Ричард Брук - Охота на носорога

– Почему бы и нет? Так гораздо удобнее!

Жером снова посмотрел на Клэйтона и осведомился:

– Вы ведь не возражаете, мистер Кроу? Пиа права – мы и в самом деле с вами почти что свояки…

Кроу, проклиная французскую развязность обоих Буршье и свою впечатлительность относительно некоторых эстетических деталей (бабье качество, совершенно недопустимое для нормального, здорового мужчины, получившего правильное воспитание, прошедшего армейскую выучку!), снова покраснел и, запинаясь на каждом слове, как мальчишка, не выучивший урок, промямлил:

– Я… не возражаю, но почему бы нам… почему бы нам для начала не уйти с площади? Мы с Пиа как раз собирались вернуться в гостиницу и посидеть в пабе, так что… что вы на это скажете, мистер… месье Жером? – наконец, нашел он приемлемую форму обращения к молодому человеку, с первого взгляда очаровавшему его так, как не удавалось ни одной женщине… даже Пиа, хотя Пиа, безусловно, отличалась от других барышень, как луна от солнца.

– Замечательная идея, и… кажется, я опять должен извиняться, что сбил вас с толку своим театральным появлением, и нарушил планы! Но знаете, Клэй, я услышал голос моей сестры, и пошел на него, как крыса на дудочку…

– Вот спасибо тебе за сравнение, Джерри!.. – Пиа надула губы в притворной обиде, Жером улыбнулся и сейчас же исправил свой промах:

– Хорошо, хорошо… как рыбка кои – на звук колокольчика, ведь у тебя голос, как серебряный колокольчик…

– Или как Иерихонская труба, – захихикала девушка, слегка подтолкнула брата и схватила его под руку. – Ну пойдем уже, пойдем!.. Пойдем пить эль и есть пудинг… может быть, Маргарет с Эдом успели вернуться и давно ждут нас!

Глядя, как охотно Жером подчиняется сестре, заранее готовый разделить все ее идеи, Клэйтон впервые понял, почему Пиа так обижалась и огорчалась из-за отсутствия брата на помолвке… Эти двое в самом деле были родными душами, нежившими и ласкавшими друг друга с детской невинностью, наверняка они с детства привыкли делиться не только игрушками и пудингом, но и тайнами, и мечтами…

У Клэя никогда не было таких доверительных отношений ни с обоими старшими братьями, ни с младшей сестрой. Он привык быть сам по себе – и сам за себя – быть может, потому, что в семье считался едва ли не парией, и жизнь его во многих отношениях была постоянной войной. И сейчас, невольно попав в волны непоказной любви, плескавшиеся между Жеромом и Пиа, почти ощущая на губах ее медово-сливочный вкус, Клэйтон испытал укол ревнивой зависти… и хуже всего мучило душу непонимание, кому же из двоих он больше завидует, и кто из двоих ему больше желанен.

Примечания:

1.Танец Моррис (или танец с мечами) первоначально исполнялся только мужчинами и представлял собой некое действо, посвященное празднованию Майского дня. Историки полагают, что танец имеет языческие корни и возник на основе древних ритуалов. Исполняется под музыкальное сопровождение волынок и барабанов. Многие англичане до сих пор верят, что танец Моррис приносит удачу как зрителям, так и исполнителям.

Источник: https://muz-teoretik.ru/anglijskaya-narodnaya-muzyka/

2.Реальные развлечения в Майский день в маленьких английских городках.

3. Жители Британии не забывали обезопасить свои дома, поэтому издавна посыпали пороги и подоконники своего жилища лепестками примулы и зелеными ветками, чтобы феи не проникли в дом, пока люди празднуют May Day.

4. На May Day многие мужчины наряжаются в Jack-in-the-Green, т.е. человека-дерево со свежей зеленой листвой.

5. Особый пояс с цепочками и зажимами, в викторианские времена заменявший дамскую сумочку.

6. Фата Моргана – страна фей, Полые холмы – согласно английскому фольклору, место обитания фэйри -«маленького народца».

7. Кларисса Гарлоу, Лидия Беннет – героини романов Ричардсона и Джейн Остин, обе пострадали от коварных соблазнителей.

8. «Классический» наряд невесты, состоящий из белого платья и венка с фатой, введен в европейскую свадебную моду именно королевой Викторией

Графство Суррей, поместье Гилфорд-парк

10—12 мая 1881 года

– Доброе утро, папочка! – сияющая Маргарет впорхнула в столовую. Яркое майское солнце играло в ее волосах, еще не уложенных в строгую прическу, но подхваченных сзади тонкой сеткой, и превращало пряди цвета бледного золота в струящееся золотое пламя. Легкие рукава и длинные полы матинэ из тончайшего голубого батиста, обшитого валансьенским кружевом, подобно крыльям стрекозы, трепетали от каждого движения девушки.

Лорд Чарльз, сидевший за столом в ожидании, пока лакей положит ему на тарелку французский омлет с зеленью и артишоками, величаво кивнул:

– Доброе утро, мисс. Обращаю ваше внимание, что вы опоздали к столу более чем на пять минут… поэтому я приступил к завтраку без вас.

– Прости, папочка, мне с утра принесли приглашение, я должна была сразу же дать ответ, поэтому задержалась, – не моргнув глазом сообщила Мэг, тем более, что говорила почти что правду – она с самого рассвета, едва проснувшись, занималась тем, что писала длинное письмо. Письмо предназначалось Эдварду. И приглашение, требовавшее немедленного ответа с передачей посланнику (каковым был личный слуга Клэйтона Кроу), ей тоже принесли далеко не случайно… но Маргарет резонно полагала, что лорду Чарльзу совсем не обязательно знать подобные нюансы. Леди Амелия без конца заводила с ней нудные и неприятные разговоры о том, как важно беречь здоровье – беречь смолоду, а уж в зрелом возрасте и подавно – намекая на традиционную зимнюю поездку Гилфордов и Кавендишей в Ниццу и Канны. В этом году Мэг по многим причинам не хотелось ни в Ниццу, ни в Канны, но кое в чем она была согласна с «дуэньей», как про себя называла Кавендиш, и на свой манер старалась беречь покой и нервы лорда Чарльза.

Она своим излюбленным кошачьим маневром подобралась сбоку к отцу, делающему вид, что полностью поглощен намазыванием мармелада на гренок, поцеловала его в щеку – и осталась очень довольна, когда легкая морщинка на лбу лорда Чарльза разгладилась, а на губах появилась улыбка:

– Ну хорошо, хорошо, подлиза… Прошу тебя, займи свое место, пока омлет еще не окончательно остыл.

Мэг покладисто кивнула, села напротив отца, вдохнула ароматы свежего масла и запеченных яиц, пряной зелени, поджаристых гренок, пышных горячих булочек с корицей – и с удивлением поняла, что очень голодна… Обычно по утрам она ограничивалась чашкой кофе, яйцом всмятку и парочкой тостов, но с некоторых пор аппетит у нее стал значительно лучше, чему весьма радовалась миссис Пибоди, кухарка, служившая Гилфордам почти тридцать лет.

Лорд Чарльз тоже замечал перемены в настроении, поведении и домашних привычках дочери, и эти перемены его скорее озадачивали, чем радовали… поскольку странным образом напоминали то, что он много лет безуспешно пытался позабыть.