Нора Робертс - Братья по крови [litres]

– Точно. Просто нас оглушило и все наше внимание было приковано к огромной черной массе.

– Но светлая часть дала нам силу. Я не только вышел из леса без единой царапины – получил стопроцентное зрение и идеальную иммунную систему.

– У меня зажили царапины на руках и синяки, оставшиеся от недавней драки с Нэппером. – Фокс пожал плечами. – И с тех пор я ни дня не болел.

– А у тебя? – спросила Сибил у Гейджа. – Тоже чудесное исцеление?

– После происшествия на поляне ни у кого не осталось шрамов, – дипломатично ответил Кэл.

– Не стоит, Кэл. У нас не должно быть тайн друг от друга. Вечером, накануне нашего похода в лес, мой старик обработал меня ремнем. Он так всегда делал, когда напивался. Я пришел сюда с рубцами, а вышел без них.

– Понятно. – Сибил поймала взгляд Гейджа. – Полученная защита, а также необычные способности позволили вам, если можно так выразиться, держать оборону. В противном случае вы были бы тремя беспомощными мальчишками.

– Он чистый. – Все повернулись к Лейле, стоявшей рядом с камнем. – Вот что я подумала. Его никогда не использовали для жертвоприношений. Я не чувствую ни крови, ни смерти, ни темных сил. Он чистый.

– Я видел на нем кровь, – возразил Гейдж. – Видел огонь. Слышал крики.

– Но камень предназначен для другого. Может, этого хотел Твисс? – Куин прижала ладонь к гладкой поверхности. – Замарать его, отнять у него силу. Если получится, то камень будет принадлежать ему, правда, Кэл?

– Да. – Он протянул руку над камнем. – Готова? – Куин кивнула, и он накрыл ее ладонь своей.

Сначала это была только она, только Куин. Только решимость в ее глазах. Потом время потекло вспять. Пять лет, десять. Маленький мальчик, царапающий ножом запястья друзей, чтобы скрепить клятвой вечную дружбу. Бег времени ускорился. Замелькали десятилетия, века. Огонь, дым, крики, а в центре этого ада прохладный белый камень.

На исходе другой зимы, много лет назад, Джайлз Дент и Энн Хоукинс, на том самом месте, где теперь стоят они с Куин. Дент говорит:

– У нас осталось одно лето. Я не могу это изменить, даже ради тебя. Долг сильнее моей любви к тебе и новым жизням, которые мы породили. – Он коснулся ее живота. – Как мне хочется быть с тобой, когда они появятся на свет.

– Позволь мне остаться, любимый.

– Я страж. А ты – надежда. Я не могу уничтожить зверя, только сдержать его на какое-то время. Это не смерть, а вечная битва, война, которую могу вести только я. Пока наше продолжение не закончит ее. Они получат все, что я могу им дать, – клянусь. Если они одержат победу, когда придет срок, мы снова будем вместе.

– Что мне сказать им об отце?

– Что он всем сердцем любил их мать и их самих.

– Джайлз, он принял человеческий облик. Он может истечь кровью, умереть.

– Он не человек, и не в моей власти его уничтожить. Это сделают те, кто придет после нас. Он тоже продолжит свой род. Но не с помощью любви. И его потомки будут не такими, как он рассчитывает. Он не сможет завладеть даже своими потомками – до них ему не дотянуться. Я об этом позабочусь. Я не первый, Энн, а всего лишь последний в длинном ряду. Будущее за нашими потомками.

Женщина прижала ладонь к животу.

– Толкаются, – прошептала она. – Когда это закончится, Джайлз? Все наши прошлые жизни, радость и боль, которую мы познали? Когда мы обретем покой?

– Будь моей душой. – Он поднес руки Энн к губам. – А я буду твоим мужеством. И мы еще раз найдем друг друга.

Образы поблекли, и Куин почувствовала, что по ее щекам текут слезы.

