Блайт Гиффорд - Любовный поединок

– Король привезет выкуп?

Марк нахмурился:

– Возможно. Или граф вернется в Англию. В любом случае необходимость находиться в заложниках вместо него отпадет.

– Ясно. – Сесилия кивнула, будто одобряя решение. – Завтра мы простимся.

– Не завтра. Сегодня. Сейчас.

Дверь за ним закроется, и все закончится.

– Да, пожалуй, так будет лучше.

– Нам больше не стоит видеться. – В этом Марк был уверен.

– Но ведь, возможно… утром…

Он покачал головой.

– Да, ты прав. – Это лишь все усложнит. Сесилия махнула рукой: – Возвращайся в зал без меня.

Он поспешил к двери.

– Прощай, – бросила она ему в спину.

Марк остановился, но не повернулся к ней.

– Прощай, – полушепотом произнес он и вышел.

Марк не вернулся в зал. Он лежал на кровати в комнате, которую занимал вместе с Ангерраном, и произошедшее совсем недавно казалось ему нереальным, похожим на сон.

Страсть, нежность – иллюзии, в которые нельзя верить. С рассветом все развеется.

Несколько недель рождественского сезона, проведенные при дворе короля Эдуарда, заканчивались. Он должен радоваться. Однако его тяготило ощущение, что он движется к пропасти, с каждым шагом приближается к опасному краю. Надо потерпеть лишь совсем немного. Завтра утром он встанет на рассвете, сядет в седло и припустит коня, чтобы унестись подальше от этого замка и леди Сесилии.

Как он мог позволить принять за истину все, что происходит в этом мире интриг, шепота и недомолвок? В нем все так запутанно, что невозможно понять, где ложь, а где правда.

Ангерран с удовольствием проводил время с дочерью короля, но ведь он объяснил причину. К тому же он, как всегда, был любезен со всеми остальными дамами и говорил с другом о принцессе не больше, чем о великолепной еде, музыке и отвратительной погоде.

В какой-то момент Марк поймал себя на мысли, что завидует де Куси, впрочем, были моменты, когда и он позволил себе безрассудство. Ах, это Рождество… Вместо того чтобы удержать от ошибки Ангеррана, он последовал его примеру.

К счастью, у них есть возможность уехать и забыть о женщинах, интригах и неразумных поступках.

Было уже очень поздно, когда дверь в комнату приоткрылась, Марк увидел мерцание свечи. Появился Ангерран, принеся в комнату непривычный сладковатый аромат женщины. Решил поразвлечься в волшебную ночь с красоткой-служанкой? Или?..

Марк вдохнул воздух. Он уже слышал этот запах. Он принадлежал не Сесилии, а… Изабелле. Конечно!

Он резко сел в кровати, потер глаза и вгляделся в темноту. Черты лица де Куси стали яснее.

– Где ты был?

– Необходимо было проститься. – Ангерран сел на край своей кровати.

– С кем?

– И ты спрашиваешь?

– Ты был с ней. – Как все просто. Хочется верить, что ничего из того, что так пугало Марка, не произошло.

Де Куси сейчас был совсем не похож на герцога, обычный мужчина, терзаемый душевными муками. Он лег, закрыв лицо руками. Ангерран похож на человека, знавшего, чего хочет, и не имевшего возможности это получить.

Чувство было Марку знакомо.

Ангерран поднял голову и повернулся к нему. В глазах стояла печаль, нашедшая отклик в его собственной душе.

– Что нам делать, друг?

Нам? Он говорил так, будто знал и понимал то, что Марк скрывал даже от самого себя.

– Завтра мы отправимся встречать короля, а потом вернемся во Францию, чем скорее, тем лучше.

«И забудем все, что случилось в Англии».

На следующее утро, когда Сесилия была в своей комнате и пыталась заставить себя не думать о Марке, вошел скульптор Питер. Из-за произошедших событий она совсем забыла о нем.

– Но еще не Двенадцатая ночь… – начала она.

– Нет, миледи, но сегодня отправляются в Дувр встречать короля Иоанна. – Он замешкался. – Я рассчитывал, вы тоже поедете.

Если бы не Марк, она бы помнила о своих обязанностях. Французский король ступит на берег недалеко от замка Лосфорд. Но ведь король Эдуард не просил ее приветствовать короля Франции на английской земле. Неужели его величество тоже уверен, что она не готова к исполнению своих обязанностей?

– Я не планирую возвращаться домой… до весны.

– Тогда, с вашего разрешения, я отправлюсь с процессией и приступлю к работе. Постараюсь закончить к вашему прибытию.

– Что ж… – Сесилия задумалась. Мастер прав, путешествовать в одиночку опасно, а другой такой шанс может и не представиться. – Разумно, – согласилась она. – Да. Раз его величество тебя отпустил, что ж, ты можешь ехать.

– Миледи, вы приняли решение? Каким будет надгробие вашей матушки?

Она не нашла эскизы. Даже не искала. Она опять не оправдала доверие родителей.

– Пусть будет тот вариант, который она рассматривала последним. Ты сделал много надгробий, насколько мне известно. Я же никогда этим не занималась. – Почему она так резка с ним? Или с собой? – Делай, как тебе кажется правильным, – смягчилась Сесилия.

– Вы не хотите даже взглянуть и одобрить?

Нет, она не хотела. Не могла найти силы смотреть на лица родителей в камне и видеть осуждение за то, что не усвоила их уроки.

Сесилия махнула рукой, словно прогоняя надоедливую муху:

– Посмотрю, когда все будет готово.

– Но тогда уже будет поздно что-либо менять.

– Значит, мы не будем ничего менять. Ты говорил с матушкой, знаешь ее мнение, а я – нет. Выполни ее последние пожелания.

Мастер кивнул, пробормотал что-то, она уловила лишь «да» и «миледи», и удалился.

Сесилия ударила кулаком по столу, опустила голову и зарыдала, сама не понимая, что вызвало слезы – потеря иллюзий, родных или невозможность еще раз увидеть Марка.

Поздним утром в День святого Стефана Марк вскочил на лошадь и готов был мчаться прочь от Виндзора, Сесилии и всех англичан.

Помимо слуг и сквайров с ними ехали несколько каменщиков и придворные, которых он видел раньше, а также дюжина рыцарей. Марк не видел необходимости в столь многочисленной охране для короля-заложника, но, разумеется, оставил свое мнение при себе.

– Ты ее видел? – спросил он, подъехав к Ангеррану.

Тот опустил глаза и покачал головой:

– Нет. С того момента… – «Как встал с ее кровати». Но такого он не мог сказать даже другу. – А ты?

Марк отвел взгляд. Он не виделся с Сесилией, как и планировал, и был рад этому. Не стоит возвращаться к завершенному поединку. В следующий раз он может и проиграть.

Молчаливые и хмурые, они двинулись к воротам. Ангерран повернулся и помахал рукой.

Марк стиснул зубы и пришпорил лошадь, не сводя глаз с дороги. Она приведет их домой.

Дом. Это слово не вызывало приятных мыслей. У него нет дома, его жизнь – сражения, война. Замок, где он провел все прошедшие годы, принадлежал герцогам де Куси, а не ему. Марк родился в благородной семье, но единственным его богатством было имя. Все остальное он получил за свои заслуги – умение владеть мечом, силу и бесстрашие.