Айлин Вульф - Лорд и леди Шервуда. Том 3

– Благословение Шервуда перед расставанием, – шепнул Робин и посмотрел на Марианну сквозь ресницы. – Ты тоже почувствовала?

Он повернулся на бок и, повторяя недавнее прикосновение ветра, провел ладонью по ее телу, задержав руку на ее животе.

– Понаблюдай за собой, милая, пока я буду в Лондоне. И в письмах подробно пиши мне о своем здоровье и состоянии.

– Ты не возьмешь меня в Лондон? – встревожилась Марианна.

– А тебе очень хочется побывать в нем? – улыбнулся Робин.

Марианна отрицательно покачала головой.

– Нет, дело не в самом Лондоне, – и она крепко сжала его руку, признавшись: – Я не хочу расставаться с тобой!

Робин привлек ее к себе, обнял и поцеловал в висок.

– Придется, милая, потерпи! Я не знаю, с чем столкнусь при дворе короля, и должен быть каждый миг собранным и внимательным. Твое присутствие отвлечет меня, а это опасно. К тому же Лондон не лучшее место для тебя, если окажется, что ты забеременела.

Почувствовав, что Марианну охватила грусть от предстоящей разлуки, он заставил ее посмотреть ему в глаза и нежно поцеловал.

– Не печалься, сердце мое! В Веардруне тебя ждет много дел, и времени скучать не останется. А я постараюсь вернуться так быстро, как только король отпустит меня, и буду часто слать тебе гонца с письмами.

– А как же приказ короля? – с прежней тревогой спросила Марианна. – Ведь он недвусмысленно дал понять, что желает видеть в Лондоне нас обоих!

– А! Приказ, который он счел неожиданным и удачным ходом, предложив мне найти ответный ход! – усмехнулся Робин. – Я бы в любом случае не взял тебя, отговорившись тем, что ты в тягости. Иначе мы с тобой угодили бы в силки Ричарда. Он бы немедленно определил тебя в штат придворных дам королевы-матери и счел, что после этого я уже не смогу покинуть двор, оставив там тебя.

– То есть ты был готов солгать королю? – улыбнулась Марианна, недоверчиво глядя на Робина.

– Прибегнуть к военной хитрости, – поправил ее Робин. – Это и будет моим ответным ходом Ричарду. К тому же мне легче столковаться с ним, если он будет в душе сконфужен тем, что увлек за собой в гущу сражения не просто женщину, но еще и женщину в тягости!

Поймав опасливый взгляд Марианны, Робин от души рассмеялся:

– Милая, ты всерьез считала, что я не заметил тебя, когда ты бок о бок с Ричардом рубилась под сводами ворот Ноттингема?

Марианна прикусила губу, опасаясь, что веселье Робина сменится гневом, на который он имел все основания.

– Я ведь не могла отказать самому королю, когда он позвал меня с собой.

– Вот даже в малости не сомневаюсь, что отказала бы, не раздумывая, если бы его желание не совпало с твоим! – хмыкнул Робин.

Привстав на локте, он заглянул в лицо Марианны. Заметив, что она приготовилась к резкому выговору, Робин ласково усмехнулся и отвел светлую прядь с ее лба:

– Не замирай с такой обреченностью, моя леди! Не буду же я менее великодушен, чем король, помиловавший меня и остальных стрелков! Поэтому я не сержусь на тебя за ослушание, тем более что это битва была последней в твоей жизни.

Марианна облегченно вздохнула и прижалась к груди Робина, улыбнувшись уже без всякой тревоги. С его лица, напротив, сбежала улыбка, оно стало напряженным и хмурым, и Робин сказал со сдержанным негодованием:

– Что Гай, что Ричард – все пытаются взять тебя в заложницы, чтобы добиться от меня того, чего им угодно! Не выйдет!

Он властно привлек ее к себе и поцеловал, но уже без страсти. Так, словно утверждал этим поцелуем, что она принадлежит только ему и он никому и никогда не отдаст ее.

– Пора, любовь моя! – шепнул он и, прикоснувшись ко лбу Марианны губами, легко поднялся с постели.

Они стали одеваться. Робин нашел на столе сухую травинку и по привычке закусил ее зубами. Взяв в руки Элбион, он сдвинул ножны и провел ладонью по клинку. Потом снял с вбитого в стену крюка колчан, пересчитал стрелы, убрал в него длинный лук и положил колчан по постель рядом со своим плащом. Марианна, опустившись на стул, сложила руки на коленях и настороженно следила за сборами Робина. Ее вдруг охватила безотчетная тревога: он собирался так, словно не покидал Шервуд навсегда, а отправлялся в одну из обычных поездок по лесу.

– Не смотри так на меня, милая! – не оборачиваясь, попросил Робин, и Марианна услышала в его голосе улыбку. – А то я и вправду отправлюсь по привычке патрулировать дороги Шервуда!

Марианна рассмеялась и тихонько вздохнула:

– Бедный, добрый наш Шервуд! Как же одиноко ему станет теперь! Никто не потревожит оленей, никто не разбудит рожком его луга и рощи. В нем будут царить тишина, покой и безлюдность!

Услышав ее слова, Робин невесело усмехнулся и покачал головой, выражая сомнение:

– Нет, моя хорошая! Если бы твои слова могли сбыться! Но ты ошибаешься.

– Ошибаюсь? – удивленно переспросила Марианна, не сводя настороженных глаз с Робина, который стоял к ней спиной и неотрывно смотрел в окно на проступающие в рассветных сумерках очертания леса.

– Ты ошибаешься, – тихо повторил Робин. – Всегда здесь окажутся те, для кого не будет иного убежища, кроме Шервуда. Ведь и мы не были первыми, кого принял этот гостеприимный и великодушный к изгнанникам лес! И мы не станем последними, Мэри, как это ни печально.

Он замолчал, по-прежнему глядя в окно, и Марианна тоже молчала, глядя на Робина с тревожным раздумьем.

– Робин! – негромко окликнула она и, когда он, очнувшись от размышлений, обернулся и, вопросительно изогнув бровь, посмотрел на нее, произнесла: – Я хочу просить тебя!

– О чем, мое сердце?

Марианна сделала глубокий вдох и решительно сказала, не опуская глаз, в которых серебро сменилось твердостью стали:

– Я прошу тебя дать мне слово в том, что ты сегодня навсегда покидаешь Шервуд.

Его глаза насмешливо прищурились, но, почувствовав, что Марианна взволнована и ее просьба не просто каприз, Робин улыбнулся. Он подошел к ней и опустился рядом на колени. Сковав руками ноги Марианны, он склонил голову к ее ладоням и, нежно целуя их, сказал:

– Ласточка моя, все тревоги позади! Просто поверь в это! Мы станем жить с тобой в Веардруне, и наша жизнь будет долгой и счастливой. Мы будем приглашать к себе друзей, ездить в гости к ним, устраивать праздники, пиры, охоты. Каждую ночь ты станешь засыпать в моих объятиях, а утром просыпаться рядом со мной. Ты родишь мне сына, потом еще – сколько захочешь! И обязательно подари мне дочь – такую же красавицу, как ты сама. Мы всегда будем вместе, и любое твое желание будет для меня законом! Но никогда, Моруэнн, – он вскинул голову и посмотрел на Марианну непреклонным твердым взглядом, – никогда не требуй от меня клятв, не старайся связывать меня словом! Все, что я сочту возможным тебе обещать, я пообещаю сам.