Маргерит Кэй - Невинная в гареме шейха

Он не договорил. Силия бросилась ему в объятия.

— Я люблю тебя, Рамиз. Я люблю тебя. Я люблю тебя!

— Повтори еще раз!

— Рамиз, я люблю тебя. — Она одарила его сияющим взглядом. — Я люблю тебя!

И он наконец ее поцеловал. Его губы завладели се ртом, отросшая за день жесткая щетина царапала нежную кожу, а руки так сильно прижимали ее к себе, что она едва дышала. Силия с не меньшей страстью поцеловала его в ответ. Она шептала между поцелуями его имя, с наслаждением прижималась к сильному телу, смаковала до боли знакомый запах. Она испытывала головокружительное волнение и ощущение правильности.

Для них теперь все стало так, как и должно быть.

Они целовались и признавались друг другу в любви, зачарованно повторяли имена друг друга и целовались до умопомрачения. Не разжимая объятий, они спустились на землю. В этот момент до них смутно долетели звуки перебранки за дверью.

— Это мой отец, — сказала Силия. — Наверное, он думает, что ты хочешь затащить меня в постель.

— Если бы он ушел и оставил нас в покое, возможно, я так бы и поступил, — усмехнулся Рамиз и посерьезнел. — Мне не понравилось, как он говорил с тобой. И со мной тоже. Н твоя тетя. Они явно не одобрят твоего нового мужа.

— Мужа?

Рамиз весело расхохотался громким, чисто мужским смехом.

— Любовь моя, свет моих очей, ты же не думаешь, что я могу подразумевать что-то иное. Ты — крылья моей души. Я должен привязать тебя к себе во что бы то ни стало.

— А как же традиции? Я ведь не принцесса и в глазах твоих подданных никогда ею не буду. Во всяком случае, полностью. Ясмина сказала, что…

— Силия, главное здесь — что думаю и знаю я. Ты — принцесса. Моя принцесса. С тобой я стану гораздо лучшим человеком. Ты заставила меня понять: для того чтобы быть и достойным правителем, мне необходимо ощущать тебя рядом. — Рамиз взял ее за руку и опустился перед ней на колено. — Выходи за меня замуж, прекрасная Силия. Я люблю тебя, а ты любишь меня. Окажи мне честь, позволь взять тебя в жены. Тогда я окажу тебе честь и стану твоим мужем. Отныне и во веки веков, пока смерть не разлучит нас. Если ты выйдешь за меня замуж, то сделаешь меня самым счастливым человеком на земле и на небесах.

— Рамиз, это самые лучшие слова, услышанные мной в жизни.

— Спасибо, дорогая, но мне хочется знать ответ.

— Да! — улыбнулась Силия, у нее покатились по щекам слезы, и она засмеялась. — Да! Да! — Она бросилась в его объятия, опрокинув Рамиза на подушки. — Да! Да! Да! — повторяла она, скрепляя каждое слово поцелуем.

Внезапно они оба дернулись — за дверью раздался грохот, будто что-то упало.

— Полагаю, мне лучше встретиться с твоим отцом, пока он не вынудил стражников воспользоваться оружием, — сказал Рамиз.

Трудно было ожидать, что родственники Силии без протестов примут их брак. Рамиз терпеливо слушал, как сначала лорд Генри, а затем и леди София предрекают их союзу ужасную судьбу. Они говорили, что Рамиз сделает Силию несчастной. Кроме того, для ее сестер это будет крахом, они потеряют из-за нее все перспективы.

Силия возражала, что едва ли можно считать мезальянсом брак с правителем страны. Тем более такой, как А-Кадиз — с богатейшими природными ресурсами и портом стратегического значения.

— В самом деле, папа, — заявила она. — Подумай, какая честь для тебя иметь в зятьях принца Рамиза. Твоей дипломатической карьере это будет только на пользу, особенно если ты сможешь убедить Рамиза простить тебе твое непочтение.

Лорда Генри потрясла ее здравая рациональность, и с этого момента он стал очень любезен с Рамизом. Настолько, что, будь на его месте человек менее высокого ранга, подобную сердечность наверняка приняли бы за раболепие.

Леди София возражала против брака в основном потому, что была очень привязана к своей племяннице. Ее-то пришлось уговаривать намного дольше, чем лорда Генри. По просьбе Силии Рамиз неохотно оставил ей решение этого нелегкого вопроса и сосредоточился на обсуждении с лордом Генри более формальных вещей: оформление документов, приданого и того самого важного соглашения.

— Ты говоришь так, словно я вот-вот окажусь в полной изоляции, — сказала Силия своей тете немногим позже, когда она вместе с леди Софией и Кэсси прогуливались по саду. — Но я надеюсь, не из-за того, что ты хочешь лишить меня своего общества или моих сестер? Очень хочу, чтобы вы все остались с нами подольше, в том числе и ты, Кэсси. — Она с улыбкой глянула на сестру. — Хотя, возможно, ты не захочешь пропускать из-за меня свой сезон.

Кэсси в волнении сжала руки.

— Да какой сезон с этим сравнится? Тетя, пожалуйста, разреши мне остаться. Я могу дебютировать и на следующий год. К тому же, — шаловливо добавила она, отлично зная, что тетушка думает о намерениях отца выдать ее замуж, — я не хочу перетягивать на себя одеяло и затмевать своим выходом свадьбу Беллы Фробишер.

К концу дня леди София любезно позволила Рамизу показать ей все внутренние покои дворца и его знаменитые конюшни. Ее позиция явно смягчилась.

А следующим утром тетушка согласилась отправиться с визитом к Ясмине, тем самым скрепив печатью ее одобрение. У Ясмины, как оказалось, гостила ее мать — внушительная дама, под стать леди Софии. Они провели несколько часов за разговором, Ясмина и переводила, когда было необходимо, и кое-что разъясняла. К концу визита леди София заявила, что она очень рада за свою племянницу и готова задержаться в А-Кадизе, чтобы присутствовать на ее бракосочетании с принцем.

— Рамиз был у нас сегодня утром с визитом. — Ясмина глянула на Силию поверх стакана с чаем. — Это такая честь для нас — соседи еще долго будут обсуждать эту новость.

— Значит, они с Акилом помирились?

Ясмина радостно кивнула:

— Рамиз знает, что Акил действовал из лучших побуждений. Акил любит его как брата. — Она сжала руку Силии. — Я никогда не видела Рамиза таким счастливым. Простите меня, при первой встрече я не к месту наговорила вам разных вещей.

— Надеюсь, вы всегда будете говорить, что думаете, Ясмина. Ваша дружба для меня много значит. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы стали относиться ко мне иначе, когда я стану женой Рамиза.

— Не просто женой, вы станете принцессой.

— Но я все равно останусь Силией, и как Силия прошу вас быть со мной откровенной. Что подумает о нашем браке народ? Рамиз говорит: то, что принесет счастье ему самому, принесет счастье и подданным. Ноя знаю, что все не так просто.

Ясмина несколько мгновений помолчала, потом начала говорить:

— Не стану вас разубеждать. Найдутся люди, которым будет трудно принять ваш брак просто потому, что это нарушит наши традиции. Но Рамиз стал для А-Кадиза символом перемен, и жена с Запада не станет такой уж невероятной неожиданностью, какой была бы в годы правления его брата.