– Мы их единственная надежда. Если мы проиграем, они разлучатся навсегда. У меня прямо сердце разрывается.

– Джайлз верил в то, что делает, в то, что должен делать. Верил в нас, хотя не мог ясно видеть будущее. Вряд ли он видел нас, всех нас. – Кэл оглянулся. – Просто чувствовал. И верил.

– Вот и отлично. – Гейдж перенес вес на другую ногу. – А я больше верю в свой «глок».

У края поляны стоял уже не волк, а мальчик. Ухмылялся. Потом поднял руки, демонстрируя ногти, больше похожие на когти зверя.

Солнце вдруг померкло, воздух из прохладного сделался ледяным. По зимнему небу прокатились раскаты грома.

Лэмп прыгнул – бросок пса был молниеносным, и Кэл не успел его остановить. Существо в облике мальчика рассмеялось визгливым смехом и с обезьяньей ловкостью вскарабкалось на дерево.

Но Кэл успел заметить. В глазах мальчика промелькнуло удивление и, возможно, страх.

– Стреляй! – крикнул Кэл Гейджу и схватил Лэмпа за ошейник. – Стреляй в этого сукиного сына!

– Господи, неужели ты думаешь, что пуля может…

Не слушая возражений Фокса, Гейдж выстрелил. Он без колебаний целился в сердце мальчишки.

Пуля ударила в дерево. На этот раз страх на лице мальчика увидели все. По поляне разнесся исполненный ярости и боли крик, от которого содрогнулась земля.

Гейдж хладнокровно разрядил в оборотня всю обойму.

Мальчик изменился. Увеличился в размерах. Превратился в нечто массивное, черное и бесформенное. Навис над Кэлом, который с трудом удерживал Лэмпа, пытавшегося вырваться и захлебывавшегося яростным лаем.

Кэл почувствовал исходивший от существа запах и холод, который обрушался на него, словно лавина камней.

– Мы все еще здесь! – крикнул Кэл. – Это наша земля, а ты можешь убираться к черту.

Ответом ему был оглушающий рев и порыв ветра.

– Перезаряжай, стрелок, – скомандовала Сибил.

– Знал бы, купил гаубицу. – Гейдж вставил новую обойму.

– Это не твоя земля! – снова крикнул Кэл. Ветер валил с ног, рвал одежду, тысячами лезвий впивался в кожу. Сквозь завывание ветра Кэл слышал выстрелы. Ярость железными пальцами стискивала горло.

Затем рядом с ним встала Куин. С другой стороны он почувствовал плечо Фокса. Они выстроились в линию, все шестеро.

– Это наша земля и наше время! – крикнул Кэл. – Ты не получил мою собаку, и ты не получишь наш город.

– Убирайся! – Фокс поднял с земли камень и с силой швырнул.

– Эй, у меня есть пистолет!

Улыбка Фокса была такой же яростной, как и налетевший порыв ветра.

– Камни – это оскорбление. Я лишу его уверенности в себе.

– Умрите здесь!

Рев и ветер сбили их с ног, разбросали, словно кегли в боулинге.

– Черта с два. – Гейдж встал на колени и вновь открыл огонь.

– Сам умри, – спокойно ответил Кэл. Остальные последовали примеру Фокса и принялись кидать камни и палки.

Поляна загорелась; языки пламени жалили, как осколки льда. Огонь ревел, к небу поднимались клубы дыма.

– Сам умри, – повторил Кэл. Вытащив нож, он бросился вперед и вонзил лезвие в темную клубящуюся массу.

Раздался крик. По крайней мере, так показалось Кэлу. Крик, исполненный боли и ярости. Какая-то сила отбросила его руку, и Кэл почувствовал, что его словно пронзает обоюдоострый клинок обжигающего жара и невыносимого холода. Его подбросило в воздух и швырнуло, словно камень из пращи. Пошатываясь, он снова поднялся.