Автор неизвестен - Тайные страсти

Воспользовавшись ее отсутствием, Могольон вместе со своим помощником Даго проникли в ее апартаменты произвели обыск. Ничего интересного обнаружить не удалось, кроме довольно неожиданного в гардеробе секретарши монашеского облачения.

Могольон не стал ничего рассказывать Касасу, а просто принес свои извинения за "следственную ошибку". В свою очередь и Касас еще раз поклялся, что не имеет никакого отношения к увольнению его из полиции, поскольку все это было сделано по настоянию секретарши сенатора Эстевеса Перлы. Услышав это имя, Могольон понял, что напал на верный след.

И тут, когда он уже прощался с Касасом и, стоя в больничном коридоре, уже собирался уходить, на него наткнулся Себастьян. Краем ухом услышав его разговор с Камило и поняв, что Могольон является частным детективом, Себастьян немедленно пригласил его в свой кабинет и предложил заняться еще одним расследованием.

Узнав все обстоятельства гибели доньи Деборы и внимательно выслушав о подозрениях Себастьяна в отношении своей бывшей жены Кэти, Могольон поинтересовался, не могла ли она заранее приобрести ампулу нужного ей лекарства, чтобы затем, в считанные минуты подменить им то, которое предназначалось для инъекции?

— Вряд ли, — задумчиво сказал Себастьян. — Это лекарство можно приобрести только по рецепту, на котором должна была обязательно стоять подпись врача.

— Прекрасно, — оживился Могольон. — Но ведь это могла быть и ваша подпись. Вспомните, имела ли ваша бывшая жена доступ к вашей рецептурной книжке?

Себастьян на минуту задумался, а потом утвердительно кивнул головой.

— Да, имела.

— В таком случае, имея на руках этот рецепт, ей оставалось лишь найти в аптеках города нужное лекарство. Не такой уж великий труд, если постараться.

— Да, верно.

— А отсюда вывод, — заключил Могольон, — нам надо обойти все аптеки города и найти ваш рецепт, на основании которого было продано лекарство.

— Но на это может уйти колоссальное количество времени! — схватился за голову Себастьян. — А, как раз, времени-то у нас и нет.

— Тем не менее, другой ниточки у нас нет. Мы можем поделить город на зоны и искать с разных концов. За дело, доктор, чем скорее мы это сделаем, тем скорее ваша подопечная окажется на свободе!

Настроение у Кэти было просто замечательным — она добилась всех своих целей и теперь могла спокойно вернуться в Канаду. Несмотря на явные колебания и страх Гертрудис, эту глупую служанку удалось запугать до такой степени, что она поклялась заявить на суде, что видела, как Мария Алехандра возилась с лекарствами доньи Деборы, а затем, уже в день похорон, украла ее драгоценности. При этом Гертрудис лепетала какую-то чушь — "я не хочу, чтобы в тюрьму отправили невиновную Марию Алехандру", "теперь я понимаю, что это вы убили донью Дебору" — однако, Кэти удалось подавить ее личность и заставить повиноваться. Одного лишь она не учла, абсолютно уверенная в тупости своей бывшей служанки. Когда недалекие люди погружаются в несвойственные им, глубокие размышления, побуждаемые к этому угрызениями совести, то это начинает очень напоминать мину замедленного действия, поскольку они могут прийти к самым неожиданным заключениям, да еще вздумать воплотить их в жизнь в самый неожиданный момент. И вот Кэти, которая считала Себя отменным психологом, умеющим разбираться в людях, не обратила внимания на задумчивость Гертрудис, да, если бы и обратила, то не придала этому большого значения, поскольку торопилась в тюрьму, насладиться сценой допроса Марии Алехандры. Как оказалось впоследствии, именно глубокая задумчивость очень недалекой Гертрудис и погубила блестящий финал всех замыслов ее бывшей хозяйки.

"Нет, чтобы увидеть эту тварь за решеткой, все-таки стоило прилетать сюда с другого континента, — подумала про себя Кэти, сидя в кабинете следователя и присутствуя на допросе Марии Алехандры. — Ты хотела построить свое счастье на деньгах моего бывшего простофили-мужа? Ну нет, подруга, шалишь, они мне и самой пригодятся. Я даже, пожалуй, прилечу сюда еще раз, чтобы увидеть тебя на скамье подсудимых и дать против тебя показания. Все-таки, жизнь это великолепная игра, порой даже интереснее, чем "блэк джек", особенно, когда все идет по-крупному. Да, так о чем они говорят?"

В этот момент, следователь спрашивал Марию Алехандру:

— …А правда ли, что, однажды, когда вы были на прогулке с сеньорой Медина, которая была полностью парализована и не могла передвигаться без помощи инвалидной коляски, то оставили ее без присмотра, коляска скатилась в бассейн, а несчастная женщина едва не утонула?

— Да, правда, но ведь я же ее и спасла!

— Только потому, что не было иного выхода, — сочла необходимым вмешаться Кэти. — Просто рядом оказались свидетели. Зато, в другой раз вы сумели осуществить эту дьявольскую затею с лекарством…

— Это ты — убийца, ты, ты, ты! — неожиданно сорвавшись в истерику, закричала Мария Алехандра, и следователь был вынужден прервать допрос, отправив ее обратно в камеру.

— До чего же она коварна и хитра, — заметила Кэти прощаясь со следователем, — вам предстоит немало поработать, прежде чем она сознается. Желаю успеха!

Потом она заехала в гостиницу, взяла свои вещи и, расплатившись за номер, приказала таксисту доставить себя в аэропорт. И вот здесь ее ждал первый неприятный сюрприз — рейс в Канаду задерживался из-за нелетной погоды.

— Что за чертовщина? — пробормотала она. — Неужели подействовали молитвы этой проклятой монахини? Однако, Кэти, ты становишься суеверной.

Чтобы успокоить разгулявшиеся нервы, она отошла от стойки регистрации и немного прошлась по залу. В тот момент, когда пассажиров, следующих рейсом "Богота-Монреаль”, попросили пройти на посадку, она сразу рванулась в проход, и тут же наткнулась на непонятно откуда взявшуюся Гертрудис. Бывшая служанка была бледна, взволнованна, но максимально сосредоточена.

— Вот так сюрприз! — усмехнулась Кэти, не теряя самообладания. — Никак ты пришла меня проводить?

— Нет, сеньора, — отозвалась Гертрудис, пугая свою бывшую хозяйку каким-то странным, остановившимся взглядом, — с проводами ничего не получится, поскольку вы никуда не летите.

— Да ты не в себе, милая? — изумилась Кэти, отступая на шаг назад. — Что случилось? Впрочем, мне некогда это выяснять, мне надо на самолет.

Она попыталась обойти Гертрудис, но та вновь преградила ей дорогу.

— Ты что — рехнулась, дура? — зло спросила Кэти. — А ну, убирайся отсюда и дай мне пройти.

Но Гертрудис совсем не рехнулась, просто долгие размышления привели ее сначала к сестре Эулалии, которой она покаялась в своем грехе, а затем и к отчаянному решению, продиктованному ее католической набожностью. "Господь не простит мне моей лжи, — подумала Гертрудис, — из-за которой пострадает невинная душа. Надо помешать ускользнуть этой злодейке, которая убила мою дорогую сеньору". Поэтому она хотя и испугалась горящих злобой глаз Кэти, но продолжала твердо преграждать ей путь.