлоффа безупречный послужной список, и, по слухам, он не связан с террористическим подпольем. Теперь о яхте. Она называется «Мелодия любви» и сегодня ещё ни разу не задерживалась угандийскими властями с контрабандным грузом.

– Я и не знал, что угандийки так прекрасны!

– Да, да, да! А вы как думали? Время-то позднее, и удалось дозвониться лишь до посольства Уганды. Атташе по культуре задержался на службе и был рад помочь. Он очень сведущ, как мне показалось. Часто бывает на балах и в кулуарах. Кстати, о балах! Так вот, сэр! В скором времени барон собирается явить лондонской знати свою будущую…

– Не кричите так! Вы меня оглушили! Не понимаю, чем опасна для меня лондонская знать? Меня больше пугают симпатические чернила на проклятых бумагах!

– Успокойтесь, дорогой сэр! Вы внимательно их рассмотрели с обеих сторон? Прогладили раскалённым утюгом?

– Я не читаю чужих документов! – оскорбился Филип. – И уж, конечно, не имею обыкновения их гладить. Просто я ненароком приоткрыл папку и случайно перебрал верхние листы. Уверяю вас, они были чистые!

– Разумеется, чистые, сэр! Документы печатаются на одной стороне листа, а вы видели другую. Вернитесь на яхту и, если полосатая женщина всё ещё спит или отлучилась, рассмотрите бумаги получше.

– Я бы не хотел снова угодить в объятия обольстительной шпионки! Вот если бы кто-нибудь гарантировал мою безопасность, я бы продолжил путешествие!

– Не знаю, сэр, для чего и куда вы направляетесь, но уверен, что ваши страхи беспочвенны! Ставлю свою шевелюру против ящика «Бомбейского Сапфира» на то, что в настоящий момент вы вне опасности! Достаточно вам таких гарантий?

– Вполне! – согласился довольный Филип.

– Так в добрый путь! И помните: что бы с вами ни случилось, у вас есть надёжное подспорье. Это – бдительность, удача и готовность к самопожертвованию!

– Я уполномочен принимать пожертвования! – обрадовался Филип, не зная, что в его жизни грядут крутые перемены.

Просёлочная дорога оказалась узкой и грязной. К счастью, упомянутый сыщиком павильон показался за первым же поворотом. На потолке кособокого дощатого сооружения, открытого спереди, мигала лампа дневного света. Внутри виднелись люди и пара мотоциклов. Филип остановил машину за кустами и погасил фары. Дождь лил как из ведра, а у Филипа не было зонта. Зато он обнаружил на заднем сиденье кожаный плащ, забытый верзилой. Плащ был необъятен, и Филип накинул его на голову. При этом он всё равно наступал на волочившиеся по земле полы и чуть не упал в лужу. Ботинки наполнились водой и громко чавкали при каждом шаге. Филип приблизился к павильону и, стоя в тени, стал слушать и смотреть.

Несколько странно одетых юнцов с разноцветными волосами сидели на скамейке, молча курили и переглядывались. Их вид не внушал ни малейшего доверия.

«Голубые или наркоманы, – подумал Филип. – Или и то, и другое вместе. А может быть, это даже мерзкие байкеры! Фу!»

В другом углу он увидел кучку грязных типов, лица которых заросли щетиной. Они сидели на полу и сосредоточенно ели тушёнку из консервных банок.

– Польские водопроводчики? – содрогнулся Филип. – Господи! Защити меня!

В центре стояли две женщины, закутанные в накидки из розовой полиэтиленовой плёнки. Одна из них, толстая пожилая особа, что-то негодующе говорила, обращаясь то к прожорливым бродягам, то к подозрительным юнцам. Филип прислушался.

– …не ночевать же ей на улице!

– Но, тётя Салли! – парировал писклявый худосочный юноша с фиолетовыми волосами. – Я очень аккуратно вожу мотоцикл. Вы же знаете. Я её мигом домчу! Или пусть она едет с Липким Стэном. У него заднее сиденье с перилами.