Людмила Астахова - Шесть мужчин Ямады Рин

— Пятьдесят часов общественных работ за оскорбление общественной морали, госпожа Ямада, — бесстрастно объявляет детектив Дайити. — И две тысячи штрафа в пользу города.

Твою ж мать, Чэнь, опять из-за тебя неприятности. Паршивой тебе реинкарнации…

Обычно на переживание мистических светопреставлений (типа, того, что отмочил сейчас Ян Чэнь) у меня уходит от силы минуты две-три не больше. «Потусторонний мир живет по своим законам, — объяснил мне однажды Сяомэй. — Все едино тебе не понять сути, пока ты живая. Поэтому не нужно вникать, а уж тем паче пялиться, как мартышка на…» Хм… Вам лучше не знать окончания этой фразы, а то ляпнете где-нибудь и схлопочете штраф и общественные работы, как я только что.

Словом, мне гораздо интереснее происходящее в мозгах и сердцах двух кровных братьев — гангстера и полицейского. А они ведут себя как ни в чем не бывало. Кохей в семьдесят седьмой раз протирает руки антибактериальной салфеткой, а Хиро — заполняет какие-то формуляры. Друг на друга они больше не глядят. Тоже, поди, переживают. Правильно делают, между прочим. Я-то уж придумаю, как мне по-умному распорядиться папочкой с результатами экспертизы ДНК. Информация всегда стоит каких-то денег. Вот, предположим, сделается когда-нибудь мой… наш дорогой друг Дайити Хиро шефом полиции. А у меня на него компромат! Скажете: нечестно, он же друг. А пятьдесят часов общественных работ — это честно и по-дружески?

Знает же, что в моем положении самое главное — это репутация! Чертов легавый!

— Господин офицер, у меня есть деловое предложение! — я не только пытаюсь перекричать шум и гам в отделе, но стараюсь при этом выглядеть пай-девочкой: голову к плечу, губы — бантиком, ресницами — хлоп-хлоп. Согласна, из-за решетки и в моем исполнении это выглядит не слишком естественно, но надо хотя бы попробовать.

Хиро пронзает меня ледяным взглядом, точно фамильным мечом. Хотя, откуда ему знать, что это такое. Наш фамильный меч, скажем, стоит на подставке возле семейного алтаря, и мне даже страшно представить сколько жизней он отнял, когда им вовсю пользовались мои свирепые пращуры при ведении фамильного бизнеса.

— Деловое предложение подразумевает оплату, госпожа Ямада, — чеканит легавый. — Ваша же обязанность как гражданки, добровольно помогать органам правопорядка.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — Тогда назовем это бартером. Я вам помогу победить маньяка, а вы отмените наложенное только что взыскание.

Полицейский тут же навостряет уши.

— Победить? Что это значит?

— Я просто знаю, кто он такой.

Меня всегда подводили формулировки! Хиро тут же оказывается рядом.

— Знаешь? Кто? Фамилия? Имя?

— Лично нет. Я, в смысле, что он такое. Это человек, одержимый демоном, — азартно начинаю объяснять я. — Делается это так: берется какой-нибудь бродяга, посредством шаманского обряда в него вселяют демоническую сущность, а потом…

Кому я это говорю? Человеку, который смотрит на меня как на умалишенную? Ну вот почему так получается, когда в кои то веки говоришь чистую правду?

— Не веришь? Вспомни, мать Томоэ была шаманкой. Она запросто могла… Не обязательно бродягу, кого-то из братьев-драконов тоже. Да любого… Это звучит дико, но…

Минуточку! А чего это все вокруг такие смущенные стоят? Кроме мистера Чжана. Мисс Ван губки поджала и делает вид, будто её тут нет, Жмот рукой глаза прикрыл, и даже Мин Джун сосредоточенно разглядывает собственные ногти.

Зато у Джарета на лице такой восторг написан, будто «Фенхуан Груп» только что поглотила «Хилтон». Чего это он так возбудился?

— Что, неужели никто не верит в призраков? — спрашиваю. — Совсем-совсем? Все такие материалисты насквозь?

Ладно, Хиро, ему акт патологоанатома сразу подавай, но мои-то гангстеры суеверны, как монахи. Кто богам удачи молится, как на работу ходит, я или Юто? А теперь он сидит весь такой оскорбленный в лучших чувствах. Калькулятор тебе в… одно место, Жмотина!

— Знаете, госпожа Ямада, это даже не смешно, — цедит Дайити через зубы. — Решили приколоться на следствием? Еще пятнадцать часов общественных работ!

И тут зло меня берет основательно.

— Сколько еще людей должно погибнуть, чтобы вы попытались глянуть дальше собственного носа, детектив? Десять? Двадцать? — спрашиваю его самым стервозным тоном, на который способна.

Визгливые нотки, почерпнутые из арсенала подружек Красавчика Тана, действуют на мужские нервы, как электрошокер. Мужик от них сразу сатанеет. Хиро аж на месте развернуло, точно от хорошего удара в челюсть. Мне просто повезло, что я нахожусь по другую сторону стальной решетки.

— Что ты сказала?

— Окровавленный безумец, ускользнувший от всех погонь и обманувший несколько засад, словно заранее знал, где его ждут, так? Неуловимый чувак огромной силы и звериной жестокости. И очень хитрый, — перечисляю я. — Я верно излагаю?

Полицейские, все, кто есть в помещении, не только Дайити, безмолвно таращатся на меня.

— Он — одержимый. Хочешь верь, а хочешь не верь, дело твое, детектив. Но убить его можно только отделив от туловища голову, руки и ноги. Чем больше будет кусков, тем лучше, главное, чтобы их было больше пяти.

— Ямада, ты спятила? — вопрошает Хиро потрясенно.

Как же трудно быть пророком! Не верят ведь, не хотят люди верить в очевидные вещи. Не завидую я основателям мировых религий. Не спорю, как бизнес это удивительно прибыльное дело, но начинать его адски сложно.

Несколько томительных минут легавый недоверчиво рассматривает меня с головы до ног и обратно.

— Хочешь сказать, что собралась заняться экзорцизмом в доме покойницы? Поэтому угнала вертолет? А господина Макино позвала свечку подержать над пентаграммой?

Если скажу, что — да, Хиро либо вызовет скорую помощь, либо заставит изгонять демона прям в полицейском управлении, чего я, сами понимаете, не умею. Если скажу — нет, то как еще объяснить свое поведение? Черт, легавый меня в угол загнал.

— Хорошо, а как ты думаешь, зачем мне всё это понадобилось делать? — отвечаю я вопросом на вопрос — Убегать-угонять, ставить полгорода на уши. Чисто из бандитской лихости натуры?

А сама руки в боки, подбородок выше, спину ровнее, ноздрями пых-пых и каблучком пристукивать в такт. В отчаянном положении — нападай! Вот я и нападаю.

— А теперь серьезно, офицер, что ты собираешься предъявить мне, кроме оскорбления общественной морали? Создание аварийной ситуации на дороге или злостное нарушение правил дорожного движения? Валяй! Но учти, что за рулем сидела не я. На момент нашего с Джаретом… ухода из «Жемчужной башни» я не считалась задержанной или арестованной. — А дальше меня уже несет по всем кочкам: — По ходу, вы, господин детектив, вместо того, чтобы ловить опаснейшего преступника, занимались тут бог знает чем, — заявляю я. — Вам собственный отдел внутренних расследований впаяет коррупцию и неформальный контакт с представителями крупной организованной преступности. Верно, господин Макино? Мы же контактировали с офицером Дайити в неофициальной обстановке и при сомнительных обстоятельствах.