Евгений Стаховский - Третий эпизод. Роман

И снова эта их вечная убеждённость в моём эмоциональном здоровье, призванная констатировать, что они приходят ко мне только когда им плохо, когда они запутались, когда им нужно хотя бы подобие выхода. Но заслышав о возможности выхода, они ещё сильнее баррикадируют двери. Словно их слова важнее того, что за ними скрывается.

И я спрашиваю – зачем мне всё это нужно? И где мои деньги? Если все на них так зациклены, почему мне нельзя? К вопросу об общечеловеческом.

Марк говорит:

– Мне никогда никто не помогает. Не делает это бескорыстно.

Он так отстаивал эту идею, что я разозлился и в конце концов сказал:

– Ты заблуждаешься. Ты пришёл за помощью ко мне. И я не знаю что ты можешь дать мне взамен.

– Я пришёл не за помощью! Нет! – возмутился он.

– Зачем тогда ты пришёл? Я слушаю тебя, трачу своё время, предлагаю варианты! Как ещё это назвать?

Он был не согласен. Естественно. Это ведь рушило взлелеянную им концепцию несчастного мальчика, вокруг которого одни сволочи, и никто, никто! – не бескорыстен.

– А ты бескорыстен? – спросил я. – Ты хочешь, чтоб люди приносили тебе пользу, а ты что? Где тут честность?

Гоголь написал бы: гробовое молчание.

Этот разговор снова повернул меня к уже не раз высказанному утверждению, что если человек не участвует в твоей жизни в том объёме, которого ты желаешь, в том объёме, который ты способен воспринять, это не значит, что он всей душой не стремится к участию. Но и мои возможности ограничены.

Вообще, я хотел рассказать о сне. Приснилось что Женя с Лерой разводятся.

– Земные знаки никогда не уживаются! – сказала Лера.

Они оба Козероги.

Блин, а кто ж тогда уживается?

12:55

Перемены слишком резки. Туда-сюда несколько раз за день. Я поспал ещё час, договорился о свидании в понедельник, и сделал минутную планку – проверка мышц. Да, в этом ничего такого, но блин! – я не только не отмахнулся от мысли, но и претворил её в жизнь, простояв целую минуту. И она далась легко. Я должен делать планку каждый день. Это тоже приятно. Как таблетки.

00:45

Я перестал его ждать.

Раньше, подходя к дому, я всегда смотрел – нет ли света в окне, не стоит ли машина у подъезда, открывая входную дверь предчувствовал, как он неожиданно выйдет навстречу. А сегодня ночью шёл домой и заметил, что совсем об этом не думаю. Заметил, что не вспоминал об этом уже несколько дней. Я потерял надежду. Разве это не прекрасно?

04 февраля 2016. Четверг.

11:57

Господи, ну почему с самого утра снова отваливается голова. И ничего, ничего не хочется. Только уехать, уехать, уехать. Убраться отсюда подальше. Превращается в idée fixe.

Мучительные состояния с сохранившимися зачатками воли и растерянными словами. Слушать духовную музыку, листать дурацкий журнал, что ещё? Нет, застрелиться не хочется. Но кто знает. Ничто не исключено. Ничто не за горами.

05 февраля 2016. Пятница.

13:23

Дурные сны. Затяжные как паста болоньезе. Спать бы всё время. Несмотря на приемлемое настроение. Больше всего сегодня раздражает безделье. Есть мысль, но она не спешит воплощаться. Я спокойно реагирую даже на бесконечные отказы в Х-нете, выражаемые чаще отсутствием любого ответа. Это не невежливость. Это правила игры. Так заведено.

Вова говорит:

– Отбою небось нет!

Я говорю:

– Вова! Ну что за ересь!

Я понимаю только, что нужно продолжать вести дневник. Он начинает надоедать, ещё и потому, что я не помню о чём уже рассказал, и не знаю что ещё должен рассказать. Основная идея была в том, чтобы я фиксировал своё состояние. Ok, состояние: у меня тяжёлая голова, но не слишком; я слегка зол, не на конкретные вещи, а в целом; хочется выпить, а здесь только кофе и сигареты. И ржавая вода из крана с горячей водой – ванна переносится.

Nothing new.

15:00

Не могу придумать занятие и может нужно снова начинать принимать сигналы. Пока я не вступаю в жёсткий конфликт с собой – вернуться к истории. К архивам. К фиксациям. К систематизации разлада. Вскрыть старые sms, наблюдая за развитием, или точнее – упадком. Вытащить из переписки полуторагодичной давности фрагменты, лучше меня рассказывающие историю и сами по себе являющиеся историей. Уже – историей. Лучше меня рассказывающие обо мне. Способные указать на ошибки и прояснить сюжет. Я говорил, что после восемнадцатого августа в переписке образовался перерыв. Трудно сказать что там происходило. Обоюдная обида и ожидание первого шага? Скорее всего. Через две недели я прервал молчание.

31 августа 2014.

17:00

– Мне, между прочим, обидно. Так и знай.

М: Мне тоже.

– Я тебя не бросал.

М: Это единственное, что может быть достойно обиды? Впрочем, ты сделал почти всё, чтобы ничего не изменилось.

– Отлично. А можно уточнить – обидно от чего? Чтоб я просто знал.

М: Ты ничего не предложил. Ты давишь на чувство вины. Весь диалог сводится к твоему дискомфорту. Обо мне речь вообще не идёт.

– Я ни на что не давлю. Интересно, почему я думаю о том же, только наоборот? Я ничего не предложил? Я только и делаю, что всё время что-то предлагаю. А если о тебе речи не идёт, то давай её заведём.

М: У тебя только один вопрос: когда я уже перебешусь. И мы вроде пришли к тому, что тебя, в общем, всё устраивает, а я требую от тебя того, чего у тебя нет.

– Да? А чего у меня нет?

М: Я много всего успел тебе сказать и написать. Ты много успел мне ответить. И всё заканчивается одинаково. Счастливым я себя сделаю только сам и так далее. Мы такие, какие есть. И да, мы стали друзьями.

– Это же хорошо!

М: Хорошо?

– Да. Только при этом у одного всё время куча претензий к другому. И что плохого в том, чтобы быть друзьями? Надо быть врагами?

М: Нет, не надо.

– Но такое ощущение, что всё к тому идёт.

М: Мне правда кажется, что любви не получается, понимаешь? Получается дружба. Хорошая и честная.

– Может, любви не получается, потому что ты меня не любишь? И пытаешься найти этому оправдание. Надо снова начать быть вместе, и всё! Хотеть этого. Я, кажется, принял все твои правила. И научился. А что тебе нужно, я чем дальше, тем меньше понимаю. Вовлечённость? Я стараюсь.

М: У меня всегда чувство, что я веду какую-то свою жизнь. Не вместе. Но из-за формального «вместе» я жду чего-то другого, и не получаю этого. Всё говорено-переговорено сто раз. И когда я думаю об этом – я смотрю шире.

– Значит то, что сказано – не до конца понятно. Давай переедем в новую квартиру, заведём собаку, общий бюджет.

М: Я там повешусь через неделю.

– Почему?

М: Потому что сойду с ума от ощущения собственного несчастья.

– Почему?

М: Которое последнее время посещает меня урывками, а там станет окончательным.