АlshBetta - Hvalfanger / Китобой [СИ]

Страшно ли ей?..

Страшно. Но кого и когда спасал страх?

Берислава держит эмоции в узде. Она вспоминает, с каким лицом охотился Сигмундур, как он глядел на волков, как успокаивал ее, как выглядел в этот момент. Его удушающее спокойствие, слитое воедино с мощью, очень вдохновляет. Бериславе нравится, что гнев он выпускает лишь тогда, когда это необходимо. Трезвость — его главная черта.

— Я не девка. И на колени станешь ты! — осмелев, выдает она. Громко — эхо прокатывается по стенам, врезается в запертые двери. Кьярвалль, скребясь в нее коготками, смиряется с заточением.

— Прямая угроза? Ты, видно, строптивица. Вот за что он тебя имеет.

Девочка с силой сжимает зубы.

Нож наготове.

— Похвально, что он привел тебя прямо ко мне, — Рагнар расстегивает ширинку, хмыкнув, — не пришлось искать. Даю тебе еще минуту. Сделаешь мне хорошо — ему не слова. Будешь и дальше скакать на ките.

По спине табуном несутся мурашки. Они есть, они ощутимы, но Берислава почему-то не боится. Уже нет. Не хочет… не может. Атрофируется боязнь.

— Сама напросилась, — признает ее правду капитан. И, двинувшись вперед, протягивает к девушке свои большие горячие руки. Берислава успевает тронуть ножом его ладонь. Проезжается по коже, здорово срезает ее, из руки хлещет кровь. Но то ли кожа у капитана китобоев чересчур толста, то ли боль он не чувствует, а может, цель важнее последствий. Ему плевать. Выдернув нож, он как игрушку отбрасывает его в сторону. И, потный, с запахом железа, исходящим от неожиданной раны, вжимает девочку в стену.

— Я знаю, тебя зовут не так, как он сказал, — на ухо шипит, больно стиснув запястья, — а для меня ты и вовсе никто, так что не рассчитывай ни на каких Торов. Они до вечера в море.

Берислава брыкается. Рвется, глядя на своего мучителя с ненавистью, пинается ногами. Его ширинка расстегнута, белья под джинсами нет. Девочка знает, куда целиться.

— Шлюха, — а он лишь улыбается, едва ли не пьяно. Утаскивает ее влево, лишая шанса достать. — Попалась.

Движения Бериславы сковывает. Не шелохнуться, уж больно сильно прижимает к стене. Ее холодная поверхность со всеми неровностями царапает спину. Цепляются за крошки штукатурки волосы. Больно пережатым рукам.

— Шлюха, — повторяет, смакуя само слово, Рагнар усмехается. Но лицо его мгновенно черствеет, краснеет и наполняется презрением. Вжимает девушку в стену он уже своим тазом. Продирает рукой, сквозь ее джинсы, путь к входу…

Берислава плюет ему в лицо. Пальцы дерут плотную ткань, пытаясь, такие неумелые, грубые, расстегнуть пуговицы. Вращая тазом, насколько позволяет поза, Берислава им мешает.

В ответ капитан сатанеет. Больше не сдерживает себя. Ни на миг.

— ШЛЮХА, — произносит как приговор, сквозь зубы, брызгая слюной. И, не жалея силы, замахивается.

…Удар ее предельно ясен и краток. На мгновенье он оглушает Бериславу — звуком, болью… только пульсация ощущается не столько на коже, сколько внутри. Стягивает с ярости последний колпак терпения.

С новыми силами, как запертая в клетке птица, как рыба на льду, Берислава бьется о каменное тело Рагнара. Не дает себе и минуты промедления.

Он с насмешкой смотрит. Потешается…

Грудью вдавливает ее в стену. Коленом бесцеремонно разводит ноги, где уже немного стянуты джинсы. И направляет член в нужное место. Гордится этим.

Берислава задыхается, дернувшись из последних сил.

