Шмиэл Сандлер - Оргия в гареме царя Соломона

Я вопросительно глянул на типа, он ободряюще посмотрел на меня, Старуха, которой надоели наши многозначительные взгляды, подсунула мне документ и я дрожащей рукой подписал бумагу.

– Ступайте принимать реквизит, – сказала старая карга. Она озорно тряхнула буклями и, критически оглядев меня сверху вниз, усмехнулась. Усмешка была такой снисходительной и жалкой, что я решил при случае показать ей чего стою.

Работенка и впрямь была не бей лежачего, но все же ответственная и меня тревожил вопрос – справлюсь ли. Ведь опыта в управлении государством у меня нет. А может все это просто глупая шутка и меня разыгрывают какие-то скучающие люди, которым нечего делать? Ну что ж, ребятки, если вам приспичило позабавиться, я не против и постараюсь оправдать оказанное мне высокое доверие.

Я пошел принимать реквизит. Габариты дворца вызывали у меня ощущение близкое к панике. Я мог запросто заблудиться в его лабиринтах, если бы Тип добровольно не вызвался в провожатые.

Выйдя из кабинета старушки, мы поднялись на второй этаж, долго петляли по бесконечным закоулкам дворца, под величественными сводами которого гулким эхом раздавались шаги моего величества. По дороге Тип стал наставлять меня:

– Больше уверенности, Ваше величество, теперь вы царь и держитесь соответственно, иначе вас быстро оседлают придворные шавки.

Мой проводник по-прежнему был неприятен мне, но совет его был, кстати, и в душе я был ему благодарен. Держаться, в самом деле, надо по-царски, а то ведь и уволить могут за непригодностью, а мне теперь без работы никак.

Я уже потерял счет времени и надежду, что мы когда-нибудь придем к пункту назначения, как вдруг за очередным поворотом я увидел красную ковровую дорожку, которая скоро вывела нас на балкон, украшенный роскошными иранскими коврами. Из книг и фильмов я знал, что на таких балконах августейшие особы обычно предстают перед народом. Вероятно, и мое внезапное появление намеревались с помпой представить поданным.

То, что я увидел с высоты второго этажа, удивило и крупно восхитило меня. Под балконом на плацу выстроились жены: шеренга пышнотелых шатенок в прозрачных бикини, а за ними брюнетки с ярко накрашенными губами и томными от затаенной страсти глазами.

Они стояли без бюстгальтеров и их загорелые грудки завораживали глаз. Я стыдливо отвел взгляд, но Тип весело кивнул в сторону девушек:

– Вот и реквизит, Ваше величество, – он расплылся в похабной улыбке, скользя глазками по округлым формам девушек.

Замыкали колонну рослые блондинки в костюмах амазонок.

– Итого шестьсот девяносто восемь, – доложил Тип, – одна больна гриппом, другая в декретном отпуске. Извольте получить реквизит согласно товарной накладной

– Да здравствует царь Соломон Третий! – сочным сопрано вывела вдруг миловидная брюнетка, судя по всему старшая жена.

– У-р-а-ра!.. – звонко взорвалось в воздухе.

– Трижды виват царю Соломону! – донеслось из шеренги шатенок.

– У-р-ра-ра!.. – поддержали блондинки.

На балкон вышла старушка из отдела кадров.

– Госпожа Ротенберг Изольда собственной персоной! – зычно объявил Тип, хотя его никто об этом не просил.

На сей раз, Изольда была в мундире фельдмаршала, сплошь увешанном орденами и окантованном алой лентой. Держалась она с достоинством важной персоны, никого вокруг не замечая и, прислушиваясь лишь к мелодичному звону медалей на маршальском кителе.

– Вы чего это вырядились, мадам? – спросил я.

– Я главный евнух Вашего величества, – пояснила старушка.

– А разве вы не кадрами заведуете?

– И женами тоже, – вызывающе отвечала старая.

– Она еще начальник тайной полиции, – угодливо шепнул мне на ухо Тип. Я вспомнил его наставления, как держаться по-царски и решил, что пора брать бразды правления в руки.

– Так-с, – сказал я, насупившись, – занимаем, стало быть, три должности, не слишком ли жирно, мадам?

Сказано это было в несвойственной мне жесткой манере, и я сразу почувствовал всю прелесть власти. Право же, мне начинает нравиться вершить судьбами людей и повелевать народом.

– А что, – сникла вдруг старушка, – я же по совместительству, другим можно, а мне нельзя?

– Кого вы имеете в виду?

Старушка покосилась на Типа и, полагая, что намек мною понят, продолжила, воспрянув духом:

– На одну зарплату у Соломона разве проживешь?

Дворцовые интриги разворачивались передо мной столь стремительно, что вникать в перипетии закулисных войн без должной информации не было никакой возможности. До сих пор я действовал соответственно ситуации и мне не в чем себя упрекнуть: мне предложили участвовать в игре (если это была игра), я согласился и даже вошел в роль. Но тут речь зашла о зарплате, то в чем я не особо силен, по утверждению жены. Хватит ли моей компетенции, чтобы решать подобные вопросы без изучения экономических факторов эпохи Соломона.

– А сколько положил вам Соломон? – осторожно поинтересовался я, имея в виду своего предшественника.

– Прежний, две тысячи зеленью, – скромно потупилась старая. Седые букли ее развевались на ветру. Две тысячи баксов казались ей скромным вознаграждением за ее вклад в охрану материальных ценностей моего гарема.

– Как начальник Отдела безопасности мадам Ротенберг получает еще двадцать! – опять же к месту доверительно шепнул мне Тип.

– А работа, между тем, у меня ответственная, – продолжала старуха.

– Не пыльная, – ввернул Тип.

– Я полагаю, что вы, господин Трахтенберг…

– Не заговаривайся, бабка! – повысил голос Тип.

– Я полагаю, что вы, Ваше величество, примите этот факт во внимание, при рассмотрении вопроса о жаловании, – поправилась старушка, игнорируя замечания Типа.

Как только Тип со старухой стали оглашать цифры своих доходов я потерял дар речи, моей зарплаты, по утверждению жены, хватало лишь на то, чтобы купить недельную порцию кошачьего корма. Я не стал обещать бабке что-либо конкретное, а лишь неопределенно кивнул головой в ее сторону и она, приняв знак сей за царскую милость, торжественно вопросила:

– Можно ли начинать, Ваше величество?

– Чего начинать? – не понял я.

– Как это чего, парад!

Час от часу не легче, и все же я, наверное, в гостях у психов. Но как попали к психам эти красотки, может быть и они тоже психички? Не хватало мне одной психопатки дома.

– Ах, парад. Ну что ж, давайте, парад так парад.

Старуха приблизилась к перилам и хриплым баритоном рявкнула в микрофон:

– Гаре. м.м!.. Равнение направу… Интервал три шага… Поротно, строевым, с песня-ай… шагом… арш!

Тут вперед выполз Тип и начал исполнять песню «А ну-ка, девушки, а ну, красавицы…»