Максим Греков - В тени креста

– Ну, так сказывай, как… – не меняя позы, повысила голос Мирослава.

– Он…, он меня забрал от честна мужа, он первый обнажил мою наготу, и… брал злодейски… опосля, порушену, на дворе указал бить кнутом, за то, что противилась его забаве. Ночью муж хотел порубить боярина пока тот пьян спал, да не сдюжил он тогда духом на сие злодейство. Тогда, порешили мы убечь, но только споймали нас и снова били. А через седмицу боярин снова быти сильно во хмелю, сам пришёл в поварню, где я ладила стряпню для дворни и снова облапил. Я всей силой, что у меня была, толкнула его от себя, а ход в соляной подпол был открыт и он туда так и завалился. На шум из сеней прибежал муж с топорком лучинным, глянул на меня и в подпол спустился, там и порешил боярина за его клятое блудодейство. Собрали мы узелок с харчами, и ушли со двора, два дня в лесу за рекой хоронились. Да токмо не захотел муж более со мной порушенной жить, хотел тоже порубать, да не стал – бросил, ушел от меня. И некуда было мне идти, акромя как к дяде, что живёт надворником у Курицына, там и прижилась.

– Складно плетёшь свою лжу, – боярыня снова подошла к Насте и остановилась напротив. – Однако, вот что получается: ты горемычная от порухи бежала и муж тебя сам бросил, а живёшь ты сложницей с Иваном Курицыным и поди с горя носишь шубею лисью крытую бархатом, да морду свою белилами и румянами так же от горя мажешь. – Мирослава брезгливо скривила рот.

– Не сложницей…, не сложницей, а по хозяйству ведаю я у Курицына Ивана Васильевича, – перебивая сама себя, затараторила Настя.

Боярыня резко шагнула девушке и прервала её, влепив очередную звонкую пощёчину, от которой голова Насти мотнулась в сторону.

– Вот так…, гадюка блудливая…. Вот так, я излечу в тебе лжу. Ведь в глаза мне брусить смеешь, а ну – взор долу! – Мирослава треснула ещё одну тяжелую пощёчину Насте.

Девушка вскрикнула и отчаянно выгнулась в кресле, не в силах ничего поделать.

– Долу взор, – повторила боярыня и, схватив Настю за затылок, пригнула её голову книзу, – зыкать на меня не сметь!

Дядька Антип, что стоял рядом и сжимал плечо девушки, едва сдерживая блаженную ухмылку, медленно покачал головой:

– Наша боярыня лжу не терпит, али не знашь! Про тебя и так всё ведомо, чай не в пустыне живёшь – на Москве. – Антип хотел продолжить, но не успел.

– Ну, хватит…, – Мирослава оборвала своего слугу. – Пора о деле радеть.

При этих словах Настя снова всем телом выгнулась в кресле, тщетно пытаясь освободиться от своих пут, дядька резко осадил её, и снова схватив за волосы, притянул её голову к спинке кресла.

Боярыня несколько мгновений, молча, наблюдала за телодвижениями девушки в руках Антипа, после чего решительно подошла к столу и взяла одну из старых шкатулок, с ней вернулась к Насте.

– Нет, нет – не надо яду, – взмолилась девушка. – Я признаю свои вины, да, да всё признаю. Не убивай, боярыня!

Не слушая Настины крики, Мирослава достала из шкатулки невзрачный перстень, хотя по виду золотой, и пристально посмотрела в глаза своей пленницы.

Толи от разгоревшейся печи, толи от взгляда боярыни, Настю обдало жаром, и она прекратила бороться с ремнями, которыми была привязана к креслу.

– Я решила…, – чеканно произнесла Мирослава, поигрывая кольцом. – Я решила дать тебе шанс, беспутная девка.

Настя вся превратилась вслух.

– Хоть преступления твои тяжелы и требуют кары, и лжа твоя мне постыла, – боярыня сделала вид, что любуется кольцом, – я решила дать тебе шанс. Чтобы ты хоть малость искупила свои прегрешения и деятельным раскаянием заслужила себе Божью милость. Ведь Бог милосерден даже к таким как ты, а раз он всем отпускает грехи и очищает от любой греховности, то и мне, рабе божьей следует поступать по его заветам. Как там всё с боярином было на самом деле, ведает Господь, пусть он сам и изберёт тебе кару по грехам твоим, а я же, с его благословения, покамест, оставлю всё как есть. Однако условием является раскаяние и исправление, и я дам тебе возможность исправиться.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Такой порядок летоисчисления сохранялся на Руси до 1492 г. Началом каждого года считалось 1 марта.

Старица ( стар.русск .) – изогнутый участок прежнего русла реки.

Согласно 2-й софийской летописи, Иван III с 1478 по 1488 гг. не только полностью подчинил себе Новгород и все новгородские земли, но и установил над ними прямое правление: “ вечю колоколу… не быти, посаднику не быти, а государство все нам держати”…

Заводная лошадь – вьючная или запасная лошадь, которая в походе, заменяла основную. Всадник пересаживался на заводную и продолжал путь, давая возможность отдыхать основной, что позволяло перемещаться на большие расстояния без остановок.

В то время на Руси «боярином» называли почти всю знать. Подробно см. в Примечании.

Ферязь – старинная русская одежда с длинными рукавами, без перехвата.

В то время – высокая государственная должность служивых людей.

Старинное русское название крыжовника, происходит от тюркского «берсень» – шиповник.

«Заплечных дел мастер» – палач. «Заплечный» – от того, что на допросах, как правило, стоял за плечами обвиняемого.

Казимир IV – великий князь литовский и король польский.

Чекан – боевой топор, тыльная часть обуха которого, снабжена бойком как у молотка.

Поруб – деревянный сруб, использовавшийся на Руси в качестве отдельного места заточения.

Одвуконь ( старо русск .) – на одном коне с одним запасным конём.

Домовина – деревянный гроб.

Кат (простонарод.) – палач.

Розвальни – низкие и широкие сани без сиденья, с боками, расходящимися врозь от передка.

др.-греч. (ἀναλογέιον, ἀναλόγιον – подставка для икон и книг) – употребляемый при богослужении высокий четырёхугольный столик с покатым верхом.

Рыбий зуб ( устар .) – моржовый клык.

В те времена митрополитов с титулом "Московский" на Руси не было. Сама архиерейская кафедра в Москве появилась в 19 веке. Русские митрополиты претендовали и на Киевскую кафедру, и потому не могли взять себе только московский титул.