Джеймс Уоллер - Унесенные ветром. Век XX

До сих пор Санни не видел города больше Шайенна, и первые часы, в течение которых он покидал центральный вокзал Чикаго, ехал на трамвае, потом в подземке, потом просто шел по вечерней улице, были для него временем настоящего потрясения.

На Маклише был очень приличный костюм за тридцать долларов, черные комбинированные ботинки с белым верхом, в правой руке он держал все тот же шайеннский саквояж. Сумма в мешке кассира оказалась даже большей, чем предполагаемые три тысячи долларов. Они с Бревером аккуратно, до последнего никеля [11] Монета в 5 центов. разделили все, потом расстались, так решил Санни. Бревер не очень возражал.

Ближе к вечеру Санни нашел отель за восемь долларов в сутки с ванной и туалетом. Он накупил газет и следующие полдня провел за их изучением.

Вскоре он снял отдельную комнату на Западной стороне за пятнадцать долларов в месяц. В комнате находились только железная кровать, небольшой расшатанный стол и стул в таком же состоянии. Зато здесь имелись водопроводный кран и стальная раковина под ним. Санни, которого не успел за несколько дней избаловать отдельный номер отеля, это вполне удовлетворило. За всю предыдущую жизнь он привык довольствоваться даже худшими условиями.

В первый месяц он знакомился с городом. Поднимался в шесть утра, умывался, брился и покидал свое убежище, чтобы вернуться часов в семь вечера. У домохозяина, мистера Поклэнски, наверняка сложилось о нем впечатление, как о молодом человеке, имеющем хорошо оплачиваемую — судя по внешнему виду — работу.

Санни посещал пивные, харчевни, бары, небольшие кафе, высматривая и прислушиваясь ко всему, что могло интересовать только его. В начале следующего месяца он спокойно ограбил кафе на Северной стороне. Вошел туда, заказал чашку кофе и сэндвич с ветчиной, расплатился, поел, рассеяно разглядывал полупустое помещение — поток утренних посетителей схлынул — потом поднялся, подошел к хозяйке, стоявшей за стойкой и тихо сказал:

— Это ограбление, мэм. В правом кармане моего пиджака револьвер, так что не советую шуметь.

Он держал руку в кармане.

Женщина за стойкой побледнела и не двигалась.

— Поживее, мэм, — напомнил он. — Я очень спешу. Деньги у вас в коробке, вон там, — он кивнул.

Словно зачарованная, она подняла коробку до уровня стойки. Санни спокойно выгреб бумажки левой рукой, оставляя в коробке металлические монеты и мелочь, сунул деньги в карман.

— Спасибо, мэм, — сказал он, приподняв шляпу все той же левой рукой, — вы свободны.

Удалился он неспешной походкой, но, выйдя из кафе, тут же стремительно юркнул в ближайший переулок, пересек несколько параллельных улиц и остановил таксомотор. В автомобиле он спокойно подсчитал добычу. Чуть меньше двадцати долларов. На первый раз неплохо. За такие деньги он должен был вкалывать в Шайене шесть дней по десять часов в день.

Он остановил такси в центре, зашел в бар, заказал порцию виски, посидел, размышляя о чем-то своем, потом подошел к телефонному аппарату, висевшему в застекленной кабинке в углу, снял трубку, назвал номер.

— Хэлло, — сказал он. — Ты свободна?

Она, то есть, Эдна, оказалась свободной. Значит, ему еще раз повезло за сегодня. С Эдной он познакомился недели две назад. Точнее говоря, она с ним сама познакомилась. Трехдолларовая проститутка с отдельной комнатой и телефоном. Ночь с нею стоила семь долларов, угощение за счет клиента. Покидая ее в тот раз, Санни подумал, что вряд ли она работает одна — хоть Чикаго и большой город, но такой юной особе вряд ли позволительно заниматься самостоятельной деятельностью.

Когда он тогда взглянул на Эдну, то в первый момент не понял, зачем она обратилась к нему. Высокая, стройная, ухоженная, благоухающая дорогими духами, она и отдаленно не напоминала шлюху — такую, как Санни встречал в Шайенне и в других, столь же заброшенных и грязных городишках. Те были, все как одна, грубо размалеваны, лица многих из них носили печать злоупотребления алкоголем, одевались они либо неряшливо, либо кричаще, но чаще то и другое сразу.

Да и в обращении это было небо и земля. Санни было даже слегка неловко на следующий день после встречи с Эдной: воспитанность, вежливость и вместе с тем гораздо большая раскованность по сравнению с прежними партнершами, новизна ощущений.

Он позвонил ей снова, но она оказалась занятой. Занятой она могла быть только другим. Это сначала очень огорчило, даже расстроило Санни, но потом он вернулся в свое обычное состояние. Ничему не следует слишком радоваться и ни от чего не стоит приходить в лишком большое уныние.

В этот раз Санни купил шампанское, ликер, бисквиты — на большее у него просто не хватило фантазии, хотя денег он не жалел — и поехал к Эдне.

Она открыла ему, свежая и чистая, и Санни во второй раз подумал о том, что шлюха не должна быть такой.

Но Эдна оставалась такой даже после бурных занятий любовью. Она сидела в постели, обнаженная, только бедра прикрыты простыней, в правой руке держала фужер с шампанским, а левой подносила ко рту песочное пирожное, изящно оттопырив розовый мизинчик с наманикюренным ноготком. При этом она умудрилась не уронить на простыню ни одной крошки.

— Мне бы хотелось почаще бывать с тобой, — сказал Санни, думая только о том, о чем он говорил.

— Не вижу к этому препятствий, — спокойно ответила Эдна и отхлебнула глоток. — Но я тебе слишком дорого обойдусь.

— Что значит — дорого?

— Дорого — это значит пятнадцать долларов в день.

— И в ночь?

— Ну, пусть будет и в ночь.

— Хорошо, меня устраивают твои условия, — серьезно ответил Санни.

— Слушай, ты все-таки занятный малый, честное слово, — она не смотрела на него, продолжая ловить крошки пухлыми розовыми губками, потом облизывать губы проворным язычком, а Санни смотрел на ее точеный профиль, на белокурый локон, свисающий вдоль мраморного лба с голубоватой веной, на мохнатые ресницы и опять думал о том, что шлюха не может быть такой. — Я тебя вижу всего во второй раз, но ты мне начинаешь нравиться.

— Выходит, в первый раз я тебе совсем не понравился? — безо всякого выражения спросил Санни.

— Почему же не понравился? Зачем бы я к тебе в таком случае подходила? Я говорю о том, что ты — интересный парень, хотя, признаться, с первого взгляда ты произвел впечатление довольно неотесанного.

Ее логика озадачивала Санни — если он произвел на нее впечатление неотесанного, то как же он мог ей нравиться? Но он промолчал, уж чего-чего, а переговорить ее он не в состоянии.

— Ты, наверное, недавно в Чикаго? — предположила Эдна.

— Да как сказать… — неопределенно пожал он плечами. Может быть, для нее и год — недавно.

— И ты ищешь приключений, — теперь уже уверенно заключила она.