Евгений Стаховский - Третий эпизод. Роман

Заканчивая вторую тетрадь, я прихожу к тому, что правда завязана на желании говорить правду. Я – стесняюсь желаний. Своих желаний. Словно хотеть чего-то означает стать тем, кто не знает слова «стоп» – и раскрывает в себе человека. Еда, секс, искусство, люди – желания безграничны, и я говорю об отсутствии желаний, когда не могу их удовлетворить. Будто в них есть что-то постыдное.

Так же как нужно признаться в биполярном расстройстве. Принять его. И попытаться получить удовольствие. Рассказывать о глубинных страхах и переживаниях в депрессивных фазах, и менять жизнь в маниакальных. Чтобы было о чём рассказывать.

Если бы моё восприятие жизни было ровным – я бы сошёл с ума. Что, собственно, и случилось. Или мне интересней так думать.

К тому же, теперь у меня есть печатная машинка.

01 февраля 2016. Понедельник.

12:29

Главное – ни о чём не задумываться и позволить всему течь так, как течёт. Как вода на тротуарах, исчезающая в земных прорехах. Если не превращается в лужу. Может, я – лужа? Тогда где моё солнце, способное выпарить меня на небеса?

Вчера я мечтал начать третью часть не так. Я думал – дождусь утра и напишу что-нибудь вроде: «Проснулся в восемь, собрал и вынес весь хлам, потерявший интерес инвентарь, перестелил постель в спальне, чтобы вернуться туда ночью и проверить реакцию на возвращение; передвинул мебель и перебрал одежду, избавившись от того, что не носил несколько месяцев, исключая совсем летние вещи, потому как – не сезон».

Но я ничего не сделал. Проснулся в одиннадцать от того, что идёт кровь из носа. Захлебнуться собственной кровью – на это моей фантазии не хватает. В ванной комнате, смотрясь в зеркало, обнаружил царапину под правым глазом. Нанёс себе увечье во сне, не помня что снилось. Будь я посмелее, предположил бы что пытался выцарапать глаза, надеясь избавиться от дурных сновидений. Вдруг они так ужасны, что мозг, на всякий случай, заблокировал разученные этюды. Принимая возможность повторения.

Непонятное состояние. Ощутив некоторый упадок, после нескольких дней воодушевления, я словно искусственно пытаюсь собраться. Зацепился за призрачное удовольствие, получаемое от отсутствия погружения в бездну, и начал придумывать каким должен стать. Представил, что у меня есть на это силы. Но перестать задумываться – не значит перестать думать. И снова испытал опустошение. Не всеобъемлющее, когда пустота проникает везде, внутри и вокруг, а такое – локальное. Появившееся желание жить смешанное с отсутствием видимых возможностей жить. Желание деятельности упирающееся в неспособность понять что именно надо сделать.

Чёрт, это так скучно.

Ничего не остаётся как применить обычный способ. Выпить кофе, полежать в ванне с книгой, принять препараты, попробовать что-нибудь съесть и почувствовать наступление високосного февраля. В конце концов, у меня есть новая тетрадь, куда я могу писать всё, что вздумается. Я могу переписывать энциклопедию или выводить слова, любые слова, приходящие на ум. В любом порядке. Применив метод свободных ассоциаций. Или не применив, избегая любых систем. Если в этом мире осталось хоть что-нибудь не укладывающееся в систему.

Вот что на самом деле было бы скучно.

14:35

Разглядывая в зеркале своё тело, наконец заметил какой я худой. А потом признал что каждый раз это замечаю. Плечи тянет вниз и надо приложить усилия, чтобы их выпрямить. Раньше я выпрямлялся сам по себе.

Узкие руки, строгие рёбра. Живот – иногда кажется что он выпирает, иногда выглядит впалым. В любом случае – вялость. Мышц – минимум. Откуда им взяться. Нет-нет, до спортзала нет. Да-да, я помню, там есть душевые, и я бы с интересом их изучил. Нет-нет, только йога. Да-да, только дома. Послужит началом. Так что если я даже перетяну ноги, у меня есть трости, я не пользовался ими уже неделю, хотя круглосуточный гололёд располагает.

Вчера пришло первое сообщение в Х-нет. Оказалось это Вова. Написал: «Вышел из тени?» – Я ответил кратко: «Маниакальная фаза». И он: «Как я тебя понимаю!»

Что это значит? У него тоже биполярное расстройство? Или это обычная тяга людей навешивать на себя психологические закидоны и скрывать за ними свои нелепые поступки?

Нет, Вова не совершает нелепых поступков. Мне о них ничего не известно. Он то и дело улетает в Берлин и Тбилиси устраивать сексуальное расслабление. Кто скажет, что это нелепый поступок? Да это самый правильный поступок, какой только можно придумать в наших широтах. Это поступок, утверждающий его эмоциональное здоровье. Я бы тоже улетел в Берлин – почувствовать жизнь, вспомнить секс, посмотреть порно офф-лайн. Живые тела, совокупляющиеся в стеклянных коробках. Я позволял себе это раньше, но два последних путешествия прошли впустую. А отстояв огромную трёхчасовую очередь на вход в летний Бергхайн, развлекаясь егермайстером с девочками из Ливерпуля и сыном известного музыканта, я так напился, что уже ничего не хотелось. То есть наоборот – я напился, когда понял, что сегодня ничего не светит. Ничего, кроме разочарования. Следующим днём я улетел домой.

Вова написал: «Не заморачивайся. Ты охуительный!» – «Если бы» – «Поверь моему опыту и вкусу!» – «Хули толку» – «Ты лучший!»

Ну, допустим. Или – нет. Я не лучший, мне подстричься надо, а то зарос и шампуня много уходит.

Или Тбилиси?

18:44

Приехал Макс и научил пользоваться Х-нетом. Я пожаловался, что растерял все навыки коммуникации, забыл напрочь – были они когда-нибудь или нет. Оказалось, нужно непременно иметь в профайле скрытые фотографии, не обязательно откровенные. Тогда, если возникнет желание сказать «привет», вступающий в конфликт со стеснительностью, можно просто открыть интересующему персонажу свои закрытые фото, что само по себе сигнал.

Я тут же завёл три скрытых фото, не будучи уверен что сам бы на них повёлся. Прикрываюсь тем, что встал на путь экспериментов. Даже если я никому не покажусь привлекательным и начну ещё сильней погружаться в ненависть к себе – у меня есть психотерапевт и таблетки. Так что я готов попробовать.

А днём приехала Агата спросить что там с работой, готов я, нет? «Нетипичное предложение», – сказала. Потом собралась домой, я пошёл её проводить и на междуэтажии наткнулся на двух курящих парней, не местных, я их не знаю, но было похоже, что один тут всё же живёт, а другой пришёл к нему в гости. И он – другой – так на меня посмотрел, что я разволновался и отвёл взгляд. Во мне вспыхнула такая сексуальная энергия, что я чуть не подавился желанием. Макс говорит: правильно – не всё сразу.

Когда я возвращался – их уже не было. Не следить же за ними, как двадцать лет назад, когда я неотрывно смотрел на парней, гоняющих во дворе мяч. Тогда я сам в своих глазах выглядел старушкой, которая не выходит из дома и её мир ограничен оконной рамой. Наверное, именно в то время я впервые почувствовал себя старым. А всего и нужно было – выйти во двор и встать на ворота. Мне же было всего семнадцать.