Гисперт Хаафс - Возлюбленная Пилата

В течение нескольких недель одна сирийская гречанка делила с ним кров, постель и пищу. В качестве писаря она сопровождала караван одного торгового дома из Лаодикии и должна была распутать и разорвать старые торговые связи и завести новые. Чтобы подольше побыть с Афером, она затягивала свою работу, пока за ней не явился посланец, специально откомандированный на ее поиски. А в остальном все шло как обычно: он придумывал задания, чтобы поддерживать воинов в форме, проверял состояние оружия, давал распоряжения по уходу за лошадьми и ремонту крепости. Долгие вечера, с вином и разговорами, Афер проводил чаще всего с Адонисом, Ксантиппом и Гамалиэлем. Иногда встречался с торговцами из северной части города или с рыбаками и крестьянами в одной из пивных на берегу озера.

Время от времени приходили курьеры, нарушая своим появлением повседневное однообразие жизни. Действуя по какой-нибудь легенде, они приносили новости, указания и вопросы. Тогда весь Кафар Нахум некоторое время говорил о «людях полумрака», мастерах халтуры, которые занимались тайными делами. Жители города судачили о том, где свергнут король, кому удалось обойти закон, какая очередная бессмыслица будет выдумана. Афер, становясь тогда предметом насмешек, которые ему приходилось выслушивать в забегаловках, с удовольствием принимал участие в распространении слухов и укреплял таким образом дружбу, которая связывала его с некоторыми из жителей Кафар Нахума.

Однако, хотя эти порученцы и были замечены, им все же удавалось держать в тайне те новости, которые они приносили. Во всяком случае, Афер не слышал в пивных ничего, что имело бы отношение к действительно происходившим событиям.

Посланцы прибывали из Лаодикии и Антиохии, из Кесарии и Иерусалима, из Вифарампты и Махероса, из Петры и из пустыни. Это были курьеры из римских провинций Сирии и Иудеи, из «ничьей» страны и из государства набатеев, посланцы Ирода Антипы, который лишь изредка останавливался в неспокойной новой столице Тивериаде. Афер не знал Вифарампту, где в основном находился Ирод. А крепость Махерос напоминала ему удручающую картину: лабиринт из камней, валов и подземелий, которую он не хотел больше видеть. Он два раза недолго был там, и ему показалось, что это место создали в незапамятные времена какие-то жестокие боги специально для того, чтобы пытать и казнить Терция Агабиана Афера. Он понимал, что все это ерунда, но неприязнь к Махеросу не становилась меньше. Проповедник Иоанн, которого называли Крестителем, был казнен именно там. А значит, по ночам в этой крепости можно было видеть жуткие вещи.

Новости многое проясняли, хотя он мог обсуждать их с Ксантиппом и Гамалиэлем лишь частично. Из города-оазиса Ао Хидиса приходили известия, что юный Хикар продолжает продвигаться по службе, что скоро он, возможно, примет командование личной охраной князя Бельхадада и что он любимец воинов и народа. Один из слухов побудил Афера на несколько дней отправиться в пустыню, чтобы переговорить со своим осведомителем. Говорили, что Бельхадад тяжело болен и передал ведение разбойничьих дел одному доверенному лицу.

— Ничего подобного, — возразил Нуман, с которым на этот раз Афер встретился немного севернее того места, где состоялась их прошлая встреча. — Старый лев решил немножко отдохнуть. Но это касается только государственных дел. Говорят, три из его жен беременны.

— Это меня не успокаивает. — Афер ухмыльнулся. — Ты знаешь историю про старого князя, который вечером пошел по любовным делам и в своем саду повстречался со львом?

— Не знаю. Но с удовольствием послушаю эту притчу.

— Начинается она так. Один старый князь в разговоре с другом воздавал хвалу богам, за то что они, несмотря на его почтенный возраст, позволили ему сделать беременной красивую молодую жену. В ответ его друг, тоже старик, рассказал князю, как однажды вечером он вышел безоружный и в сумерках натолкнулся на льва. Сумев взять себя в руки, он подумал, что боги способны творить чудеса, а чудесные вещи, если в них по-настоящему верить, иногда становятся действительностью. Тогда он взял посох, на который опирался, в левую руку и вытянул ее вперед, представляя, будто посох был луком. Правой рукой он вынул несуществующую стрелу из колчана, которого не было на его плече, и сделал вид, что натягивает тетиву. Губами он издал звук, с которым стрела летит к своей цели. И царь пустыни с жутким хрипом испустил дух. В его сердце торчала стрела. Тут князь спросил: «Что ты хочешь мне этим сказать?» — «Только это, — ответил друг. — Когда я обернулся, позади меня стоял один из моих воинов с настоящим луком. Такое же случается и с беременностями».

Нуман рассмеялся.

— Если это так, то я желаю смельчаку, который стоял или лежал сзади Бельхадада, найти себе самого быстрого жеребца. А еще лучше — боевого коня. Потому что месть Бельхадада быстрее, чем ветер, и страшнее, чем песчаная буря. А его рука простирается дальше, чем слава о нем, охватившая всю Аравию.

Бельхадада и Хикара касались и вести из римской Сирии, доставленные другим курьером. В определенное время весной прокуратор Вителлий должен послать небольшую группу воинов пустынными дорогами в восточную часть Десятиградья. То же самое собирался сделать прокуратор Иудеи и Самарии Понтий Пилат. Афер же обязан позаботиться о том, чтобы обе эти группы встретились с некоей третьей для выполнения общего задания. Как стало известно, посланники парфянского царя Артабана проводят зиму не там, где они должны ее проводить. Если весной они еще будут там, то их трогать не надо, но следует четко дать им понять, чтобы они убирались восвояси.

— Что это за третья группа, с которой я должен объединить те две? — спросил Афер, когда посланец закончил говорить.

— Я не знаю. Мне поручили передать только это. И еще я должен порекомендовать тебе поговорить об этом деле с твоим царем и его советниками.

Афер велел накормить курьера и разместить его на ночь в крепости. Он приказал ему ни с кем не обсуждать эти новости.

— Ты мог бы не говорить мне об этом, господин! — с обидой в голосе сказал мужчина.

— Я знаю, друг мой. Но я знаю также, что многие люди склонны к тому, чтобы скрасить разговорами ночное одиночество. Я сам грешу такой привычкой.

Не только для того чтобы избавиться от одиночества, но и получить совет, Афер после захода солнца отправился к Гамалиэлю. Начальник крепости после смерти супруги жил с одной из своих рабынь, критянкой по происхождению, которая была чуть моложе его. Она превосходно вела домашнее хозяйство.

— Разделишь с нами хлеб и вино? — спросила она, когда Афер вошел.

— Если я не помешаю вашему ужину… — Афер пододвинул табурет и подсел к ним.