Марина Гилл - Ветер пыльных дорог

– Трудно было не понять, – зло отозвался Герик. – Но я не об этом пришёл сюда говорить, – пресёк он дальнейшие вопросы, которые уже готовы были на него посыпаться. – Скажи мне, что будет, когда мы приедем в Ренн?

– Что за странный вопрос? – с неменьшей злостью проговорила Матильда. – Конечно, я разузнаю о том, где находятся Беатрис и Тристан…

И чего он про Ренн заладил? Как вообще можно говорить о чём-то таком, если он только что дал ей понять, что догадался о её чувствах? Как он может быть таким… равнодушным? Матильда обиделась так сильно, что даже слёзы выступили на глаза, но она попыталась спрятаться за справедливым гневом. Не хватало ещё показывать Герику, как задели её его слова!

– А если их вообще там нет?

Возможность этого уже не раз возникала в её голове, но Матильда старалась даже в мыслях не допускать того, что сестры и брата может не оказаться в столице. Куда им ещё идти, в самом деле? Не было и выбора особого, кроме Ренна. Там они могли попытаться найти защиту. Да и затеряться в большом городе было не слишком сложно: Беатрис не могла не подумать об этом. Где ещё ей и Тристану быть, как не в Ренне?

– Конечно, они там! И я их найду.

Герик покачал головой.

– Что?! – гневно воскликнула Матильда. – Зачем ты заражаешь меня своими сомнениями?

– Я не заражаю. Я думаю только о том, что мы сделали большую ошибку, когда взяли себе в попутчики Пьера. Все наши проблемы от него и наверняка впереди ожидает ещё большее их число. Посуди сама: пойди мы тогда своим путём, уже давно были бы в Ренне, не попали бы в руки графа Рэндуилла и сейчас не тратили бы здесь время впустую. Да, ты ведь наверняка ещё не знаешь, что сегодня мы никуда не поедем?

– Почему? – удивилась она.

– Ответить мне на этот же вопрос не посчитали нужным, – скривился Герик. – Рэндуилл сказал, что причина у него есть тянуть с отъездом, и я не имею права требовать от него объяснений.

Ярость нарастала в ней. Этот подслушанный разговор, в котором ей было ничего не ясно, кроме того, что они с Гериком явно используются в качестве пешек; теперь и задержка, вызванная причинами, которыми никто не желает с ними делиться.

– Знаешь, ты прав! Мне это надоело. Надоели эти тайны, этот долгий путь и все эти лгуны-посланники! Уедем сегодня, и пусть они остаются одни здесь со своими секретами! – запальчиво проговорила она.

– Вряд ли нам теперь удастся вот так просто взять да уехать, – спустил её на землю Герик. – Только ты заявишь им о своём желании, как нас сразу же возьмут под стражу. И это в лучшем случае, а про худший я и говорить не буду.

– Но… – стушевалась Матильда. – А если поговорить с Пьером…

– Пьеру мы зачем-то нужны, иначе бы он не стал так настаивать на том, чтобы ехать всем вместе в Ренн.

Матильда внутренне с ним согласилась, вспомнив подслушанные слова Пьера: «никогда не знаешь, кто окажется со временем полезен». Теперь они представились ей в таком мрачном свете, что Матильда вздрогнула и впервые подумала о том, как зависима от Пьера, графа Рэндуилла и даже от этого де Лура. Они могут распорядиться её судьбой и судьбой Герика, как пожелают, а она и сделать-то ничего не может. Кроме как…

– Теперь я поняла, зачем ты пришёл, – подняла она голову. – У тебя возникла какая-то идея, ведь так?

– Да, идея есть, – подмигнул ей Герик и улыбнулся так по-светлому, что завладевшие ею страхи сразу рассеялись. Она не могла не улыбнуться в ответ, забыв на миг про свою обиду.

– Ну так делись же этой идеей скорее!

– Выход один – бежать. Когда мы въезжали, я заметил, что на воротах всего один стражник. У служанки мне удалось выведать, что второй умудрился ногу сломать два дня назад, и замену ему то ли забыли, то ли не пожелали найти. Одного стражника будет совсем не трудно опоить. Я уже и договорился с той самой служанкой, – спешно начал рассказывать Герик, понизив голос.

Матильда почувствовала укол ревности, представив, каким именно образом он мог уговорить служанку.

– И я хорошо запомнил все коридоры и даже знаю, как быстрее всего выбраться во двор. Здесь есть одно невзрачное ответвление от главного коридора, которое ведёт на кухню, а уже из кухни сразу попадаешь во двор. А там только обойти спящего стражника, открыть ворота…

С каждым словом голос парня становился всё более и более воодушевлённым, но Матильде отчего-то это чувство не передавалось.

– Почти гениально, – прервала его Матильда. – Но не всё так просто. Пока мы будем идти по коридорам, нас могут заметить, ведь нам даже не известно – вдруг они охраняются? Должны же они были подумать о том, что мысль о бегстве придёт нам в голову. А вдруг кто-нибудь окажется на кухне? И даже если мы выберемся во двор, не так-то просто будет его пересечь, даже учитывая спящего стражника. Да и здесь я бы не стала сразу доверять этой служанке: а вдруг она не поможет, а только предупредит де Лура о том, что мы сбежать надумали? Ко всему прочему, даже добравшись до ворот, мы не откроем их так, чтобы никто не заметил. Но даже если это каким-то чудом нам удастся, далеко мы уйти не успеем. Нас найдут сразу же.

– Э-эй… Что с тобой, Тильда? – с долей разочарования посмотрел на неё Герик. – Ты стала слишком вдумчивой. Что нам остаётся, как не положиться на удачу? Если поймают, так уж не убьют точно, потому что если бы хотели – сделали бы это уже давно. Ну и к тому же, всё не так плохо, как ты представляешь. Насчёт стражника и вправду волноваться не стоит: уж поверь, он выпьет вино, как миленький, и будет спать сном младенца. До ворот доберёмся как-нибудь, а вот открыть их – да, – будет не так-то просто… – задумался Герик. – Определённо кто-нибудь заметит, а пешим ходом мы далеко не убежим…

– Вот и я о чём говорю, – расстроенно вздохнула Матильда.

– Подожди унывать! До ночи ещё далеко, я успею что-нибудь придумать. А пока веди себя как обычно и постарайся удивиться натурально, когда узнаешь о том, что погостить у де Лура придётся ещё день, как минимум. И да, чуть не забыл, – не позволь Пьеру обдурить себя снова.

Он обошёл её и направился к двери.

– Почему снова? – не поняла Матильда, но Герик не ответил и вышел.

А она так и простояла ещё минут пять, глядя на закрывшуюся за ним дверь и думая о том, что Герик обо всём догадался, но продолжает вести себя, как будто ничего не изменилось в её отношении к нему. Она сохранила его дружбу, но становилось бесспорным – ему плевать на её чувства.

Матильде стоило больших усилий держаться как ни в чём ни бывало, когда Пьер объявил ей о вынужденной задержке.

Где-то через пятнадцать минут после ухода Герика в комнату постучались. Матильда вздрогнула от резкого звука, ворвавшегося в её размышления, и громко сказала:

– Входите.