Саша Ино - Огонь Черных лилий

К тому же Валентина была просто красавица.

Щекотало нервы.

Но когда речь шла о выгоде, Карнавал становился непробиваемым для тонкого мира чувственности, тем более, ни одна женщина в мире не могла заставить его изменить богине Пользе, чей культ мулат активно исповедовал почти с пеленок.

Эдо спешно отвел от Валентины взгляд.

— У меня предложение, — Карнавал ухмыльнулся и пригладил колючий ежик стриженой головы, — Саян, очень дельное предложение.

— Какое? Я слушаю с радостью.

— Я сдаю тебя тайной полиции, Цербер как раз план закрывает по году, ему срочно нужно увеличить показатели.

Саян аж взвизгнул от неожиданности, в его груди оборвалась тяжелая сфера полная желчи и противного страха зимнего дня. Все кончено? Этот мальчишка его обыграл. Без сомнений, ему были известны некоторые подробности деятельности Саяна, предприниматель знал это наверняка. Он всегда замечал, как черные вороньи глаза мелкого хитреца неусыпно следила за каждым его действием из-за мрака угла под лестницей магазина. Саян уже тогда предвидел, придет день и Эдо ему отомстит за все, за побои и оскорбления, за протухшую еду и испорченный сон, да и вообще, за превосходство над ним, пусть зыбкое и канувшее в Лету, но зато отпечатанное обожженным рубцом в глубокой памяти полковника черных лилий.

Прошла секунда в размышлениях, и Саян ответил, нервно поглаживая свою бороду:

— Зачем?

— За шкафом. Хочется мне так.

— Тогда какого ты пришел?

— Тебя помучить. Чтобы ты ждал полицаев и содрогался от каждого хлопка входной двери.

— Сводишь счеты?

— Да.

— Я, — Саян вынимал припрятанный козырь, — Я могу быть вам полезен. Ты прав, я бывший шпион. Но у меня сохранились наметки…

Карнавал рассмеялся, обнажая оскал своих белых зубов.

— Я серьезно, — торговец даже обиделся, — Ваш главный штаб находится в здании старого дворца правительства, вы, конечно, перерыли и обшарили его вдоль и поперек, но вы вынули не все жучки и камеры. Намеренно или нет… не мне судить.

— Да ладно! Гонишь, — Эдо скинул с себя дубленку и продемонстрировал всем присутствующим свои замечательные мышцы.

— Нет, я уже нарыл компромат на некоторых членов правительства.

— Каких-нибудь никому ненужных лейтенантов?

Эдо был скептичен.

— Бери выше, гораздо выше.

— Брехня.

— У меня есть кассета…

— Показывай.

— Не здесь и не сейчас.

— Не понял.

— Сначала договор, потом товар, — Саян был непреклонен.

«Сволочь, а он ведь знает, что я чертовски любопытен» — Эдо скривил рот.

— Ты тут не диктуй, я приду и заберу, если мне надо будет, и тебя не спрошу!

— Несомненно, — подтвердил Саян, — Но моя польза общему делу очевидна, я пока не замазанный игрок и не знаком основным фигурам нового мира. К тому же, если ты придешь с ревизией, то кассеты изымут, и тогда ты ничего не получишь… никому и ничему не помешаешь. А жаль, ведь на кассете те люди, которые могли бы тебя заинтересовать.

— Что ты несешь? Какие еще люди?

— Я говорю, что лучше будет, если пленка попадет к тебе в руки… Во-первых, даст шанс выдвинуться, во-вторых, ты сам решишь, что с ней делать.

А он был прав.

Эдо прекрасно понимал, что в случае привлечения полиции, он остается не у дел. Если, как говорит Саян, на пленке действительно грехи столь высокопоставленных чиновников, то это 100 % бомба, которая может его вывести чуть ли не в совет Пяти. Но ведь, достанься кассета полицаям, то особистам и весь куш перетечет. Нет, он, Эдо, слишком долго шел к своей цели, чтобы упускать эксклюзивные подарки судьбы.

Главное не продешевить.

— И что же за должностное преступление там запечатлено?

— Карающееся смертью.

— Убийство друга по черным лилиям без санкции?

— Нет, в стенах главного штаба убивают исключительно по лицензии, — с насмешкой отозвался Саян.

— Тогда что? Говори, — Карнавал притянул торговца за фартук прямо носом к сжатому кулаку.

— Помнишь последний бредовый указ Ясмина?

— Да…

— Ну вот, как ни крути, даже высшие чиновники грешны.

— Гонишь…

— Нет. Я покажу, в подсобке все есть.

— Ах ты проныра, вот, значит, где твое логово!

— А вы всеми лилиями дома и на даче шмонали? — улыбнулся Саян, — Здесь и людно и публично, а, значит, безопаснее. Под носом никогда не видно простых истин.

— Хватит умничать. Показывай.

— Договор, — твердо сказал Саян.

«Главное не продешевить» — подумал Эдо.

— Договор, — ответил он, — Я тебя не трогаю, ты мне сливаешь информацию. И, главное, — Карнавал задумался, надо было попросить что-то еще, — Магазин переходит ко мне.

Саян выдохнул.

Их интересы совпали, никто не попросил больше, чем мог позволить второй. А что касается магазина… Он все равно был убыточным, поэтому инвестиции государства лавке явно не помешали бы.

— Я согласен, — улыбнулся торговец.

— Ты и твоя жена, кстати, моя любовница, остаетесь управляющими, — Карнавал решил все же напоследок напакостить.

Валентина вздрогнула и насколько это возможно побледнела.

Но Саян и бровью не повел.

— Показываешь? — поторопил Эдо.

— Идем.

Не прошло и мгновения, как Эдо уже сидел напротив допотопного динозавра электроники, сверлившего мрачное помещение голубоватым экраном. Но, не смотря на старость и обшарпанность, динозавр был жив и вполне способен уничтожить кого-то из сильных мира сего, транслируя компроматное изображение.

Пуск.

Кассета пошла.

Помехи.

Взгляд и иголки испуга.

Пленка плохая, звука нет, но изображение различимо.

Белое и синее, сплетение и жар, бросающийся в глаза непрошенным зрителям.

Отвращение.

— Свежак, — гнусное подсипывание Саяна.

Отвращение сильнее.

Эдо поморщился, ему стало противно оттого, что он так бесцеремонно влез в чужую хрупкую близость.

Два его старых друга.

Непредусмотрительность.

— А генеральчик симпатичный… — Саян облизнулся.

Эдо хмыкнул.

Злоба под кожу.

И он все больше ненавидел бородатого мерзавца, сидящего рядом с ним. Нет, не за то, что он шпион, и не за то, что готов предложить ему подставить товарищей, а за то, что наглым своим рылом влез в сплетение, которое он никогда не будет способен даже на секундочку осмыслить.

Да, Эдо сам вздрагивал от омерзения, когда представлял, что они делают друг с другом, но все же его товарищи были недосягаемой высотой для овцеподобной публики. Каждый грешен, и у героев есть страсти простых обывателей, но то, что эти двое сделали для Революции, их силу и величину сложно было переоценить. Никто не был вправе прикасаться к легендам и бередить лавровые грезы новой империи.

Эдо нервно пригладил стриженые волосы.

Белое и синее.

Бледная рука, обвитая зрелостью серебра волос, синие глаза за полусомкнутыми черными ресницами. Страдание и наслаждение. Унижение и возвышение на пике страсти. Немой стон, отзвучавший в мозгу даже без звука телепередатчика. Кай ласкал своими поцелуями птичку Феникса, заставляя пылать в окружении строгого интерьера штабного убожества.