Марина Гилл - Ветер пыльных дорог

– Значит, его зовут Жак? – невзначай спросил он.

– Он отказался называть своё имя, – нехотя пояснил Сальен. – Поэтому да, его зовут Жак.

Жерар Рошер украдкой улыбнулся, теперь окончательно уверенный в своих догадках. Погибший сын Армана был того же возраста, что и брат мадемуазель Бринье, и так же светловолосый и голубоглазый. И, кроме того, его звали Жак. Всё сходилось. Наверняка Сальен увидел на улице мальчика, очень похожего на своего сына, мальчика, который показался ему бродягой, и не смог пройти мимо, оставил себе. А уж почему этот самый мальчик не назвал своё имя и был совсем не против присоединиться к обществу незнакомого человека, – это ещё предстояло узнать.

Если Тристан признается в том, что приехал сюда с сестрой или просто выскажет желание уйти, то предмет беседы будет тут же исчерпан. Как бы ни хотел Арман оставить Тристана у себя, он не имел на это право.

– А что за человек, позволь узнать? – прервал его мысли Арман. – Я припоминаю странный случай. Вчера твоя родственница – мадемуазель Беатрис, не так ли? – выкрикивала чьё-то имя, когда я отъезжал. Необычное имя… Тристан. Уж не его ли она звала? Хотя что я говорю – это ведь невозможно. Какое отношение она может иметь к этому бедному мальчишке?

Жерар Рошер косо взглянул на него. Да, своими выкриками его «родственница» усложнила дело. Какое отношение она может иметь к этому мальчику? Да никакое. Не должна иметь, будучи связанной с ним.

– С чего ты взял, что это была моя племянница? На самом деле это была одна из моих прислуг, и я говорил именно о ней. А этот мальчик, Тристан, её брат.

– Но голос… – подозрительно взглянул на него Арман. – Я точно помню, что голос был твоей племянницы.

– Похож, только и всего.

Он не убедил этими словами Армана Сальена, но это и не имело значения. Доказать тот всё равно ничего не сможет. Он и не видел даже мадемуазель Бринье, потому что Рошер успел вовремя загородить ей путь и не выпустить на улицу.

После этого короткого диалога они замолчали и уже не заговаривали друг с другом, пока дверь не отворилась и в комнату не вошёл мальчик. Он с подозрением взглянул на незнакомого человека, а затем вопросительно – на Армана Сальена.

– Вы хотели меня видеть?

Жерар Рошер, имевший возможность беспрепятственно рассматривать его, теперь не имел сомнений в том, кто перед ним стоит. Сходство с мадемуазель Бринье было поразительным, даже в манере держаться проскальзывало нечто общее.

– Тебя хотел видеть этот человек. Это судья, Жерар Рошер.

Тристан удивлённо посмотрел на судью, очевидно не понимая, зачем такому человеку говорить с ним.

– Тебя зовут Тристан, не так ли? – мягко спросил Жерар Рошер.

– Нет.

Это прозвучало так скоро и так твёрдо, что судья даже растерялся. Он мельком глянул в сторону Армана Сальена, который выглядел донельзя довольным.

– Послушай, не стоит опасаться меня. Я желаю лишь добра. Тебе и твоей сестре. Она обыскалась тебя уже, а ты зачем-то притворяешься другим человеком. Почему вчера ты не откликнулся на её зов… Тристан?

Теперь растерялся Тристан. Он затравленно посмотрел назад, словно собирался вот-вот сорваться с места и убежать. Жерар Рошер медленно двинулся в его сторону.

– Я знаю, что ты боишься довериться мне. Но подумай о том, что твоя сестра находится сейчас очень близко и ждёт тебя…

– Хватит нести чушь, – вмешался Сальен. – Естественно он боится тебе довериться. Его зовут не Тристан, а Жак. И сестры у него никогда-то и не было…

Его слова остались без ответа. Тристан даже и не взглянул в его сторону. Похоже было на то, что он мучительно решает, как поступить ему дальше. И Рошер, замечая это, продолжал мягко убеждать его.

– Давай выйдем из дома, Тристан. В экипаже сидит твоя сестра. Если она всё же окажется не твоей сестрой, ты просто вернёшься сюда. Это ведь не сложно для тебя?

– А почему она не с вами, а в экипаже?

– Она сама пожелала там остаться, – приврал Рошер. – Ну так что? Давай скорее покончим с этим, Тристан.

Мальчик перевёл настороженный взгляд на Сальена, который, кипя гневом, уставился, в свою очередь, на гостя. Тристан не удивился этому. Сальен, конечно же, не хотел, чтобы он исчез из его жизни. Те дни, что он прожил под одной крышей с этим странным человеком, доказали ему, что Сальен отчего-то привязан к нему. И Тристан, обрадовавшись своей удаче, пользовался этим отношением к себе, чтобы ездить с торговцем по Ансени и пытаться вызнать, где сестра и где Клод. Однако разговоров никаких не ходило, на его осторожные вопросы, которые он задавал украдкой, чтобы Сальен не заметил, никто внятно не отвечал.

Но вчера… Он и не ожидал, что услышит Беатрис. Его сестра в доме судьи? Для Тристана слово «судья» отдавало каким-то суеверным страхом. Если его сестра у судьи, значит дело плохо. Ведь не по доброй же воле ей там оказаться? В первые секунды, когда он только услышал, как Беа зовёт его, Тристан растерялся. Он замешкался, сжимая вожжи руками.

– Чего ты медлишь? Поехали, – раздражённо сказал тогда Сальен.

И Тристан, не особо понимая, что делает, послал лошадей вперёд. Потом он оглянулся и смутно увидел, что в дверях судейского дома что-то происходит, а последний зов Беатрис донёсся слишком уж приглушённо. И тогда он решил, что поступил правильно. Чем он поможет Беа, если вернётся? Ничем. Зато он теперь знал, где она находится, а за те долгие скучные часы, что он ожидал Сальена, успел как следует разглядеть дом судьи… На следующий день он намеревался освободить Беа. И вот сегодня он был решительно настроен на то, чтобы под покровом ночи по-тихому уйти от Сальена и во что бы то ни стало спасти сестру.

А потом вместе бы они нашли Клода… Тристан невообразимо скучал по своему старшему другу. Только с Клодом он мог говорить о чём угодно, делиться с ним всеми своими мечтами и планами на будущее. Кто, как ни Клод, мог понять его стремление стать воином? И кто, как ни Клод, мог помочь ему, мог научить его стать воином? Тристан скучал и по их занятиям.

И теперь этот самый судья, которого со вчерашнего вечера Тристан считал врагом, говорит, что он хочет лишь помочь ему и Беа встретиться. Это было так неожиданно, что он и не знал, верить словам судьи или нет. Вдруг это ловушка? Самому-то Тристану было не страшно попасться в злодейские руки: он всё ещё по большей части воспринимал происходящее как приключение, – но Беа надо было вызволять из «плена», и лучше сделать это поскорее.

– Хорошо, – сказал он, наконец, и быстро вышел из комнаты.

Оказавшись на улице и не дожидаясь спешивших за ним судью и Сальена, он мигом отыскал взглядом крытый экипаж и побежал к нему. Грум, ошеломлённый такой наглой ретивостью, опомнился только тогда, когда Тристан уже открыл дверцу. Разумеется, он бы не оставил подобное без внимания, и кнут, который он уже начал поднимать, многозначительно говорил о том, что собственность хозяина он отстоять сумеет, но вовремя появившийся в его поле зрения Жерар Рошер, отрицательно махавший руками, спас Тристана от незавидной участи.