Маргерит Кэй - Невинная в гареме шейха

— Рассказывайте! Что здесь происходит?

— Ничего не происходит, — поспешно заверила его Силия. — Просто я и Рамиз… то есть шейх аль-Муханна и я… мы…

— Силии кажется, что она влюблена в этого человека, — раздраженно сказала леди София. — Именно поэтому она хотела остаться.

— Влюблена! В шейха! Силия, ты с ума сошла? — Лорд Генри вскочил на ноги и грозно навис над старшей дочерью. — Я надеюсь, очень надеюсь, что ты не выходила за рамки приличий и с ним не уединялась?! — И он увидел, совершенно потрясенный, как лицо Силии залил яркий румянец.

— Генри, боюсь, после вчерашней сцены сомневаться в этом не приходится. Мы с Кассандрой видели все своими глазами, — хмуро сказала леди София.

— Что? Какой сцены? — Лорд Генри совсем растерялся.

— Шейх аль-Муханна вчера вечером приходил сюда — по-видимому, как только узнал о маленькой хитрости генерального консула, — пояснила леди София. Под ее грозным взглядом бедный Перегрин задрожал, как осиновый лист. — Они с Силией говорили наедине, но по… манере разговора было очевидно, что принц Рамиз и твоя дочь — не чужие друг другу люди.

— Господи всемогущий! — Лорд Генри рухнул на стул. — И что же нам теперь делать, спрашивается? Соглашение! — Он в ужасе уставился на Силию. — Вы все понятия не имеете, насколько оно важно! Критически! Эта долгосрочная договоренность критически важна для Англии! И в основе ее лежит до-ве-рие, — отчеканил он, ударяя кулаком по колену. — И вот теперь я обнаруживаю, что принц считает мою дочь шпионкой — вдобавок к тому, что она вела себя как женщина легкого…

— Папа!

— Отец!

— Генри!

— Сэр, я хочу сказать…

Лорд Генри глянул на шокированных окружающих.

— Ну а как, вы думаете, это выглядит, черт возьми?! — в ярости рявкнул он. — Мне что, надо дополнительно пояснять?

— Нет-нет, Генри, — торопливо сказала леди София. — В этом нет необходимости.

Лорд Генри вытер лоб большим носовым платком и тяжко вздохнул. Подобные приступы гнева были ему несвойственны. Более того, именно благодаря собственной уравновешенности и способности сохранять здравомыслие он и достиг таких успехов на дипломатическом поприще. Однако сейчас на него столько всего навалилось: изнуряющее путешествие по морям и пустыням, ужасающая некомпетентность тех, кто был вовлечен в это несчастное дело со шпионажем, и наконец скандальное и в высшей степени странное поведение старшей дочери. Для лорда Генри это было уже слишком.

— Силия, о чем ты только думала? — В его голосе чувствовалась вся тяжесть разочарования.

Силия прикусила губу. Ей безумно хотелось куда-то спрятаться, превратиться в невидимку.

— Я не думала, что это может создать проблему, — натянуто сказала она. Потом, насколько могла, с достоинством поднялась на ноги, отряхнула кафтан и откинула с лица волосы. — Рамиз — благородный человек, и для него нет ничего важнее блага своей страны. Уверена, что несколько небольших объяснений уладят это недоразумение и он снова будет готов обсуждать соглашение по морскому порту. Кроме того, ты, папа, можешь сообщить ему, что случившееся охладило наши с тобой отношения. Вы с ним определенно будете солидарны.

— Напротив, леди Силия. Я был бы очень огорчен, если бы узнал, что из-за меня вы отдалитесь от своих родных. Я знаю, как много они для вас значат, — внезапно раздался голос Рамиза.

Все взгляды обратились на принца, стоявшего в дверном проеме. Одинокая ночь в пустыне охладила его гнев, а вместе со спокойствием вернулся и здравый смысл. Он знал, что Силия никогда не пыталась вытянуть из него какие-либо сведения, но, что куда более важно, в глубине души он чувствовал, что она не стала бы ему лгать.

Желая избавиться от нее, Акил все преувеличил. Чувствуя робкие ростки любви и не зная точно, что испытывает к нему Силия, Рамиз получил удар в самое уязвимое место. Однако с рассветом к нему вновь вернулась уверенность. Он любит ее. Он в этом не сомневался, хотя раньше никогда подобного не испытывал — и знал, что и в будущем не испытает ни к кому другому. Он любит Силию. Она его половинка, а значит, способна на ложь не больше его самого.

Полный надежды, он вернулся во дворец и сразу же отправился в гарем. Рамиз даже не зашел к себе переодеться с дороги. Его гутра и одежда были покрыты пылью, лицо заросло иссиня-черной щетиной, под глазами залегли темные тени.

Подойдя к двери, он увидел, что она открыта, и остановился в проеме. Почти вся сцена происходила на его глазах, он слышал весь разговор. Не обращая ни на кого внимания, он шагнул во двор и пристально посмотрел на Силию.

— Я должен с вами поговорить, — требовательно произнес он и взял ее за руку.

— Сэр, немедленно отпустите мою племянницу! — резко сказала леди София и бросилась к Силии. — Вы и так уже достаточно ей навредили.

Увидев несущуюся ему наперерез остроглазую женщину в сером шелковом платье, чем-то смахивающую на верблюда, Рамиз не дрогнул и только крепче сжал руку Силии.

— Леди София, я полагаю? — надменно произнес он.

— А вы, как я понимаю, шейх аль-Муханна? Не стану кланяться или подавать вам руки, сэр, ибо вы не заслужили подобной любезности. Немедленно отпустите мою племянницу! Она и так уже пострадала из-за вашего внимания.

Глаза Рамиза сузились. Он шагнул к леди Софии, — она вздрогнула, но осталась стоять на месте, — потом резко остановился и что-то отрывисто приказал на своем языке. Во дворе тут же появились два стражника-евнуха с ятаганами наперевес. Не успел никто и глазом моргнуть, как стражники выпроводили всех из помещения, кое к кому даже применяя силу. Дверь гарема со стуком захлопнулась.

Рамиз и Силия остались одни.

— Рамиз, что…

— Прости меня.

— Что?

— Прости меня.

— Я никогда не слышала от тебя этих слов. — Силия улыбнулась ему дрожащей улыбкой.

Рамиз сжал теплыми руками ее руку. Он смотрел открыто, без привычной маски отстраненности. И еще в нем было что-то такое… Силия понимала, что именно, но даже не мечтала увидеть, никогда не позволяла себе надеяться. Чувство любви к ней.

Силия перевела дух.

— Рамиз?

— Силия, выслушай меня. Я слышал то, что ты сказала сейчас своему отцу, но поверь, я и до того хотел попросить у тебя прошения за мои сомнения в тебе. Твои слова только укрепили меня в правильности моих мыслей о тебе. Я должен был понять еще прошлым вечером… — Он осекся и провел рукой по волосам, смахивая на пол гутру. — Я не мог тогда соображать, а тут появился Акил со своим рассказом. И я сорвался. Потерял над собой контроль. Но в одном я точно уверен, и это никогда не изменится — я люблю тебя. Без тебя моя жизнь будет пуста и бесплодна. Я очень люблю тебя, Силия. Скажи, что и ты меня любишь, и я стану счастливейшим человеком на земле. Если ты только…