Mel RedWolf - Лед, шоколад и горький кофе. Цветы выжженных троп

Первые неуверенные шаги единственной во всей истории рода вампирши, которая стала королевой по крови, а не по титулу своего избранника. Единственный правитель, вступивший на престол в столь юном возрасте. Бесчисленное количество раз пытались старики из Совета, сговорившись с прочими чистокровными вампирами, свергнуть девушку и возвести кого-либо другого. Того, кто будет послушно выполнять их указания. Сколько наёмников было отправлено в опочивальню Её Высочества? Ни один из них так и не смог даже царапины оставить на мертвенно-белом теле девушки так же, как и слухи, которые не сумели запятнать честь королевы. Словно кукла, она не потускнела и не изменилась в лице, продолжая труды своих родителей, внося в их планы свои коррективы, согласно своему характеру, силам и положению, работая тонко, как яд из цветов пересмешников, который единожды приняв, умрешь мучительно в течение одного года. Это в очередной раз подтверждало то, что среди всех детей последнего короля вампиров его младшая дочь оставалась самой сильной, достойной и напоминающей своего отца.

В один из редких солнечных дней Ирен приказала привести старейшин на суд, который вершила теперь сама, более не позволяя никому вмешиваться в вынесение приговора. Всё должно было быть именно так, как угодно только ей одной, потому что именно Ирен здесь королева, хозяйка, владычица по праву и самое ужасное – прекрасно понимала это, сжимая змею, именуемую «Властью», ровно настолько, насколько ей требовалось.

Старейшин обвинили в заговоре против законного наследника трона, а приговор был оглашён во всеуслышание и незамедлительно исполнен. Не остались в стороне и Империя с Альянсом, в которые пришла скорая весть о казни старых заговорщиков. Их прах развеяли по ветру, не удостоив честью оставить его в родовых усыпальницах, не говоря уже о зале славы мудрецов. Так терпение королевы лопнуло.

Следом за ними настал черед того, кто посмел убить прежних короля, королеву и их детей прямо за трапезой. Ирен нисколько не удивилась тому, кто же осмелился на такое преступление. Молодой граф, ещё каких-то три года назад попытавшийся ухаживать за цветущей розой рода Цепеш. Как раз в тот момент лепестки благоухающего цветка были в самом, казалось бы, плачевном состоянии. И он решил воспользоваться этим, чтобы подобраться ближе к власти.

Удивило королеву лишь то, что он ничего не скрывал, пусть это и было бессмысленно. Карл признался в убийстве правителя, его супруги и детей, включая первого наследника на трон, но никак не переставал твердить и о том, что он горячо любит Ирен и всё это время страдал, сходил с ума и почти лишился рассудка.

«Ваши слова мне противны. Мне противны вы, ваше лицемерие. Мне всё в вас противно. Вы смеете говорить такое, признавшись лишь пару минут назад в страшном преступлении, которое отняло у меня родителей и братьев? Вы смеете говорить мне подобные вещи, зная о том, что моё сердце принадлежит лишь супруге? Вас это не спасёт…» – именно эти слова были записаны в книгу о жизни новой правительницы. И именно после них увели графа, который сгорел в пламени ярости Её Величества прямо на площади, лишенный прежде всех дарованных ему титулов, званий и земель. Это усмирило недовольных. Они увидели, насколько сурова может быть новая правительница и как далеко она готова зайти. Всё ещё не тиран, но та, чьего гнева стоило опасаться.

Жизнь потекла своим чередом. Ирен принимала важные решения, которые не всем нравились, но и головы поднимать никто не смел. Им пришлось осознать, что не ребёнок восседает на троне, а дочь своего отца, грозного и сильного, безжалостного и кровожадного владыки, наследника крови Алукарда. На какое-то время недовольства прекратились, а все, кто имел мнение, отличное от такового у правительницы, скрылись в тени, решив дождаться того часа, когда Ирен позволит себе оступиться, и из тени ужалить, если не смертельно, то довольно болезненно.

Но что же творилось у неё внутри? Глубоко в груди у неё было спрятано сердце, которое уже нарвалось однажды на шипы, получило остроту боли и бездны отчаяния. До сих пор оно обливалось кровью, омывающей прошлое вечной юности. Лишь работа могла спасти Её Величество от ужаса одиночества, от собственных страхов.

Но и к такой жизни можно было привыкнуть, к её однообразности, к её пресности и сухости, к её без эмоциональности и редким встречам с супругой, когда того требовали обстоятельства. Всё превратилось в серую обыденность, наигранность и фальшь.

За встречами шло отчуждение и бессмысленные ритуалы, вводящие в уныние, а за ними балы, во время которых Ирен могла лишь восседать на троне, ведь только супруга могла повести её в танце. Встречи, переговоры, доклады и законы. Всё текло ленивой тягучей патокой, но всё хорошее и плохое заканчивается, и теперь можно было открывать новую страницу книги, в которой появилась маленькая и очень красивая девочка с серебристыми завитками, обещающими принять форму морских волн.

Маленькое существо, совсем не желанное вампиршей. Ещё до её появления Ирен уже успела пожалеть тысячи раз о своей глупости, потому что иначе это было не назвать. Зачем ей этот ребёнок? От детей ведь столько проблем, за ними необходимо приглядывать и тратить свое личное время. Много времени, которого не было у правителя, несущего бремя в одиночку. К тому же это был ребёнок той женщины, что увела супругу прямо из-под носа!

Немыслимо! Неужели она не могла попросить что-нибудь другое? К примеру, ту же кровь! Почему бы и нет? Пить кровь Ланы раз в три месяца, например. Чем не условие? И пользы от этого было бы больше, но теперь Цепеш столкнулась с результатом необдуманности своего капризного характера.

Варг. Да у неё это на лбу было написано. В её нежных кукольных чертах не читалось ничего сродни вампирам. Пухлое мягкое тельце, которое требовало ласки и заслуживало его. Лучистые игривые глазки, ищущие предмет для новой изобретённой забавы. Что с такими вообще делать? Как воспитывать? Нет, такого ребенка просто невозможно воспитывать вампиру. Надо просить Алиссию о помощи в этом вопросе, быть может, нанять кого-нибудь из Империи, чтобы приглядывали за этим ребёнком.

Именно так думала Ирен, которая взяла на руки малышку Карлин только при первом знакомстве, когда её передали нежные белые эльфийские руки только с рук утробной матери, и через две недели, за которые эта любопытная крошка успела округлиться и припухлеть, пусть и молоком кормилицы питалась.

Все эти две недели Цепеш только присматривалась к этому странному беспомощному существу, которое постоянно плакало, просило внимания, требовало много есть и справляло нужду, заставляя ежиться от запахов чуткий нос вампирши, да и её всю саму неестественно вздрагивать. Но с каждым днём эта непонятная кругляшка, которая уже бултыхалась из стороны в сторону, переворачиваясь на живот, и делала попытки подняться на руки, незаметно, всё сильнее проникала в сердце холодной и зачерствевшей вампирши сквозь щели в затворённых, потрепанных от осад, воротах.