Сергей Магомет - ЛЮБОВЬ к быстрой езде. Ночное чтение

Итак, им было известно, что в Мероприятии запланирована смерть. Но они не знали, и не могли знать, самого главного.

Победитель не получит ничего. Кроме вечной жизни. В этом весь смысл. В неизбежной смерти победителя. Тогда все остальные, чья коллективная воля обречет победителя на смерть, испытают этот потрясающий катарсис.

А его гости?.. Эти типичные порождения сна разума – шизофренические Мышонок с Гусенком – неужели подбирались к тому, чтобы вычислить финал?!

– А вот если бы тебе, к примеру, – поинтересовался Гусенок, – тебе самому пришлось участвовать в игре… ты сумел бы занять первое место?

– Естественно! – ответил Ваня.

Ответил без колебаний. Вероятно, с той целью, чтобы по возможности отвести их от разгадки главного сюрприза Мероприятия. Как птица, кружащая в воздухе, старается увести охотников подальше от гнезда с птенцами.

И тут же его как обожгло изнутри – ох, не нужно, не нужно было этого говорить!..

– Изволите еще уточнить подробности, прежде чем подписать контракты? – спросил Ваня гостей.

– Подробности? Зачем нам подробности? – удивился Мышонок. – Мы полагаемся на мастера.

– Но жертвы, – упрямо повторил Гусенок, – зачем нам они?

– Если не ошибаюсь, – задумчиво заметил Мышонок, – еще в царских игрищах древнего Рима и Египта нарочно планировалась уйма жертв. Разве это добавляло мероприятиям остроты?.. Я просто хочу понять. Из философских соображений.

– Не так уж это оригинально, – фыркнул Гусенок, – чтобы так за это держаться!

Намек на то, что свое Мероприятие Ваня устраивает из желания пооригинальничать, или, еще пуще – из каких-то амбиций, Ваню неприятно задел. Когда он хотел быть оригинальным, он рубил иконы, раскапывал могилы, линчевал мумии, взрывал гробницы. Мало ли чего чудил. Не то что в данном случае.

Больше ничего он не собирался объяснять.

– Не нравится, подите на йух, – кратко сказал им Ваня.

Секунд восемнадцать длилось молчание. Потом Ване это надоело. В нынешнем Мероприятии участвовало несколько сотен человек. Да какие люди, вся элита! Деньжищ вбухано не меряно. В конце концов, из-за того, чтобы заставить еще двух кретинов раскошелиться, он не собирался выворачиваться наизнанку. А для философских раздумий гости могли выбрать какое-нибудь другое место, а не его скромный офис.

– Здесь никого и ни на что насильно не подписывают, – сказал Ваня.

– А мы подписываемся! – воскликнул Мышонок, заворочавшись на стуле всей своей полторастокилограммовой тушей. – Считай, уже подписались! Давай свои бумажки, голубчик. Подпишем! Только разве бумажки что-нибудь значат? Кажется, уж давно ударили по рукам…

Он явно говорил за двоих. Гусенку оставалось лишь кивать.

Ваня снова засмеялся. Но про себя напряженно размышлял.

Значит, все-таки явились вместе? Если это имело какое-то значение. Ему не нравилось то, что происходило.

– К тому же, – с нескрываемым злорадством прибавил Ваня, взглянув на часы, – внести какие бы то ни было изменения в Мероприятие, нет никакой возможности. Все выстроено, отлажено, как часы, и запущено. Меньше суток до формального старта…

Он взял визитки гостей и стал тасовать их, как будто это были не две карточки, а целая колода.

– Это очень плохая новость! – с необычайным беспокойством воскликнул Мышонок, нервно почесав огромное пузо и переглянувшись с Гусенком.

– Хуже некуда, – нахмурился тот.

– Сочувствую, – абсолютно равнодушно пожал плечами Ваня.

– И для тебя тоже – плохая, Ваня! – уточнил Мышонок.

– Что-то никак не пойму, – истерично завопил Ваня, – здесь кто-то зачем-то меня прессингует? Мне даже крыша не нужна! Потому что я выше всех крыш! Я публику веселю. И какую! Обратились не по адресу, уважаемые. Хоть три раза обдристайтесь, ничего не добьетесь!

– Понимаешь, голубчик, речь идет… об одной персоне, – терпеливо, почти смущенно и очень серьезно сообщил Мышонок, одной рукой задумчиво пощипывая себя за щетинки, торчащие на неправдоподобно громадной морде, а другую почти с нежностью положил на руку Ване, – о такой персоне, которая…

– Ну и е… со своей персоной! – оборвал его Ваня.

И тут же, не вставая, своей чугунной слоновьей лапой, которой щипал щетинки на морде, Мышонок так хватил Ваню сбоку по голове, что тот с грохотом полетел со стула на пол.

Минуты полторы, словно в шоке, Ваня скорчившись лежал на полу и не шевелился. Как жучок, поджавший лапки, притворившись мертвым.

Мышонок и Гусенок не трогались с места.

Потом Ваня ожил, слизнул кровь на губе. Приподнялся, сел, прижав к уху, в котором, очевидно, стоял оглушительный звон, одну ладонь, и принялся сосредоточенно, по-детски, словно в глубокой задумчивости, рассматривать ногти на другой руке. На глазах у него блестели слезы.

– Мы можем, наконец, нормально поговорить? – спросил Мышонок.

Ваня боролся со слезами, но это плохо получалось.

– Ну, – сказал Мышонок, – прости меня, голубчик! Я и так очень переживаю.

– Прости его, – сказал Гусенок.

Ваня исподлобья посмотрел то на одного, то на другого, и медленно кивнул.

– Что вам от меня надо?

– Речь идет, – снова начал Мышонок, – об одной персоне… Которая участвует в Мероприятии. Нас интересует только эта персона. И больше никто.

– Это он? Она? – уточнил Ваня.

– Неважно. Просто персона. Лицо. Оно. Абсолютно инкогнито. Этого достаточно.

– Ага, понимаю, – сказал Ваня, – лицо… И что же? Я должен это лицо грохнуть? Или помочь вам его грохнуть?

– Молчи и слушай, – сказал Гусенок.

– Молчу.

– Мы и сами можем убить кого угодно, – сказал Гусенок. – И когда угодно.

– Нет, – сказал Мышонок. – В данном случае мы никого не хотим убивать. Мы лишь сделаем так, чтобы упомянутое лицо не пострадало.

– Какого черта, чего проще, найдите предлог, – пробормотал Ваня, – просто выдерните его еще на старте из Мероприятия, и все будет окей.

– Не то, не то!

– В конце концов, – загорячился Ваня, – я все компенсирую! Оплачу все неустойки. Хоть тут и нет никакой моей вины… – Мышонок с Гусенком удивленно переглянулись, словно никак не ожидали услышать от него подобной глупости. – То есть, – поправился Ваня, – деньги для вас, конечно, не вопрос… Но я компенсирую по-другому! Специально для вашего драгоценного лица устрою персональное Мероприятие. Оно ничего не потеряет. Наоборот! Я разработаю сценарий, каких еще не было. Специально и исключительно… Если это ваше лицо мужчина, сделаю его Христом. Если женщина – Марией Магдалиной. А то и самой Пресвятой Девой, прости Господи!.. Вот где будет Подлинность Жизни!

Мышонок с Гусенком терпеливо ждали, пока фонтан вдохновения иссякнет.

– Лицо, о котором идет речь, – сказал Мышонок, когда Ваня умолк, – уже среди участников.