Анастасия Туманова - Невеста Обалуайе

Ясмина лежала в воде, крепко уткнувшись лицом в скрещённые руки. Она слышала совсем близко шуршание и шаркающие шаги. И ориша Обалуайе склонился над ней, и юная женщина почувствовала прикосновение его горячей, почти раскалённой ладони. Влажная кожа загорелась, как от ожога. Ясмина вздрогнула, закусила губы, сдерживая крик.

– Антото, Обалуайе… – прошептала она, теряя сознание. И повалилась набок в мутную воду, не слыша испуганного рёва маленького сына.

– …Ясминья! Э, детка, поднимайся! Вставай, не то утонешь! Живо!

Ясмина открыла глаза. Дождя не было. В чистом синем небе сияло солнце. Прямо на неё смотрел улыбающийся до ушей Эшу. Под мышкой у него висел, болтая ногами и заливаясь смехом, совершенно мокрый Йо.

– И с чего это ты здесь разлеглась? Почему я должен бегать за твоим пацаном по всему кварталу, э? Ты знаешь, что он уплыл на пустой бутылке до самой Машаду и там чуть не захлебнулся в канаве? Мы с парнями еле его выловили! Так что с тебя бутылка кашасы, красотка! А может, расплатишься чем-нибудь повкуснее? «Твоя грудь как спелое манго, любовь моя…» – запел Эшу. «Молнии Шанго», стоящие рядом, грохнули смехом.

– Эшу, иди к дьяволу! Ты рехнулся? Какая грудь? Какое теперь «повкуснее»? – рассвирепела Ясмина, садясь посреди обширной лужи и яростно глядя на гогочущих парней. – Посмотри на меня! На мои руки, на моё лицо! Что ты видишь?!

– Что вижу? Самую сладкую мулатку в Баии, вот что! М-м, дьявол, полжизни можно отдать за эти сиськи… – зажмурился Эшу.

Ясмина оторопело вытянула перед собой руки – и задохнулась криком. Ни одной язвы, ни одного гнойника не было на гладкой, коричневой, блестящей на солнце коже! В висках больше не стрелял жар, голова не шла кругом. Не чесалась спина! Ясмина вскочила на ноги, схватилась за голову, покачнулась на ослабевших ногах – и, плача, упала в объятия смеющегося Эшу.

«…Ни в префектуре, ни в управлении медициной, ни даже в приорате нашему корреспонденту не дали никаких комментариев по поводу „чуда Бротаса“. Но факт налицо: несколько тысяч больных волшебным образом оказались исцелены! Загадочная болезнь, обладающая всеми признаками чёрной оспы без её летальности, болезнь, которую в СМИ уже успели назвать „Гнев Обалуайе“, – исчезла! Более того – пропали и её симптомы! Вы можете видеть на экранах Муниципальную больницу Баии – и пациентов, которые ещё вчера не могли подняться с постели! Сегодня они демонстрируют на камеру оставшиеся на коже небольшие рубцы, напоминающие последствия ветряной оспы, и говорят, что чувствуют себя превосходно! По улицам Бротаса двигаются благодарственные процессии, возглавляемые Матерями Святых. Люди несут в дар ориша Обалуайе воду и фрукты. Мать Кармела с террейро Шанго уверяет, что их мольбы были услышаны Святыми и ориша Шанго снова простёр свою милость над Бротасом! Епископ Сан-Салвадор-да-Баия, впрочем, считает, что…»

– Боже мой, боже… Такое только в Баие может быть! Может, все они врут? Может, это фейк какой-то?.. – бормотала Габриэла, всматриваясь в мелькающие на экране счастливые и недоверчивые лица. Старый телевизор в ответ оскорблённо мигнул, вспыхнул – и погас. По слабому урчанию из кухни Габриэла поняла, что холодильник отключился тоже. Она щёлкнула выключателем лампы. Света не было.

«Выбило электричество – значит, снова будет гроза, – подумала она. – Где же дона Жанаина?»

