Виктория Падалица - Палач

Да она еще и настаивает?

– Заводи её сюда, коли настаивает.

Удивленный тому, что кто-то из противников, да ещё и женщина, желает говорить со мной, я развернулся, скрестил руки на груди и уставился на вход.

Не прошло и минуты, как в шатёр зашла воинственная мулатка в камуфляже, спортивного телосложения и немного ниже меня ростом. С гордо поднятой головой, она статно проделала несколько шагов вперёд и остановилась.

Взгляд её колкий и бесстрашный, обращённый на меня, в котором я, как ни странно, не узрел ни намека на презрение, показался до боли знакомым.

Сильные изменения в её внешности не помешали мне узнать в пленнице частицу своего далёкого прошлого.

Того прошлого, которое старался забыть, как страшный сон, но он всё никак не забывался.

– Марджана? – спросил я вовсе не наугад.

Марджана холодно поприветствовала меня кивком.

– Удивлена, что ты до сих пор помнишь меня.

Джасмина Ибрагимова, но все в приюте звали её Марджаной, как служанку Али-Бабы – моя гостья на сегодняшний вечер. Полная сирота, носит фамилию Джамала. Тотемное оружие, как и у меня, холодное. Она профессиональный метатель ножей. Доказала на спор, что попадет в центр мишени с завязанными глазами.

Мы с Марджаной провели детские годы на Ближнем Востоке, в закрытом учебном заведении посреди пустыни. Учились в одной группе, числились студентами обучающего комплекса "Мактуб", если так можно назвать фабрику по производству убийц, носящей статус и исправительного интерната для детей постарше, и приюта, и секретного военного объекта. Мы дружили с ней очень тесно и вместе бежали оттуда однажды. Вместе подписали контракт с Джамалом, став наёмными убийцами в тогда уже неприлично раздутом штате "Иллюзии".

Марджана, в отличие от меня, из-за вечных склок с Амирханом, тогда еще не употреблявшим кокаин так злостно, практически сразу была сослана на Ближний Восток, в тот же приют, откуда мы с ней дали деру. Но уже не в качестве студента. Поначалу в церберы её определили, после продвинулась по карьерной лестнице и стала мастером боевых искусств. Обучала новых кадров для "Иллюзии" и не только.

Чего Марджана добилась в дальнейшем, я не имел понятия, так как перестал спрашивать о ней уже очень много лет назад.

А я же, дабы не возвращаться в "Мактуб" никогда в жизни, предпочел остаться в "Иллюзии" и по приказу кромсать неугодных Амирхану людей.

– Ну и махиной ты стал, Механик. – улыбнувшись, завела Марджана на дружеской ноте, сновая взглядом по моему торсу. – Чем тебя кормили, позволь поинтересоваться? На каких чудо-стероидах ты так вымахал?

Механик…

Я невольно улыбнулся в ответ. Так тепло и душевно было услышать из её уст своё позабытое детское прозвище. Меня давно Механиком не называли.

– Я не потребляю стероиды. И впрочем, не меняюсь лет с двадцати. Но спасибо. Сочту твои наблюдения за комплимент.

Не смог скрыть улыбку.

Марджана успела меня к себе умело расположить.

– Не скромничай, Механик. – Марджана, подойдя немного ближе, продолжила изучать меня более внимательно. – Изменился ты очень сильно. Раньше ты был длинным и сутулым, как вопросительный знак. Прыщавым и несносным занудой. Вечно нудил и ходил угрюмый, недовольный жизнью. А сейчас ты прям… Очень даже. Очень даже ты сейчас, Механик.

Марджана, на пару секунд опустив взгляд ниже моего торса, облизала губы, и вновь поглядела в глаза.

– В принципе, выражение лица осталось прежним. Такое же угрюмое и задумчивое. Но зато чистое, лицо твоё. Не в мазуте. – сообщила она с оттенком досады в голосе.

– Ну я ж был автослесарем, а не белоручкой. – пожав плечами, я взялся оправдываться, почему в юности не особо заботился о том, как выгляжу в глазах окружающих. – Оттого и замазурой ходил, работа была всегда.

Я замолчал, ожидая от Марджаны предсказуемой реплики в ответ. Но Марджана почему-то зависла.

– Чего так смотришь? Без мазуты не признала?

Спросил в шутку, чтоб расшевелить Марджану, потому что её как будто заклинило в один момент.

Та, резко подняв на меня глаза, воспроизвела спустя несколько секунд.

– Не признала, Механик.

Наши взгляды встретились, и мне стало не по себе от нахлынувших воспоминаний, связывающих нас с ней.

– Прости, что поздно… – воспроизвела она спустя секунды молчания, после того как разглядела во мне всё, что хотела. – поняла, что дурой была.

Марджана, видать, от встречи со мной и переохладилась, и перенервничала одновременно. Как и я. Либо она что-то замышляет, меня пытается сбить с толку, а я как дурак, ведусь на уловки.

Мне совсем не хотелось признавать очевидное, что Марджана не на моей стороне, а потому способна на всё, лишь бы меня ликвидировать.

Родная она мне, столько лет с ней бок о бок провели.

Не спорю, когда-то у меня имелись грандиозные планы на Марджану, на наше с ней совместное будущее. Я, как наивный романтик, полагал, что мы не просто так преодолеваем трудности вместе, постепенно подводя наши чувства к границе между дружбой и близкими отношениями.

Однажды мы с ней переступили эту границу, став друг другу больше, чем друзья. Это случилось после побега из "Мактуба". Чего там говорить, гормоны в нас вовсю бушевали, плюс юношеский максимализм, свобода, тщеславие, вот и еб***ись как кролики до тех пор, пока не разлучили нас.

Меня впоследствии ожидала тюрьма, а её – "Иллюзия".

– Ты тоже изменилась. Очень даже в лучшую сторону.– ради приличия я сделал ей комплимент в ответ.

– В чём же ты видишь изменения, Механик?

Сканируя формы Марджаны, у меня самого чуть слюни не побежали, но я их старательно удерживал, равно как и истинные мысли.

За те двадцать лет, сколько мы с Марджаной не поддерживали связи, высокие чувства к ней исчезли подчистую. Зато низменные чувства были непрочь пробудиться.

Марджана тоже не прочь трахнуться со мной. Либо по старой памяти, или от того, что тело моё ей приглянулось, или от скуки. Или чтобы подобраться поближе и прирезать, когда засну.

Не могу разгадать ее настоящих намерений, но то, что ей хотелось мужика, было слишком заметно по её взгляду и поведению.

– Взбитая стала, рельефная.

– Пресс как бетон. Гордость моя. Можно ногу сломать, если ударить по нему.

Марджана вполне серьезно говорила об этом, но я, к моему сожалению, не смог сдержать издевательского смешка. Уж больно комичным мне виделся новый образ Марджаны, потому что запомнил её совершенно другой. Когда-то она, как и я, была плоскодонкой. Но времена меняются, Марджана стала культуристкой с бетонным прессом, и я от нее не отстаю.

Оказалось, что у нас много общих интересов. И у обоих пресс как бетон.

– Думаешь, я преувеличиваю? А ну ударь!

Марджана безо всякого стеснения закатила офицерскую рубаху, обнажив живот и немного показав грудь без бюста.