Анна Беннетт - Случайный граф [litres]

– Но я никогда…

Матушка дернула Фиону за руку, чтобы та повернулась, и они оказались лицом к лицу.

– Речь идет не только о тебе.

Ее мачеха была права. Не только в отношении ее самой. Она говорила и о Лили, и о папе, и о Грэе. Фионе приходилось делать то, что будет лучше для них всех. Но так как ссора с матушкой совсем не входила в ее планы, она взяла примирительный тон:

– Вы, конечно, правы, и я этого не забуду. Полагаю, я просто немного нервничаю. Но я думаю, что лучше сдерживать волнение и сохранять видимость спокойствия.

Матушка подняла брови:

– Хорошо. Тебе удалось завести графа так далеко. Теперь, когда финишная черта рядом, смотри не испорть все.

Фиону уколол намек на то, что она манипулировала Грэем, но она прикусила язык.

– Да, матушка. – Она собиралась извиниться и сбежать, чтобы найти Лили и Софи, когда ее мачеха вдруг втянула щеки и прищурила глаза:

– Кто эта женщина?

Фиона проследила за недовольным взглядом матушки, устремленным на главный вход в бальный зал, где красивая юная леди изящно протянула руку Грэю. Он склонился над ней и взглянул на нее с плохо скрываемым любопытством, и в этот момент в затылке у Фионы появилось болезненное неприятное чувство.

– Я полагаю, что это леди Хелена, – выдохнула она, – с которой лорд Рэйвенпорт был помолвлен.

– Что она здесь делает? – спросила матушка, повторяя вопрос, прозвучавший в голове Фионы.

– Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор, – к ним спешила леди Каллахан, с трудом оторвав взгляд от графа и леди Хелены. Действительно, казалось, что половина зала не могла оторвать взгляд от этой пары, удивляясь, что женщина, которая меньше месяца назад бросила Грэя, теперь, будто танцуя, вошла в бальный зал, как будто была почетным гостем. – Я случайно услышала, что вы спрашиваете о леди Хелене. Мне сказали, что ее дядя – владелец соседнего поместья. Когда он спросил, могут ли его родственники сопровождать его сегодня вечером, графиня вежливо согласилась. Но я уверена, она и подумать не могла, что женщина, которая бросила ее внука, будет иметь смелость прийти сюда.

– И все же она здесь, – прошептала Фиона.

– Не бойся, – сказала матушка, демонстрируя столь редкое желание поддержать ее. – Ты затмеваешь ее во всех отношениях. Ее платье и украшения не могут сравниться с твоими.

Может, и нет, но Хелене не нужны были украшения, чтобы сиять. На ней было простое, элегантное платье из белого шелка с серебряной вышивкой на рукавах и подоле – платье, которое подчеркивало красоту той, на ком оно было надето, а не конкурировало с ней. Но не ее безупречный цвет лица или золотые завитки волос вызывали зависть в Фионе. Скорее, ее уверенность и грация. Фиона поставила бы свои любимые перламутровые серьги на то, что Хелена никогда не была настолько неловкой, чтобы упасть со скалы или споткнуться о собственные ноги в общественном месте.

Хелена родилась и выросла настоящей леди, наделенная естественной элегантностью, которую невозможно было воспроизвести в ком-то вроде Фионы, несмотря на все доблестные попытки мисс Хэйвинкл.

Фиона проглотила горечь в горле, напомнив себе, что все это не имеет значения. После недавней угрозы мистера Кирби она все равно не может выйти замуж за Грэя.

Впервые она была благодарна за то, что он не влюбился в нее очертя голову, как она в него. Так будет легче сказать ему, что она не может выйти за него замуж. Он, несомненно, будет шокирован и немного уязвлен, но скоро забудет об этом.

Задолго до того, как это сможет сделать Фиона.

Обязанность встречать гостей в дверях была одной из многих причин, по которым Грэй не любил проводить балы у себя. Он пожал больше рук и сказал больше вежливых слов за последний час, чем за весь прошлый год. Ему хотелось только найти Фиону и рассказать ей о разговоре с ее отцом.

Он размышлял над тем, что сказал Хартли – о желании сделать то, что лучше для Фионы, и о чувстве, что он подвел ее. Казалось, что ее отец сожалеет о дистанции, которая появилась между ним и его дочерями, так же сильно, как и сама Фиона. Возможно, если бы Фиона рассказала ему о шантаже, они смогли бы вместе предотвратить скандал… и при этом начать наводить мосты друг к другу.

Грэй знал, что это сделает ее счастливой, а больше всего на свете он хотел, чтобы она была счастлива.

Он также хотел, чтобы она знала, что ей не нужно выходить за него замуж, чтобы защитить свою сестру. Он бы все равно помог Фионе. Как и ее отец.

Она не должна принимать решение выйти замуж за Грэя от полного отчаяния. У нее есть выбор.

Выражаясь яснее, Грэй хотел, чтобы она знала , что у нее есть выбор, и все равно решила выйти за него замуж.

Он размышлял о том, как лучше всего объяснить свои чувства Фионе, когда вошла Хелена, похожая на римскую богиню, которая любезно согласилась присоединиться к смертным на их причудливой версии бала.

Он хотел, чтобы она ушла.

– Добрый вечер, Грэй.

Прекрасно понимая, что его бабушка, которая стоит слева от него, слушает каждое его слово, он вежливо склонил голову.

– Леди Хелена.

– Надеюсь, мое присутствие здесь не доставит никому неудовольствия.

– Признаюсь, оно удивляет меня.

Она опустила очи долу, и темные ресницы задрожали над щеками:

– Я поняла, что должна извиниться перед вами.

Он скептически поднял брови:

– И вы подумали, что лучшее время и место для этого – бал, который я устраиваю в собственном доме?

Ей хватило совести напустить на себя раскаяние.

– Мне было любопытно посмотреть, как вам удалось это организовать и что вы исправили. – Она с нескрываемым восхищением смотрела на преобразившийся бальный зал: – Чудесно. У этого дома больше потенциала, чем я думала.

Раньше он бы отдал все, чтобы услышать, как она произнесет эти слова.

Теперь… ему было наплевать, что она думает. Он не желал ей зла, но больше не стремился произвести на нее впечатление. Больше не искал ее одобрения.

И он определенно не хотел, чтобы она вмешивалась в его планы.

– Теперь, когда вы удовлетворили ваше любопытство, я не вижу причин, по которым вы хотели бы…

Он хотел сказать: остаться , – но его бабушка мягко сжала ему руку, напомнив ему о вежливости, черт бы ее побрал.

– Я не вижу причин, по которым вы не могли бы насладиться остатком вечера, – сымпровизировал он.

Хелена бросила ему крайне пылкий взгляд.

– Я так и собираюсь поступить, – сказала она, прежде чем обратиться к его бабушке, которая была вежлива, но сдержанна, что, несомненно, свидетельствовало о том, что она не очень уважает эту молодую женщину. Но Хелену, казалось, не слишком смутил прохладный прием, и она прошла на середину зала, как будто этот бал был ее коронацией.