Жанаина ушла полчаса назад – вернее, умчалась по лужам, бормоча сквозь зубы:

– Шанго… Обалу… Эшу! Не дети, а наказание! Убью всех троих!

Испуганная Габриэла бежала следом.

– Что стряслось, дона Жанаина?

– Ничего особенного, дочь моя… Ничего особенного! Меня ждут на террейро доны Кармелы немедленно! Обалу… Ох, это не сыновья, а проклятье, да-да, небесная кара! Никогда не рожай столько мальчишек, ни-ког-да! Габи, ты ведь присмотришь за близнецами? И за магазином?

– Конечно, дона Жанаина! Я со всем разберусь! Спешите!

– Благослови тебя Господь, девочка моя! Я бегу… Не забудь поесть, в холодильнике есть рыба! Если вдруг появится Шанго – скажи ему… Скажи, чтобы духу его здесь не было, пока я не приду в себя! Раньше, чем во вторник, пусть и не показывается! Трейлер с водой, с ума сойти! Почему они не украли сразу весь баиянский водопровод?! Так, чтобы раз и навсегда?! Ко мне опять приедет полиция, и что я им скажу?!

И Жанаина унеслась вниз по Руа-да-Биспо, поминутно роняя то сумку из рук, то шлёпанцы с пяток. Габриэла улыбнулась ей вслед. Вернулась в магазин. Подняла жалюзи, впустив в витрину солнечный свет. И намочила под краном тряпку.

Один жаркий час сменял другой. Неспешно вытирая пыль с керамических и деревянных фигурок ориша, поправляя гроты из ракушек, красиво раскладывая ритуальное оружие и амулеты, Габриэла думала о разном. О безмятежном спокойствии, которое вошло в её душу на макумбе. О чувстве, которое испытываешь, когда к тебе спускается Святая, о том, что его нельзя описать ни словами, ни красками. О том, что одни вещи теперь перестали казаться Габриэле важными, а другие, наоборот, занимали все её мысли. О том, что вечером она позвонит родителям, скажет, что с ней всё в порядке, попросит не беспокоить её звонками несколько дней, – и пройдёт обряд иаво у Матери Кармелы… Габриэла до сих пор не знала, где дона Жанаина пропадала вместе с обоими внуками всю минувшую ночь, почему её, счастливую, но заплаканную, привёз наутро сверкающий белый «мерседес», отчего близнецы больше не кричат и, кажется, даже подросли и изменились за одну только ночь, – и, самое главное, куда пропала Эвинья? Но тревога Габриэлы ушла. Рано или поздно подруга вернётся и расскажет ей обо всём, а пока… Пока жизнь просто идёт дальше, и нужно всего лишь следовать за ней.

День клонился к вечеру, лучи, пронизавшие магазин, стали рыжими и низкими, – а Жанаина всё не возвращалась. Близнецы, почмокивая сосками, мирно спали в затенённой комнате наверху. В магазин то и дело врывались люди, взбудораженно сообщая Габриэле, как старой знакомой, новости из Бротаса: это просто свихнуться можно, сеньорита, перед магазином сеньора Кармино явился Обалуайе! Его видела сотня человек и полицейские, да-да, ориша пришёл с холма прямо под проливным дождём! Шанго сам просил его – и Обалуайе вылечил всех! Вот, взгляните на мои руки, они совсем чистые! Одни только рябины, как после ветрянки! Дона Рита с Руа-Парайсо четыре дня не могла подняться с постели, а сейчас она уже моет окна в доме и поёт! И собирается нести чистую воду на террейро: там уже вовсю благодарят ориша! Понаехало телевидения, Мать Кармелу пришлось вызвать с Тороро, а оставить детей ей совершенно не на кого, – так пришлось всех семерых забирать с собой! А разве можно этот обезьяний выводок показывать по телевизору? Вы бы пошли сами взглянуть, сеньорита! Из больницы все бегут сломя голову, а главный врач, сеньор Сезарио, Отец Эшу, уже танцует на макумбе! Говорят, и сеньор префект тоже там… так вы идёте, сеньорита? Запирайте магазин и ступайте поблагодарить Святых!