Mel RedWolf - Лед, шоколад и горький кофе. Цветы выжженных троп

– Заходите.

В тихом местечке, одном из немногих. В отдалении от смуты и распрей, от придворной жизни и интриг, в одном огромном особняке, в защищенном острыми наконечниками копий и зубьев ограды, в здании, откуда начинается путь распространения правосудия по всем уголкам в Империи. В уголке, до которого не доходит шум спешных шагов наемников, но доходит о них знание, как и о действах беззакония. В месте, в которое ведут все дороги Империи, но мало – из него. В комнате, в которой покой может потревожить лишь званый гость или желанный. В богато обшитом кресле, украшенном позолотой и шёлком, имеет права быть только исключительный – лучший, опаснейший, коварный.

– Скажите, почему Вы оказались здесь? Что Вам позволило добиться таких высот за столь короткий период? – спросил, разрезая тишину, тихий робкий голос мальчишки, составителя переписи истории.

– Лёд, шоколад и горький кофе, – ответил бархатом низкий хриплый голос. Обворожительная, чарующая при первом же взгляде улыбка, неровный яркий блеск холодных, как лёд, голубых глаз и губы, нежные, мягкие, растянутые в насмешливой пленительной ухмылке. – Только три составляющих. «Лёд, шоколад и горький кофе». Впрочем, слушай внимательнее, этот рассказ будет долгим.

Вместо тёмного убийцы, вершителя правосудия и клеймителя порока, глазу открывалась обманчивая величественная фигура. Её помыслы – вуаль тайны, а речи – яд для ушей неподготовленного. Молчание было недолгим. Скрежет по бумаге дал понять, что такой ответ всё-таки приняли, а форма изложения в устах репортера – это его задача. Мысли главы службы не касались его дольше мгновения – песчинки в часах жизни варга.

Лана прикрыла глаза, наклонив голову вбок, начала своё повествование. История поведала журналисту путь, который прошла Глава Службы Империи, чтобы получить своё место. Бои, ранения, страх смерти и приятный привкус победы окрасили её жизнь в яркие, порой ужасные и мрачные краски, но всё это, как и цвета герба рода Драйфорд – часть жизни, уготованной его главе. От этого рока не уйти, не обмануть, как летящую стрелу.

– Холод оружия и здравого ума, как вы понимаете, горькая доля службы, а дальше решите сами. Если Вас интересует моя биография, то можете узнать от слуг в поместье, если в него попадёте. Но вам повезло, ведь я даю вам своё разрешение. А сейчас, прошу меня простить, но долг зовёт. Больше уделить вам времени не выйдет. Мне пора.

Взгляд бегло упал на часы, больше для жеста, нежели для того, чтобы свериться с графиком. Варг на миг вновь взглянула на репортера. Ручка спешно выводила буквы неразборчивым почерком.

– Прошу меня простить.

И с грациозностью кошки варг покинула свой рабочий стол, а вместе с тем и кабинет. Замявшийся репортер что-то ещё лепетал, но главное – покинул комнату. И варг отправилась вниз. Восемнадцать лет. Этот срок казался сейчас таким далеким, но теперь он лишь подстегивал странное предвкушение и азарт. Дочь. Лана видела её беспомощным ребёнком, получала о ней постоянно рапорты и разбиралась с наставницами по поводу её дисциплинарных нарушений, даже выбирала задания для неё, но какая же она? Какой она выросла? Так ли похожа на свою мать, как была при рождении?

Вопросы мучили, устремляясь дальше полета мысли, а сама Драйфорд не могла избавиться от желания приблизить неминуемый момент встречи. Игристый азарт ворошил волосы на затылке и прищёлкивал острые зубы от предвкушения. Только точное распоряжение было таково, что Лана поприветствует Карлин с Цепеш в родовом поместье. Это первый случай за столько времени супружеской жизни, когда они снова будут в этом здании вместе, а вместе с тем домой прибудет Карлин. Обознаться уж точно не получится, тем более в таком уютном варговском гнёздышке.

Что эти годы значили для Ирен? Похороны прошли спокойно, как это и полагалось. Впервые Ирен довелось своими глазами увидеть зал славы, в котором покоились тела лишь самых ярких фигур истории варгов. И среди них заняли место родители супруги. Их бездыханные тела с легкой тенью печали на лицах поместили в отведенные им места, где на героев Империи смогут посмотреть их потомки с гордым скорбным молчанием.

Как бы ни было велико желание в ту минуту постоять рядом с любимой, в тот важный момент взять её за руку и показать все свои чувства, она не могла. Ирен не могла пересилить себя и простить супругу за то, что именно эти сильные чувства сожгли её и она выгорела вся, словно старое высохшее дерево в пустынях, где маленькая капля воды может решить твою судьбу. Предательство горело синем пламенем, распаляя гнев и прикрытое перед остальными существами презрение. Варги.

Однако, чувства были не единственной причиной, по которой Цепеш не могла коснуться той, кого ещё совсем недавно считала своей опорой в столь нелёгкое время. Считала возлюбленной, в объятиях которой получится успокоить беспокойное сердце. Условия договора были поставлены весьма чётко и ясно, в них не было лазейки, не было смягчающих обстоятельств. Они кровью подписали этот контракт, поставив точку в отношениях в качестве любящих друг друга супругов. Или то была лишь запятая на их жизненном пути?

В тот день Лана сорвалась и убежала так быстро, что не было возможности и попрощаться до следующей встречи, которая могла произойти через сто лет, а может, и больше. Уходить после церемонии Ирен не спешила, её поддержка необходима была совершенно прозрачной от всех тех беспокойств Алиссии. Сестра умчалась к возлюбленной, оставив супругу, которую возненавидела, и сестру, о которой не подумала в спешке и жаре чувств.

С милой Алиссией Цепеш также не могла долго оставаться, шакалы только и ждали того момента, когда королева будет настолько слаба, что её трон можно будет отнять. Ирен вернулась в Вампирское королевство, повзрослев и впредь позабыв о тех беззаботных днях и забавах, что занимали её. Ирен не оставалось более ничего, как целиком принять на себя груз ответственности за земли, за их обитателей, как единственный из рода Цепеш ныне живой носитель крови и силы. Хотя, изначально Ирен прибыла к супруге, чтобы предложить ей место подле себя, своей равноправной жены, королевы, опоры, попросить о помощи и разделить с ней эту тяжкую ношу, разделить власть над всеми кровососущими и их «скотом», как аристократы называли людей, находящихся в их власти, теперь эти мысли казались дикими. Что они для варга? Ещё один ничтожный титул, который она презирает до глубины своего нутра, принадлежащего Империи и… людской женщине. Но и этой тупой боли оставалось недолго, эти десять лет она будет доживать свои последние деньки, отпущенные щедрой волей новой королевы.

В работах отца было достаточно трудно разбираться и, если бы не добрый верный друг семейства, граф Безьер, поддержавший Ирен как плечом, так и мудрым советом, то понять замыслы родителя не представлялось возможным. Однако, еще одной существенной проблемой оставались несогласные с тем, что место правителя заняла женщина, пусть и чистокровная наследница древнейшего рода Цепеш, который брал своё начало от самого прародителя. Именно в решении этих вопросов Ирен потребовалась поддержка и личного войска графа, что стало щитом и мечом для неокрепшей правительницы.