Ричард Брук - Охота на носорога

– Клэй! – послышался за спиной неожиданно знакомый голос. – Мистер Кроу! Мистер Буршье!

Эдвард, возблагодарив всех существующих божеств за посланную удачу, спрыгнул с высокого каменного бордюра, куда взобрался, чтобы иметь лучший обзор, и бросился вслед Клэйтону и Жерому. Узнать их оказалось совсем не трудно даже в тумане: двое джентльменов, с виду приличных и трезвых, вели себя, как пьяные – вместо того, чтобы раскрыть каждому свой зонт и чинно идти в конец платформы, они держались друг за друга и двигались так неуклюже и медленно, что изрядно затрудняли движение для других…

– Стойте! Куда же вы, джентльмены?..

Клэйтон обернулся на оклик и с удивлением увидел Эдварда Лэндсбери, который для верности вскинул руку вверх, чтобы обратить на себя внимание:

– Жером, оказывается, нас встречают…

– Да, я вижу… – Буршье близоруко сощурился, вглядываясь в силуэт плечистого и атлетически сложенного молодого человека в живописном охотничьем наряде:

– Кажется, этот симпатичный джентльмен – мистер Лэндсбери… твой друг и воздыхатель лучшей подруги Пиа… Я ведь не ошибаюсь?

– Не ошибаешься. Какого дьявола он тут делает, хотелось бы мне знать?

– Вот он сейчас нам все объяснит, и очень подробно, – усмехнулся Жером и покачал головой: – Полагаю, нам с тобой крышка…

– Не трусьте, мистер Буршье. Нет причин думать, что все настолько плохо. – Кроу все еще надеялся отложить встречу с невестой под любым благовидным предлогом, но Лэндсбери своим неожиданным появлением спутал ему все карты. Он хорошо знал Эда и мгновенно понял, что встреча с ним на станции в текущих обстоятельствах не сулит ничего приятного.

Клэйтон вздохнул, предвкушая трудное объяснение с другом детства и нынешним поверенным сердечных тайн, и, отстранившись от Жерома, поднял руку в ответ:

– Мы здесь, Эдвард!

– Ваше счастье, что вы здесь! – сердито и ни капли не почтительно заявил Лэндсбери, как только поравнялся с обоими, и беседа стала относительно приватной. – Мисс Буршье прислала за вами коляску, она ждет с другой стороны… если вы сейчас же сядете в нее, то успеете на ужин, а если нет, то мне придется усадить вас силой.

– Это очень мило со стороны мисс Буршье… Так идем же скорее, пока мы не превратились в лягушек! – поняв по тону и выражению лица Эда, что тот со всей серьезностью подошел к своей роли шафера, и готов доставить загулявшего жениха к невесте, как строптивого коня, стреноженным, с крепко затянутой уздой, Клэй предпочел проявить добрую волю. Если ему не дают времени на то, чтобы укрепиться духом и придумать достойное оправдание этой непредвиденной задержке, что ж, тем хуже не только для него, но и для Пиа…

– Что случилось, мистер Лэндсбери? – поинтересовался Жером, и в голосе его звучала кроткая готовность принять любой ответ. – Надеюсь, моя сестра здорова… и наше досадное опоздание не вызвало у нее приступа мигрени?

– Ваша сестра здорова, мистер Буршье, – сквозь зубы ответил Эдвард, проклиная свое невольное вмешательство в щекотливую семейную ситуацию, но вынужденный идти до конца, чтобы спасти двоих безумцев от них же самих, и не позволить одному женскому сердцу разбиться вдребезги, а другому – облиться кровью из-за страданий подруги…

– Продолжайте же, мистер Лэндсбери, не стесняйтесь, – мягко проговорил Жером. – Я вижу, вам есть что сказать.

– А может быть, удобнее поговорить в дороге? Ты ведь поедешь с нами в коляске, Эд?

– Нет, я приехал верхом на Юпитере.

– Вот как? И что за причина, позволь спросить, заставила тебя взять именно Юпитера… моего Юпитера! – в такую-то собачью погоду? – вскинулся Клэйтон, мгновенно ухватившись за шанс отсрочить неизбежное объяснение или вовсе переменить тему грядущего разговора с непритворно рассерженным другом. – Если он подхватит простуду и отбросит копыта, кто мне компенсирует эту утрату? Точно уж не ты!

На щеках у Эдварда выступили красные пятна – удар попал в цель, и Клэй сейчас же устыдился, что ударил так сильно, открыто намекнув другу на тощий кошелек… «Ничего, в другой раз не полезет вмешиваться, куда не зовут!» – эта злая мысль добавила ему уверенности, но и стыд никуда не делся… и теперь ему еще меньше хотелось ехать к Буршье. А не поехать – значит, окончательно расписаться в трусости, разругаться с Эдом и… бросить Жерома одного.

«Ну нет, этого я не сделаю… не настолько я подлец!»

К счастью, Лэндсбери проявил свое обычное хладнокровие, и вместо того, чтобы лезть на рожон, спокойно проговорил:

– Когда я утром выводил Юпитера из конюшни, погода была изумительная, и мы отлично с ним поработали и покатались… но после полудня начался дождь, и прекращаться не собирается, так что Юпитеру в любом случае судьба промокнуть. Не волнуйся о жеребце, я знаю, как его потом просушить и чем растереть, ему простуда грозит не больше, чем нам с тобой.

– Ты уверен?

– Конечно. Ведь мне за это и платят, – Эдвард не преминул вернуть другу шпильку.

– Ну дай Бог, чтобы ты оказался прав… – проворчал Клэйтон, все еще раздраженный, что конем, которого он на самом деле покупал для себя, распоряжается кто угодно, кроме него самого… и в общем, так случалось не только с конем, но и с другими желанными вещами… и не только с вещами, но и с людьми…

Разговор о Юпитере немного разрядил повисшее напряжение, однако джентльмены так и не пришли к единому мнению, где же им троим побеседовать на более деликатную тему. Задерживаться дольше не следовало, а о том, чтобы впрячь жеребца в коляску, не могло быть и речи.

В конце концов, было решено, что Клэйтон и Жером сядут в повозку, Эд на время заменит кучера и пустит лошадей шагом, ну а кучер возьмет Юпитера под уздцы и поведет следом за коляской…

Пока все утрясалось, Кроу задавался вопросом, к чему такая секретность, и что, черт возьми, могло произойти в доме Буршье за несколько жалких часов, раз Лэндсбери как сумасшедший примчался на станцию и смотрит на них обоих взором рассерженного ирландского волкодава?.. Ведь если взглянуть со стороны, не вдаваясь в интимные детали, они с Жеромом виноваты всего лишь в том, что вместо завтрака приехали к ужину, и не позаботились дать телеграмму – но ведь приехали же!.. И положа руку на сердце, им было не до телеграмм.

Молчаливый Жером выглядел спокойным и готовым к любому развитию событий… но само это спокойствие причиняло Клэйтону боль, резало душу как ножом, и лицо Жерома – бледная застывшая маска с черными провалами глаз и сухими губами – было лицом приговоренного на эшафоте.

****

Обед у Буршье прошел очень весело, простые домашние блюда казались Эдварду и Маргарет аппетитнее и вкуснее самых изысканных деликатесов французской кухни -быть может, потому, что они наслаждались ими вместе – и оба не скупились на похвалы юной хозяйке.