Джин Соул - Сапфир и золото

— Да, но напоследок я пришёл повидаться с тобой, принцесса Эрзахлояберта. Ты ведь знаешь, как это бывает.

Её не волновало, что голос нисколько не похож, что он назвал её так, как настоящий никогда не назвал бы. Всё, что было важно сейчас: он вернулся к ней, попирая даже законы жизни и смерти! Хотя бы на краткий миг они снова были вместе.

«Они всё-таки тебя убили».

— Да, — медленно выговорил звёздный дух, — теми стрелами. Но перед последним путешествием я всё-таки изыскал способ найти тебя и попрощаться.

Он завернул принцессу в шкуру и усадил на каменную скамью. Девушка цеплялась за него, как утопающий за соломинку, и Страстар принужден был сесть рядом. Её мысли были путаны, он с трудом разбирал слова. Она говорила, что больше они никогда не расстанутся, что она умрёт следом за ним, что она его не отдаст даже смерти, раз уж теперь они снова вместе, что она его не отпустит, что… Должно быть, того человека она очень любила. Сердце Страстара отчего-то исполнилось горечи, и ему даже на какой-то момент захотелось сказать ей правду и развоплотиться. Но нет, он не смог этого сделать. Выхватив из памяти ещё один образ, он положил ладонь на голову девушки и потрепал её по волосам. Кажется, тот мёртвый человек тоже так делал.

«После стольких лет… после стольких лет…»

— Я не могу остаться навсегда, — сказал Страстар, — ты ведь знаешь, как это бывает. День или два — и должен буду лететь дальше.

Она ничего не слышала — или не хотела слышать. В его ушах опять зазвенело одно только слово: «Эмбервинг!» — которое она беспрестанно повторяла. «У этого человека было красивое имя», — подумал звёздный дух.

Но через два дня он, вопреки собственным намерениям, не улетел. Не смог развоплотиться, просто не смог. Быть может, потому, что его зачаровали эти сапфировые глаза, так похожие на его собственные (у звёздных духов были синие или зелёные глаза). Быть может, потому, что удалось составить по крупицам ту устрашающую даже звёздного духа историю, что произошла с принцессой и её возлюбленным. Он прокручивал её в мыслях снова и снова, пока сам не поверил, что он и есть призрак того мёртвого человека — Эмбервинга.

«А помнишь…» — у принцессы было много воспоминаний. Страстар слушал, слушал, и ему самому начинало казаться, что он помнит.

Строжайше запрещено было даже пальцем трогать человеческих женщин, но он не удержался, поддался искушению, которому, вероятно, подвержены все звёздные духи: стать чем-то осязаемым, чем-то постоянным. Он был относительно молод, если сравнивать с прочими звёздными духами, звёздная пыль из него не должна была развеяться так скоро: могли пройти тысячи или даже десятки тысяч лет от дня рождения духа до дня смерти, так что он мог бы остаться и с ней, притворяясь тем, кем он не был, а может, однажды окончательно став им.

Когда принцесса раздалась вширь, Страстар только уверился, что должен остаться. Но она с каждым днём становилась всё беспокойнее, беспрестанно трогала живот и вздрагивала всякий раз, как слышала грохот отодвигающегося засова. Стражники никогда не поднимались в комнату, но девушка непременно задувала свечу и пряталась под шкуру. «Они не должны узнать. Никогда не должны узнать… Они избавятся от этого дитя, как только узнают». Страстар подумал, что непросто будет скрыть присутствие ребёнка, когда тот родится.

Когда дитя родилось, принцесса завернула его в покрывало и сунула в руки Страстару. Оно плакало и никак не успокаивалось, звуки плача разносились по башне гулким эхом.

Внизу загрохотал засов — стражники принесли еду, тут же наперебой зазвучали голоса:

— Что это?

— Ты слышал?

— Нужно проверить.

Принцесса была в отчаянье. Она умоляюще сложила руки: «Спаси его! Они его не пощадят! Ты ведь можешь отсюда улететь? Унеси его далеко из этих краёв, чтобы они никогда не нашли его!» Страстар медлил, хотя сапоги стражников уже грохотали по лестнице. Если он улетит сейчас, то вряд ли вернётся. От не отыщет обратной дороги: звёздные духи всегда летели только вперёд, из их памяти выветривались пути отступления. Ему жаль было, что он более не увидит этих сапфировых глаз… Голос раскричавшегося ребёнка привёл его мысли в порядок. Он кивнул, развоплотился и вылетел в трубу. Над башней ослепляющими искрами рассыпалось северное сияние — его прощальный подарок принцессе.

Свёрток в его руках был весь пересыпан сажей, но Страстар летел не останавливаясь и даже не глядя на ребёнка. Он укутал дитя чарами, чтобы тот погрузился в забвение на время полёта: у звёздного духа не было ни времени, ни возможностей успокаивать его или кормить.

Чувство времени и расстояния у звёздных духов размыты. Быть может, он пролетел уже полсвета, когда почувствовал присутствие где-то поблизости других звёздных духов. Страстар спустился на землю, разыскал их убежище — в прибрежных скалах. Это была не его стая, но звёздные духи никогда не удивляются, если к ним прибиваются чужаки, и даже не замечают, когда кто-то отбивается от стаи. Все они лишь воплощение звёздной пыли, и если где-то её стало меньше, то, значит, где-то и больше. Они бы даже не обратили на появление новичка внимания, если бы он появился один. Но Страстар явился не один. Они окружили его и потребовали объяснений. Он ответил. Звёздные духи отшатнулись. Вожак стаи воскликнул:

— Безумец! Ты нарушил запрет! Ты знаешь, на что ты обрёк это несчастное дитя? Ты одарил его проклятием звёздной пыли. Мятущейся душой он будет тяготиться привычной жизнью людей и странствовать, покуда земля не сбросит его с себя! Не найдётся на свете чар, способных примирить его с покоем и заставить долго оставаться на одном месте. Как звёздные духи, будет он обречён скитаться по мирам — он и потомки его!

Страстар, укрывая от них ребёнка, отступал всё дальше, дальше, пока не выбрался из скал. «Мне всего-то и нужно за ним приглядывать, чтобы ничего дурного не случилось», — подумал он. Что плохого в странствованиях, даже если ты всего лишь человек? Он взвился в воздух и полетел дальше. Звёздные духи его не преследовали, но он долго чувствовал на себе их взгляды.

Страстар, несмотря на свою природу, был рассудителен и прекрасно понимал, что ребёнка нужно отдать людям: звёздный дух — плохая нянька. Он отыскал город и стал прислушиваться и приглядываться, выискивая подходящее семейство.

Королевство, в которое он залетел, находилось далеко на юге и было окружено пылающими пустынями. Называлось оно Песчаное королевство. Населяли его люди, каких Страстар никогда прежде не видел: с эбеновой кожей. Он отыскал самый большой дом — это был дворец королевской семьи — и укрылся в саду, чтобы подслушать разговор короля и королевы. Они были очень печальные люди и то и дело принимались плакать. Из их причитаний звёздный дух понял, что несчастны они, оказывается, потому, что у них нет детей. Их ребёнка украла песчаная буря, а других завести не удалось, — поэтому они печалились.