Аннабел Брайант - Опасная связь [litres]

– Мне тоже нужно поговорить с тобой.

Она показала на большую мягкую скамью у изножья ее кровати и подождала, пока он сядет рядом с ней:

– Похоже, мы оба заблудились.

– Уверяю, все началось не так.

Амелия заметила, что Мэтью сегодня выглядит более спокойным, чем все последние недели.

– Говори первой.

– Спасибо.

Она заправила за ухо несколько непокорных прядей и сложила руки на коленях:

– Все, что я когда-либо хотела от замужества, – шанс на счастье, чувство безопасности и спокойное будущее. Родительский брак по любви и искренняя привязанность, которую питают друг к другу папа и мама, пробудили во мне желание столь же редкого союза. Я поклялась, что не удовлетворюсь меньшим. Если исключить обстоятельства замужества Шарлотты, я была уверена, что естественное течение жизни приведет мое сердце к любви. Я веселилась во время сезонов, посещала балы и принимала знаки внимания поклонников, но никто не убедил меня в необходимости соединения наших судеб. Время шло, папа начинал волноваться и поручил тебе невозможную задачу.

Амелия с легкой улыбкой посмотрела Мэтью в глаза.

– Действительно, – улыбнулся он в ответ.

– Множество нежеланных эмоций подрывало мою уверенность. Болезнь отца усложнила дело и усилила во мне боязнь того, что я не сумею найти подходящего мужа, человека, которого смогу уважать и любить, а заодно превратила изначально добрые намерения в борьбу за контроль над ситуацией.

Она замолчала в надежде, что брат поймет глубинный смысл ее слов.

– Твои объяснения отражают мои, как зеркало. Меня тоже одолевали сомнения.

Мэтью поерзал на скамье, вытянул ногу и помял мышцы бедра.

– Время показало, что мое увечье не такое уж серьезное, – невесело хмыкнул он. – Хотя боль иногда донимает меня и мешает некоторым видам деятельности, я дал волю фантазии и сомнениям в себе, так что в своем воображении превратился в безнадежного калеку.

– Мэтью!

Амелия потянулась к его руке, понимая, как трудна для брата эта исповедь.

– Нет, позволь мне закончить.

Он нежно взял ее за руку.

– Я не настолько глуп, чтобы ездить по балам и восхищаться вальсом и кадрилью, подпирая стенку. Или притворяться, будто игнорирую жалостливые взгляды или доброжелательные разговоры о себе, пока мысленно перечисляю собственные физические ограничения. В качестве замены я выбрал путь научных исследований, подразумевая при этом определенную цель. И все же ослепленный этой целью и настоятельным желанием доказать, что на что-то годен, я подвел тебя. И не был с тобой добр. Прости, Амелия.

Он откашлялся и тяжело вздохнул.

– И ты меня прости. – Амелия с искренним чувством сжала его руку: – Ты слишком строг к себе. Я точно знаю, что где-то есть идеальная женщина для тебя. И не только в твоем воображении, – заверила она и не удержалась от того, чтобы подразнить брата: – Необыкновенная и очень терпеливая женщина.

– В точности так же, как существует идеальный мужчина для тебя?

Мэтью с улыбкой отпустил ее руку.

– О, такого я уже обнаружила. Он живет в каждом биении моего сердца.

После этого оба долго сидели в дружелюбном молчании. Они открыли друг другу свои души, обрели при этом прощение, и сказать больше им было нечего.

Жизнь больше не имела смысла. Не так давно спокойствие было постоянным спутником Ландена, его утешением в одиночестве. В его сутках было больше двадцати четырех часов, минуты крались так медленно, что он приказал убрать из дома все часы. Бекфорд-Холл, когда-то казавшийся его спасением, теперь стал тюрьмой. Тяжким напоминанием о сделанной ошибке и тайне, которой он помешал выползти из могилы. Но что теперь поделать? Он снова сделал неверный выбор, и на этот раз страдало его сердце.

Долгие поездки на Хейдизе, которого Ланден немилосердно подгонял – его привычный способ разрядки, – теперь снова и снова напоминали об Амелии. Она изменила его. Эта плутовка пробудила в нем, казалось бы, давно похороненное желание жить. Она несла с собой приключения и мятеж, призывала к безрассудным исследованиям и дарила возбуждение – все то, чем пожертвовал он сам ради пустого существования. И вот, спустя десять лет все это было отдано ему обратно в лице этой прелестной женщины. И он отказался от нее. Повернулся и ушел.

Ланден отложил медный нож для разрезания бумаг и подошел к окну. Его внимание привлекла какая-то тень на подъездной аллее. К дому подъезжал экипаж. Дьявол все побери, неужели это герб Уиттингемов? Может ли такое быть? Неужели это она? Через два месяца?! Что он может ей сказать сейчас, если уехал, ничего не объяснив?

Знакомая боль в груди усилилась. Ланден отвел взгляд от окна, не желая страдать от разочарования, если он ошибся.

Но через несколько секунд снова повернулся к окну, надеясь увидеть Амелию. Он представил, как она сейчас выйдет из экипажа и бросит мимолетный взгляд на дом. Ее подбородок при этом будет упрямо поднят, а черные шелковистые локоны будут в беспорядке лежать на плечах.

Сердце Ландена тяжело забилось.

Вместо Амелии из экипажа выбрался Мэтью. Он сразу же попросил кучера ехать к конюшне. Значит, он был один.

Раздраженно выдохнув, Ланден зажмурился, переживая всплеск привычного уже сожаления, и вернулся к письменному столу, ожидать гостя. Из передней послышались дружеские приветствия, сопровождаемые стуком приближающихся шагов хромающего человека, когда-то считавшегося его лучшим другом.

– А, так ты снова вернулся к своим мрачным размышлениям, прямо с того места, где закончил. У тебя хорошо получается.

Мэтью шагнул вперед. Его голос казался неестественно громким, но Ланден просто прищурился, не обращая внимания на язвительный укол. Он боялся заговорить.

– Я здесь с поручением. Пригласить тебя на свадьбу, – объявил Мэтью и предупреждающе поднял руку, словно предчувствуя немедленный отказ. – Прежде чем ты возразишь, мне следует тебя заверить, что Амелия счастлива своим решением. Более чем. Сегодня у нее последняя примерка подвенечного платья в лавке модистки на Риджент-стрит. Наряд и все к нему полагающееся обошлись мне в небольшое состояние. Но если я никогда больше не увижу Пандору, значит, оно того стоило.

Ландена ослепила обжигающая ревность, но он сжал кулаки и ответил долгим оценивающим взглядом, позволяя напряжению немного схлынуть. И только затем произнес:

– Хотя твой мотив мне неясен, я ценю то, что ты взял на себя труд приехать сюда и пригласить меня лично. Пожалуйста, передай Амелии мои наилучшие пожелания.

Ланден не произносил ее имени вслух с тех пор, как уехал из Лондона, и теперь оно встало у него комком в горле.

– Вздор. Ты просто обязан приехать. Я нашел для нее идеального мужчину, а как ты знаешь, это задача непростая. Зато теперь я очень рад. Конечно, ей не сразу удалось меня убедить, но в конце концов я понял, что Амелия твердо знает, что ей нужно. И знала с самого начала. Так или иначе, здоровье нашего отца сильно улучшилось, особенно когда он узнал о грядущем прибавлении в семействе, которое, я уверен, ты одобришь. Кроме того, жених отвечает всем пунктам дурацкого списка матушки.