Валерия Чернованова - Оковы для ари

Мужчины обменялись взглядами, далекими от дружелюбных, и даже нейтральными назвать их язык не поворачивался. Значит, расслабляться точно не надо, как бы не пришлось выступать в роли рефери для этих двоих.

Воронцов в квартиру все-таки вошел, но разуваться не торопился. Крепче сжал предназначенный для Фьярры букет белоснежных лилий и сухо уточнил:

– Значит, на кладбище я сам?

Вместо меня вопросом на вопрос ответил тальден:

– Зачем тебе на кладбище?

Скальде стянул пепельно-серое пальто, которое ему очень шло, и оглянулся по сторонам. Наверное, искал прислугу, которая забрала бы у него верхнюю одежду и с поклонами по длинной анфиладе препроводила бы в гостевые покои.

Но у меня не было ни прислуги, ни анфилады. Зато имелся кот, выскочивший в коридор и теперь активно теревшийся об идеальные и явно дорогущие брюки Скальде-Александра.

Вообще-то Котений Котеньевич к чужакам относится настороженно и весьма прохладно, а тут вдруг с первых мгновений знакомства растаял. Громко урча, стал демонстрировать гостю свои самые искренние симпатии, явно одобряя выбор хозяйки.

Ах ты ж, моя лапочка.

– Фьярру будем хоронить, – буркнул Лешка, стараясь не смотреть на Ледяного.

– Может, сначала на кухню? Чаю выпьем. Леш, раздевайся. Ты совсем продрог, – сказала я, лихорадочно вспоминая, что бы такого подать к этому самому чаю.

Из еды была только овсянка, пакет молока (подозреваю, что прокисшего еще вчера), копченая колбаса и, если мне не изменяет память, крекеры. Ах да, еще соленые орешки и яблоко, слегка сморщенное.

И вот как этим угощать аж целого императора?

Стыдно, Аня.

Ой! А у меня ж там еще плакаты!

Я рванула на кухню, чтобы сдернуть ватман, и услышала голос Скальде-Александра:

– И часто у вас живых хоронят?

Вот совсем не в тему ирония!

– Что это значит? – мгновенно охрип от волнения Лешка.

Я быстро поснимала остальные плакаты и запихнула их за дверь спальни.

– То и значит, что Фьярра сейчас отлеживается в родовом замке, – просто сказал Скальде, как если бы мы обсуждали, сколько выпало снега за ночь. – С сестрами и отцом прощается. Отношения с ними пытается наладить. Хоть, насколько знаю, у нее это не очень получается.

– Ничего не понимаю, – окончательно растерялся Воронцов, и я, если честно, тоже. – Аня рассказала мне про этих ваших ледяных ари, с которых она сняла проклятие, и в благодарность за это они поменяли Аню с Фьяррой местами.

– Все на кухню! – скомандовала я.

А то мы так до самого вечера и протопчемся в прихожей. В кухне хотя бы развернуться можно и руки чем-нибудь занять. Чайником там или колбасой.

Как ни странно, послушались меня все трое. Первый (бывший) муж, второй (настоящий и будущий) и первый (пока что все еще мой) кот, ошибочно решивший, что хозяйка положит в миску добавки или, если совсем повезет, поделится такой желанной колбаской.

– Садись и рассказывай все с самого начала. – Я надавила на плечи Скальде, чтобы скорей устраивался на диване и объяснял, что же случилось с Сольвер, как обстоят дела в Адальфиве и что он вообще планирует. – Мельвезейн умерла? Что с Перевоплощенными?

– Отправились следом за своей повелительницей.

Скальде рассказал о гибели богини и о том, как разбуженные ею покойники тут же распались на запчасти. Одни кости от них и остались. Тагры тоже куда-то провалились, и победа в войне осталась за живыми, а не за размечтавшимися кровожадными выскочками. Еще в древнем храме осталась мертвая императрица, пожертвовавшая собой ради целого мира.

Вообще-то я бросилась подбирать камень, потому что боялась потерять Скальде, но зацикливаться на этом моменте не стала. Что тут сказать, приятно, когда тебя считают спасительницей всея Адальфивы. Только спросила, нарезая колбасу и под настойчивое мяуканье бросая отдельные кусочки на пол, где их тут же подбирала наглая черно-рыжая попрошайка.

– Тогда куда же все-таки вернулась Фьярра?

Лешка даже вперед подался, так ждал радостных вестей о своей ненаглядной.

– Нам повезло, что рядом был некромант, – не спеша приступать к дегустации угощений и с подозрением поглядывая на утопленный в чашке пакетик заварки, проговорил Герхильд.

– Некромант на последнем издыхании, – уточнила я.

– А с ним несколько десятков тальденов, которые не пожалели силы для спасения правительницы. С помощью своего дара и магии, которую в него вливали Огненные и Ледяные, эрролу Махрету удалось вернуть тебя к жизни. Вернее, в тело вернулась душа Фьярры, но мы тогда этого не знали. Рана от укуса Перевоплощенного оказалась глубокой, а тело ослабло после взаимодействия с артефактом. Яд распространялся очень быстро, но и мы времени не теряли. Тебя… ее то есть, – поправился Скальде и все-таки, желая сделать мне приятное, на свой страх и риск подцепил вилкой кружочек колбасы, – через портал перенесли в Ледяной Лог, а там уже ею занялись целители и маги.

Несколько дней Фьярра находилась между жизнью и смертью, в себя не приходила. Ее лихорадило, жар никак не спадал. Противоядие действовало медленно, и я боялся, что несмотря на все усилия лекарей, все равно тебя потеряю, – в голосе Ледяного звучали такая горечь и тоска, что у меня сердце болезненно сжалось, ощутив отголоски его страданий. – Тогда я и подумать не мог, что это не ты, а она.

Скальде обнял меня, привлекая к себе, и невесомо поцеловал в самый кончик носа, отчего физиономия Воронцова стала напоминать то самое яблоко, одиноко тосковавшее в хрустальной вазе.

– Фьярра очнулась лишь спустя неделю и рассказала мне про ари и вашу с ней встречу. Я дал ей несколько дней, чтобы простилась с близкими, а сам отправился к тебе.

– Простилась – это значит, Фьярра вернется ко мне? – перестав морщиться, просиял Лешка.

– Если Аня захочет, – заметил муж, крепче прижимая меня к себе.

– В смысле – захочет? – нахмурился Воронцов.

Но Ледяной сделал вид, что не услышал его вопроса. Наклонился ко мне и прошептал, нежно касаясь губами уголка моих губ, тем самым вызывая желание зажмуриться и начать мурлыкать на пару с полосатым питомцем:

– Пойдешь со мной?

Ответ был очевидным, но во мне вдруг проснулось игривое настроение, и я спросила:

– Или?

– Или мне придется остаться здесь, а Александру править в Адальфиве и учиться уживаться с моим драконом. Сейчас душа иномирца спит, и, вернувшись на Землю, он не вспомнит о том, что с ним происходило.

– Лучше не будем драконить твоего дракона еще больше. Он, кстати, как ко мне теперь относится? – полюбопытствовала, раз уж разговор зашел о вредной сущности моего мужа.

– Ты ему жизнь спасла, и все это время без тебя умирал не только Скальде-человек, но и Скальде-зверь. Каждый раз, когда дыхание Фьярры сбивалось, когда она затихала, я ожидал самого страшного. И старейшины места себе не находили, с утра до вечера за тебя молились.