Сильвия Лайм - Сын кровавой луны

Некромантка тихо всхлипнула и положила его голову себе на колени, погладив мягкие волосы.

Ее седые пряди, странным образом витающие за спиной облаками пепла, потихоньку начали опадать, но Мелания не замечала даже того, что с ними происходило что-то странное. Зато некромантка видела, как выдохнула Шиана и наконец подошла к ней, как будто преодолевая себя.

— Чего ты ждешь? — спросила она тихо и с некоторой опаской. — Ваша связь двусторонняя. А Элиас… может быть, он еще не до конца ушел. Я не видела, чтобы его анх покидал тело.

— Анх?.. Двусторонняя связь?.. — сморщилась Мелания, не понимая, что за ерунду говорит ей эта женщина. И что ей вообще нужно от нее в такой момент?

В ушах некромантки звенело, во рту появился металлический привкус крови. Ее анарель почему-то разросся до таких размеров, что казалось, будто он заполнил собой все тело. Но это не было приятным. Тьма, давшая ей силу, словно рвала все внутри нее, перемешивала органы друг с другом, уничтожала их.

А может, это была боль от потери.

— Ушел не до конца? — вдруг переспросила некромантка, когда часть фразы Шианы таки добралась до ее сознания.

Мелания широко распахнула глаза и схватила девушку за руку.

— Что я могу сделать?

Шиана скривилась, а затем все же вскрикнула, с трудом отдернув руку. На запястье в месте прикосновения пальцев Мелании зиял черный синяк с кровавыми прожилками.

Некромантка взглянула на него мельком и отвернулась, сдвинув брови. Все происходящее было похоже на дурной сон. Фантасмагорию, которая никак не заканчивалась.

В горле пересохло. И Мелания с трудом преодолевала раздражение ко всему вокруг, удерживая себя в сознании только одной-единственной мыслью.

— Что я могу сделать?

Шиана прикусила губу, держась за свою руку. Ей было больно, и, кажется, она не могла вымолвить ни слова.

«Проклятая дура», — подумала некромантка, и внутри нее снова вспыхнула ярость. Только теперь она была направлена лишь на одну Шиану.

«Дурная девчонка, которая сначала связалась с убийцей, не испытывая при этом ни капли сожаления к его жертвам, затем привела на бойню моего брата, а теперь не может открыть свой поганый рот, чтобы рассказать, как помочь Элиасу!» — примерно такие мысли блуждали в ее голове до того самого момента, пока она не протянула руку к Шиане, готовая сжать ее тонкую птичью шейку и трясти до тех пор, пока она не станет говорить. Или голова не оторвется.

Но ее руку кто-то остановил.

Повернувшись всем телом, она встретилась со спокойным взглядом еще одного вампира.

— Нет времени, Мелания, — вернул он ее к действительности, бесстрашно обхватив за плечи.

Не боялся… Почему он ее не боялся? Все боялись. Шиана, высшие вампиры, что до сих пор стояли на коленях и будто опасались поднять головы.

Они должны бояться…

«Проклятье, почему они должны бояться?» — мелькнуло в голове некромантки и потухло.

Мелания посмотрела в светлые глаза древнего вампира, лишившегося своего могущества, и замерла. На их сверкающем дне плескалось так много, что ее словно пронзило молнией. Внезапно в один миг она увидела все прожитые годы этого мужчины, столетия его жизни. Ощутила его радость и боль, счастье и гибель всего, что было ему дорого. Его любовь к красивой древней вампирше по прозвищу Закатная Звезда… И ее смерть…

— Вас зовут Мирас анх-Лейвер по прозвищу Пепельный Ветер, — проговорила она тихо, все так же глядя в лицо отца Шианы. — А вашу жену звали Лейла… Лейла анх…

— Все верно, — кивнул тот серьезно, перебивая ее, словно ничему не удивлялся. Даже тому, что имя его жены ей точно никто не говорил и она никак не могла узнать его сама. — Но на знакомство у нас нет времени, девочка. Никто из древних не видит того, что можем видеть мы. Я и моя дочка. Связь Аралишгаль заметна лишь тем, кто сам прошел ее когда-то или родился благодаря ей… Как моя Шиана. Эта связь между тобой и Элиасом двусторонняя. Именно поэтому только ты можешь попытаться вырвать Fjerten Valde с иной стороны.

— Что? Какая связь?.. — почти подавилась некромантка этой новостью.

Темный дурман в ее голове начал стремительно развеиваться.

— Ты не знаешь? — нахмурился он. — Это плохо… Темный Князь отдал тебе половину своего бессмертия, и прямо сейчас ты можешь вернуть ему долг.

— Но что я должна делать? — переключилась Мелания на то, что было действительно важно, крепче прижав к себе бледное лицо своего древнего. — Дать ему своей крови?

Черные слезы на ее лице стали терять цвет, снова становясь прозрачными. Почти человеческими.

Она резко подняла руку, едва не разорвав зубами собственные вены. В этот момент она даже не сомневалась, что у нее получится, несмотря на то что человеческие зубы не слишком-то остры. Не то что зубы вампира.

— Нет, — покачал головой Мирас. — Кровь уже не поможет. Поздно. Его тело мертво, а Тьма не отзывается благодаря вороньей траве.

— Но что же делать?! — воскликнула некромантка, всплеснув руками и на секунду закрыв одной из них глаза.

Мимолетная слабость, которая, кажется, обрадовала бывшего древнего.

— Давай-давай, девочка, возвращайся к нам, — шепнул он тихо. А затем добавил: — Он отдал тебе свою силу, а ты должна отдать свою.

— Но как? Я должна отдать магию? — нервно переспросила Мелания, и ей казалось, что с каждым новым вопросом время уходило все быстрее.

Но даже эта мысль не приближала ее к пониманию того, что делать.

— Магия у него была, Мелания. В достатке, — покачал головой вампир. — Отдай то, что есть только у тебя. Жизнь.

И с этими словами просто отошел назад. На несколько шагов. Он взял за руку дочь и присоединился к той кучке вампиров, что стояли среди руин зала, склонив головы. Вместе с Шианой он тоже опустился на одно колено и замер, словно в этом был какой-то сокровенный смысл.

Но какой, сожри их тысяча гулей, в этом мог быть смысл?!!

Губы Мелании дрогнули, и она едва не расплакалась рядом с телом единственного мужчины, которого любила в своей жизни. Только если бы она это сделала, Элиасу вряд ли бы помогло.

Поэтому она опустила голову и закрыла глаза, стараясь дышать глубже. Пытаясь увидеть фигуру своего древнего сумеречным зрением. Осматривая нарушенные магические структуры, анарель, похожий на зияющую неподвижную дыру, лишенную магии, и тусклый аметистово-фиолетовый центр, который прежде Мелания, кажется, никогда особенно не замечала. Сейчас это странное свечение с каждым мгновением становилось все слабее. Оно словно пыталось вырваться из тела и покинуть его раз и навсегда.

И Мелания вдруг поняла, что если так произойдет, то это будет действительно навсегда.

Ужас с новой силой подскочил к горлу.

Некромантка как заведенная твердила про себя тысячи мантр о том, как она отдает свою жизнь Элиасу. Умоляя его забрать ее силы, ее магию, ее кровь. Все что угодно, лишь бы он больше не был таким бледным и бесчувственным. Лишь бы перестал лежать у нее на руках как сломанная кукла. Лишь бы перестал пугать ее и открыл наконец свои красивые голубые глаза цвета зимнего неба.