…И это движение оказывается действенным. Спасает ее?..

Девочка, оставшись у стены одна, часто дышит, пытаясь понять, как удалось откинуть столь сильного соперника и избежать уготованной им участи. Красная, вспотевшая, она ощущает сумасшедшее биение сердца в груди… и вместе с этим биением, под отзвук нечеловеческого рыка в пустой раздевалке, находит ответ.

Сигмундур, в вымокшем синем комбинезоне, делающем его не просто необхватным, а поистине здоровенным, в лучшее сравнение с вековыми дубами, отдирает Рагнара от нее. От стены.

Его волосы взлохмачены, разметались от спешки, змеями сползая вдоль лица. Смертельная ненависть, от самого вида которой уже хочется бежать без оглядки, заполняет черты: оскал, как у зверя, ходящие от громкого и тяжелого дыхания пазухи носа, желваки, что прослеживаются крайне ярко, и глаза, горящие огнем. Адским огнем. Пеклом.

Сигмундур не говорит ни слова. Он просто бьет. Да так сильно, что Рагнар, уже вставший в правильную позу, все равно не выдерживает. Отлетает назад, сбивая собой скамью.

Берислава улыбается. Истерично, сжато, но искренне. Она не может поверить, что Сигмундур успел. И что он правда здесь, ей не кажется.

…Тор все-таки пришел на помощь.

Рагнар атакует. Только разве же ему, уже априори проигравшему, сравниться с разгневанным Китом?

— Jeg dræber dig! (Я тебя убью!) — в его голосе нет ни одной знакомой Бериславе ноты. Он больше похож на шипение.

— Whale dræber! (Кит убьет!), — рявкает Сигмундур. И валит капитана на пол, со всей одури заставив украсить разбитой головой плитку.

Он находит Бериславу взглядом, все еще пылающим как никогда прежде, и пригвождает ее к месту. Наскоро убеждается, что в порядке. Внешне так точно.

Вмиг задрожавшими пальцами, девушка застегивает джинсы и поправляет свитер. Грудь Рагнара не интересовала как таковая, однако он успел причинить боль, вжавшись в нее с недюжинной силой.

Капитан лежит на полу. Часто, но тяжело дышит, нехотя касаясь затылка пальцами. Они алеют. По плитке течет темная кровь, смешиваясь с более красной, с его руки. Рана снова открылась.

— Ко мне иди, — Сигмундур, вытянув вперед левую руку, подзывает девушку к себе. Не терпит неповиновения, с трудом сдерживаясь, дабы не добавить Рагнару.

Берислава, боком обойдя место происшествия, напротив, спешит к двери душевой. По отдельному коридору.

— БЕРИСЛАВА!

Она выпускает Кьярвалля, радостно заскулившего при виде хозяйки, и тут же подхватывает его на руки. Крепко прижимает к себе.

Пышущий гневом, весь из себя непобедимый, Сигмундур, уже с ее курткой и своими вещами, с каменным лицом возникает в коридоре прямо перед девочкой. Грубо хватает за руку, волоча за собой. Без лишних слов, лишь с приглушенным рычанием тигра, которому не дают добить добычу.

На плитах базы уже лежит кит. Мужчины, бывшие с китобоем на забое, с интересом глядят и на Сигмундура, и на стонущего внутри базы капитана. Он уже даже говорить не пробует.

Впрочем, Сигмундур тоже. И заговорить с ним никто не пытается.

Берислава, в минус пятнадцать к обеду, без куртки, кое-как пытается поспевать за китобоем, не выронив активно желающего этого щенка. Только теперь она замечает, что Сигмундура трясет. Однако захват его от этого не становится слабее.

Он волочет девушку вплоть до пригорка, за которым база скрывается из виду. Она предусмотрительно молчит, пытаясь схватить ртом на морозе достаточно воздуха, и во всех подробностях рассматривает его спину. Мороз пробирает. Холод уже на коже. А ему все равно.