Джин Соул - Сапфир и золото

— Теперь ты будешь его хранителем.

Страстар пообещал, что позаботится о принце. Улетать из Тридевятого королевства он не стал, отнёс ребёнка на окраины и отыскал подходящую семью. Ему не хотелось, чтобы принц рос совсем уж в простой семье, так что выбрал он дом книгочея. На этот раз подкидывать младенца на порог он не стал, явился новоиспечённым родителям в своём звёздном облике и вручил им дитя, сказав, что небеса избрали их, что дитя это — подарок звёзд и его непременно ждёт блестящее будущее, и всё в том же духе. Книгочей был, понятное дело, человек начитанный. История подобные случаи знала, так что ребёнка он принял с радостью: исключительность судьбы таких «подарков небес» была предначертана свыше, этот ребёнок или его потомки непременно прославят род книгочея. Страстар вздохнул с облегчением и помчался проверять, что стало с Эленгарден.

Королеву к тому времени уже отыскали и перевезли обратно в замок. Звёздный дух ринулся туда, сходя с ума от тревоги, и обнаружил, что его волнения напрасны: в замок вернулся король Голденхарт Первый! Трагическая судьба не рождённого (как все полагали) младенца его, конечно, опечалила, но он был безмерно рад, что супруга осталась жива. Правда, он не преминул спросить, что её понесло на ночь глядя из замка. Юная королева была слишком добра, чтобы обвинить свекровь в злодеяниях, и сказала, что ей стало душно, вот она и вышла подышать свежим воздухом, да заблудилась в темноте и, оступившись, упала в реку.

Старая ехидна попыталась нашептать королю, что ребёнка королева нагуляла, но Голденхарт Первый так на неё глянул, что та прикусила язык и более не смела об этом упоминать. Сам же король, будто догадавшись об истинных причинах, приставил и к королеве, и к их отпрыску верных стражей. Страстар успокоился: дочери его ничего более не грозило, — и вернулся к книгочею.

Медальон с синим камнем передавался от поколения к поколению, и вот, наконец, он перешёл к юной продолжательнице рода звёздных духов — Лириэль.

Род книгочеев был крепок, славился мудрецами и книжными людьми, но такая красавица родилась впервые. По странной случайности, дети в роду никогда не рождались похожими на звёздных духов или на принцессу-прародительницу.

Страстар страшно обрадовался, когда родилась Лириэль! У неё были чудные глаза сапфирового цвета, так любимого звёздным духом, и волосы цвета спелой пшеницы. Родители, посовещавшись, решили, что жаль будет оставлять её в книгочеях, и отправили в столицу, чтобы она стала фрейлиной королевы. В замок как раз требовались придворные дамы.

Правил в ту пору король Эйрик. Кронпринцу Айрену, которого супруга родила ему после долгих лет бесплодного брака, было девять. Он походил на отца, и ни в нём, ни в самом короле не чувствовалось звёздной крови, потомками которой также и они являлись. Но всё равно они были красивы для людей. Королева тоже была недурна собой, особенно в молодости, но портил её характер: она была склонна драматизировать, падать в обмороки, грозилась то и дело спрыгнуть с высокой башни, если только не будут потакать её капризам… Айрен мать не слишком-то любил, он задыхался в её присутствии.

Появление фрейлины вдохнуло в замок новую жизнь, без преувеличений. Королева, правда, безмерно завидовала её красоте и молодости, но упрекнуть Лириэль ни в чём было нельзя: девушка была учтива, предупредительна и обезоруживающе добра. Айрен в неё прямо-таки влюбился! Он даже сблизился с матерью, чтобы наслаждаться обществом юной фрейлины. Королева обрадовалась: сына она любила и очень страдала от его холодности, а теперь могла проводить с ним больше времени, пусть хотя бы и наблюдая со стороны, как он резвится с новой подругой.

Айрен не преминул рассказать о замечательной девушке королю. Эйрик вовсе не интересовался делами королевы-супруги, так что не был в курсе найма или увольнения придворных дам.

— А знаешь, чем она замечательна? — сияя, спросил кронпринц. — Она вылитая наша королева-прародительница Эленгарден! Когда я вырасту, я на ней женюсь!

В замке были портреты всех королей и королев, когда бы то ни было правивших Тридевятым королевством, в том числе и портрет красавицы Эленгарден. Все потомки без исключения гордились, что произошли от неё, и немножко завидовали, что и вполовину не так хороши, как она. Айрен, когда бывал в галерее, тоже засматривался именно на этот портрет, так что сразу заметил, что новая фрейлина его матери — вылитая королева-прародительница.

Король Эйрик скептически хмыкнул и пошёл на половину королевы, чтобы взглянуть на чудо-фрейлину. Он был поражен сходством с портретом и, пожалуй, с первого же взгляда влюбился без памяти. Он был ещё нестар и если бы сбрил бороду и усы, следуя примеру предка, то мог бы очаровать даже и столь юную деву. Вместо этого он пришёл ночью в покои фрейлины, и после недолгих сопротивлений девушка сдалась.

Сложно сказать, испытывала ли Лириэль что-нибудь к суровому королю. Любовь сильных мира сего переменчива, девушка это знала, потому отчаянно пыталась угодить всем: и королю, когда он тайком пробирался в её спальню, и королеве, которая поначалу ни о чём не подозревала, и кронпринцу, который всё ещё мечтал, что однажды возьмёт её в жёны…

Скандал грянул, когда связь между королём и фрейлиной так сказалась, что уже нельзя её было скрыть ни пышными юбками, ни корсетами. Королева было пыталась устроить истерику, но король Эйрик объявил, что собирается признать ребёнка, который родится у Лириэль, и сделать его принцем или принцессой (кронпринцем, конечно же, остаётся Айрен), а королева может хоть на стену лезть, хоть с башни прыгать — решения он не изменит. Поговаривали, что именно поэтому королеву и хватил удар буквально через пару месяцев. Король Эйрик объявил траур, а на другой день — что новой королевой станет Лириэль. Правда, по обычаям королевства она должна была прежде разрешиться от бремени: тяжёлых чревом свадебным покровом облекать было запрещено. Но королевой Лириэль не стала: она умерла родами, подарив королю Эйрику мальчика, как две капли воды похожего на неё саму. Второго принца назвали Голденхартом в честь короля-предка. Король Эйрик был безутешен.

Лириэль перед смертью надела медальон на сына, так что Страстар априори перешёл к нему в духи-хранители. Ну и намучился же звёздный дух с этим принцем!

Маленький Голденхарт был прямо-таки воплощением самой сути звёздных духов: живой, неусидчивый, свободолюбивый… Чем усерднее в мальчика вдалбливали королевскую науку, тем активнее он ей сопротивлялся. С мальчишкой-пажом, ставшим его закадычным другом, они устраивали десятки проделок в день, каждая из которых попирала королевские устои и вообще порядок. Отцовские выговоры младший принц игнорировал, наказания нисколько не унимали его кипучую деятельность. Прилетало обычно мальчишке-пажу, но и тот особо не расстраивался. Если бы Страстар мог, он бы поседел давно: за день принц рисковал свернуть себе шею минимум раз пять, особенно когда выбирался из комнаты по верёвке, если его запирали за шалости!