Джеймс Уоллер - Унесенные ветром. Век XX

Но что-то во внешности молодого человека, одетого в достаточно скромное твидовое пальто и темную фетровую шляпу, заставило мистера Уорнингтона не спешить избавиться от назойливого просителя.

— А что же, молодой человек, — мистер Уорнингтон раздавил окурок сигары в массивной бронзовой пепельнице, сверкнув огромным перстнем на толстом волосатом пальце, — что же привело вас именно в нашу фирму. Ведь Чикаго — большой город. В десятках адвокатских контор требуются люди, вы же читаете объявления в газетах.

— Да, я читаю газеты, — спокойно ответил молодой человек. — Но кроме объявлений там мелькают и заметки, в том числе и о вашей фирме.

— Вот как? — мистер Уорнингтон посмотрел на него в упор. — И вы вычитали там что-нибудь хорошее — я имею в виду: что-нибудь похвальное о нашей компании?

— Нет, — просто ответил посетитель. — Ни единого похвального слова. Но я умею читать между строк, мистер Уорнингтон.

— Даже так, — теперь уже во взгляде директора компании забрезжил какой-то интерес, хотя, возможно, незнакомец просто забавлял его, внося какое-то разнообразие в жизнь, состоявшую из сделок, подсчетов, кредитов, прибыли, исков и той же закулисной возни с политиками и газетчиками. — А между строк что вам удалось прочесть, мистер… э?..

— Гамильтон, — подсказал Барт. — Между строк я прочел о том, что у вашей компании неплохое финансовое положение, несмотря на то, что «Кроникл», «Мейл» и «Пресс», в каждой статье, посвященной вам, говорят о полном отсутствии обеспечения, о дутых акциях, об обманутых вкладчиках. Но если у вас и в самом деле так плохи дела, почему вас кредитуют «Лейк-Сити Нейшнл» и «Прери Нейшнл»? Если вы все время обманываете вкладчиков, почему их число год от года растет? Если акции дутые, почему по ним любой акционер без задержки получает свои шесть процентов? И в конце концов, уже у меня возникает резонный вопрос: почему до сих пор вы не подали и не выиграли ни одного иска за диффамацию [2] Нанесение ущерба путем публикации неверных сведений. ?

— Ну, — улыбнулся Уорнингтон, — этих писак не так-то просто прищучить. Они на скандалах не одну собаку съели. Хорошо, мистер Гамильтон, — Барт приятно удивился тому, как его могущественный собеседник с первого раза запомнил фамилию, — со следующего месяца вы можете работать у нас.

Он нажал кнопку, и через несколько секунд в кабинете появился секретарь.

— Мистер Гамильтон поступает на службу в нашу компанию. Выясните у мистера Горовица, какое дело тот может поручить ему для начала.

Барт покинул фирму «Лестрейд и Уорнингтон», контора которой располагалась на Норт-шор-драйв, очень довольный тем, что все прошло гораздо удачнее, чем он предполагал. Конечно, он потратил довольно много времени на то, чтобы узнать о Лестрейде и Уорнингтоне все, что было в его силах. Он выяснил, что Уорнингтон поставил свою фамилию в названии второй по счету не потому, что так она должна была стоять по алфавиту. Нет, Уорнингтон был из тех людей, которые не любят высовываться. Барт уже знал, что Уорнингтон не только фактически заправляет всеми делами в этой компании, но еще и руководит двумя другими, где официально он является просто крупным пайщиком. Уорнингтон был, а не казался. Он имел роскошный особняк на Мичиган-авеню, он владел автомобилем, что к тому времени могли позволить себе даже не все состоятельные люди. Еще у Уорнингтона был дом в Спрингфилде, где он останавливался, часто выезжая туда по делам.

«Это и есть настоящий успех, — думал Барт, направляясь пешком по Ла-Саль-стрит к реке. — Конечно, когда у человека есть такие деньги, он не волен полностью распоряжаться собой. Наверняка Уорнингтон не может позволить себе вот так болтаться без дела по городу. Ну да впрочем, он может гораздо быстрее объехать все на автомобиле», — мысленно посмеялся над собой Барт.

Первое дело, которое поручил ему мистер Горовиц, сутуловатый, словно бы постоянно к чему-то принюхивающийся и приглядывающийся, отчего глаза его за стеклами очков всегда были прищурены, а крылья крючковатого носа трепетали, было дело по тяжбе «Лестрейда и Уорнингтона» с городским муниципалитетом. Тяжба возникла из-за участка на набережной реки, где «Лестрейд и Уорнингтон» вырыла котлован под строительство многоэтажного здания, а комиссия муниципалитета неожиданно объявила участок собственностью города, аннулировав тем самым решение муниципалитета прежнего состава. Случай был, что называется, беспрецедентный. Во всяком случае, Барт сразу не смог понять, как муниципалитет вообще решился на такое вопиющее нарушение закона. Конечно, компания наверняка далеко не совсем была законопослушна — несмотря на почти полное отсутствие опыта в ведении подобного рода дел, Барт в свои двадцать два года уже выделялся из среды сверстников тем, что одни называют приземленностью, а другие трезвостью — но одно дело — нарушение законов частной компанией, а другое дело — если законы нарушает государственный орган.

Разумеется, он не высказал вслух подобного рода соображения, а только поинтересовался у мистера Горовица, известно ли ему, кому муниципалитет собирается отдать свой участок.

— А почему вы решили, мистер Гамильтон, что участок будет кому-то передан? — Горовиц как-то странно посмотрел на него.

— Но какой же тогда смысл в решении комитета? Непохоже, чтобы они руководствовались благими намерениями или соображениями типа «закон превыше всего», — пожав плечами, ответил Барт. — Кто-то же за всем этим стоит.

— Браво, молодой человек, вы рассуждаете так, словно прожили по меньшей мере лет сорок, а не двадцать с небольшим. Комиссия муниципалитета в данном случае не руководствовалась принципами законности и высокой морали, тут вы абсолютно правы. А в остальном дело немножко сложнее. Понимаете ли, под строительство этого небоскреба, в котором должен будет размещаться отель, естественно брались займы, проценты по которым должны были выплачиваться вкладчикам немедленно вслед за тем, как только отель станет приносить доход. Среди наших вкладчиков есть очень влиятельные люди. Теперь их деньги «горят», поскольку полностью их вернуть мы не можем — строительство уже начато.

— Значит, все дело в тех, кто хочет оказать какое-то давление на этих… влиятельных людей?

— Правильно рассуждаете, мистер Гамильтон, абсолютно правильно. Так вот, давление оказывает некий Чарлз Теркс, небось, слыхали про такого?

— Да, конечно. Но ведь он же занимается железными дорогами. Значит, закрытие строительства небоскреба — только способ выкрутить кое-кому руки.

— Верно, мистер Гамильтон, опять верно! Только ведь нам никакого проку нет, от знания причин. Нам сейчас важно пробить разрешение.