Автор неизвестен - Тайные страсти

— Ах, вот даже как? — полковник потянулся в своем кресле и пристально посмотрел на Касаса. — Не знаю по какой причине, но у меня складывается впечатление, что вы знаете больше, чем хотите мне сказать. Поэтому я обращаюсь к вам, как к человеку, носящему сенаторское звание и благонамеренному гражданину — помогите мне разобраться в этом неприятном инциденте. Я думаю, сокрытие местонахождения этой преступницы может оказать самое прискорбное влияние на вашу политическую карьеру.

"Какое мне дело до карьеры, — досадливо поморщившись, подумал про себя Камило, — когда речь идет о счастье любимой женщины. Эх, полковник, кто бы объяснил и вам и таким, как вы, что главное в этой жизни не политика, а любовь!"

— Мария Алехандра не преступница, а жертва чудовищной судебной ошибки, — твердо сказал он.

— Прекрасно, но, в таком случае, зачем ей было бежать? — последовал незамедлительный вопрос. — Тем более, что вы предоставили мне все документы, необходимые для ее законного освобождения?

"Как раз этого-то я сказать не могу, — вновь подумал Камило, — да вы и не поверите в такое чудовищное стечение обстоятельств."

В этот момент, в дверях кабинета возник старший надзиратель.

— Извините, полковник, что вмешиваюсь в ваш разговор, — произнес он, обращаясь к начальнику тюрьмы, — но одна из вновь прибывших заключенных уверяет, что ей известно, где находится женщина, совершившая побег.

Камило непроизвольно вздрогнул, и это движение не ускользнуло от внимательных глаз его собеседника.

— Вот ведь как бывает — депутат парламента отказывается сотрудничать с органами правопорядка в поиске сбежавшей преступницы, в то время как другая преступница готова оказать требуемую помощь. А вы уверены, что она не лжет? — этот вопрос он адресовал уже старшему надзирателю. — А то я, честно признаться, уже устал выслушивать всякое вранье.

— Думаю, что нет.

— В таком случае, введите.

"Кто же это мог быть? Неужели всему конец?" — подумал Касас, стараясь не волноваться и чувствуя на себе взгляд этого усатого тюремщика.

— Наверное, мне никогда не понять, — заговорил он, когда они вновь остались одни, — почему правосудие так часто ухитряется быть непреклонным к большинству, но допускает удивительную снисходительность в отношении отдельных, но, действительно, опасных случаев.

— Честно сказать, я и сам это не всегда понимаю, — неожиданно согласился начальник тюрьмы, — но, в любом случае, для государственного служащего важнее всего исполнение долга. А о справедливости и несправедливости пусть рассуждают философы и священники…

А это, разумеется, была Кэти, которая столкнулась в общей камере не с кем иным, как с Мачей, которая вновь оказалась в родной стихии, но на этот раз не по своей вине. Дело в том, что донья Альсира во время своего бесплатного путешествия по Европе, устроенного ей Перлой, была задержана Интерполом, поскольку ее документы оказались фальшивыми. Поскольку она давно уже числилась в их электронной картотеке, возникло естественное подозрение, что она выполняет очередное поручение колумбийской наркомафии и ищет новые рынки сбыта наркотиков. Факс об этом подозрении был отправлен в колумбийское отделение Интерпола, в результате чего в "Красный поплавок" нагрянула полиция и все сотрудники этого бара, включая Гертрудис и Тересу, были арестованы. Впрочем, после тщательной проверки, их отпустили, но Мача, за которой числился побег из тюрьмы, осталась сидеть в своей камере. Когда в этой же камере оказалась Мария Алехандра, Мача не только не стала злорадствовать и мстить, но, более того, выразила ей свое сочувствие и, по мере сил, способствовала ее побегу. От своей сводной сестры Гертрудис она уже знала обо всем происшедшем в доме Медины и теперь вся ее ненависть вылилась на Кэти, оклеветавшую Марию Алехандру.

— Ага, — радостно сказала она трем своим подругам по камере, когда к ним втолкнули разъяренную Кэти. — Вы когда-нибудь видели смерть жабы? Ну, считайте, что теперь у вас есть шанс это увидеть. — И она, одним прыжком, бросилась на Кэти, схватила ее за горло и опрокинула на нары.

— Из-за тебя, крыса, чуть было не пострадала невиновная, — произнесла она, пресекая все попытки Кати, освободиться от ее железной хватки. — Гертрудис мне обо всем рассказала, так что, случись непоправимое — и я окажусь последним человеком, которого ты увидишь в своей жизни.

— Отпусти меня, гадина, — прохрипела Кэти и, вдруг изловчившись, укусила Мачу за руку. Та выругалась и на мгновение ослабила хватку. Кэти стремительно вскочила и отчаянно забарабанила в дверь.

Заскрипели засовы, и в камеру вошла надзирательница.

— Кто здесь стучал?

— Это я, я, — истерично выкрикнула Кати, — отведите меня в другую камеру, здесь меня убьют. А еще лучше — проводите к начальнику тюрьмы, я хочу ему кое-что рассказать о недавнем побеге.

— Ах ты, сволочь!

Кэти, взвизгнув, выскочила в коридор, а Мача схлопотав удар дубинкой от надзирательницы, ругаясь и потирая ушибленное плечо, отступила.

Когда Кэти доставили в кабинет начальника тюрьмы, она не заставила себя долго упрашивать и с ходу заявила, что Мария Алехандра должна находиться в Центральной городской клинике, потому что именно там работает ее муж, Себастьян Медина и лечится ее дочь Алехандра.

— Вы поступаете бесчестно! — не выдержал Касас, смотря на нее с отвращением.

— Бесчестно? — ухмыльнулась Кати. — Да ничего подобного! Я только способствую выполнению законов, которые вы, сенатор, сами же и принимаете на своих заседаниях. Кстати, — обратилась она к начальнику тюрьмы, который уже взялся за телефон, — ведь я сотрудничаю с властями в деле поимки опасной преступницы, так что, надеюсь, это послужит к смягчению моей собственной участи?

— Да, разумеется, — кивнул тот, — вас отведут в отдельную камеру. Ничего не поделаешь, сенатор, — кивнул он помрачневшему Камило, — закон есть закон, и он не должен знать исключений, хотя я прекрасно понимаю ваши чувства…

Всю дорогу до клиники, Касас следовал за полицейской машиной, и когда лейтенант отправился в регистратуру, поспешно побежал разыскивать Мартина. В его кабинете он застал и Себастьяна. Изложив в двух словах суть дела, он узнал, что хотя сама операция по пересадке почки прошла достаточно успешно и состояние Алехандры не внушает опасений, положение ее матери гораздо тревожнее.

— Мария Алехандра не перенесет возвращения в тюрьму, — твердо заявил Себастьян. — Сейчас ее, конечно, забрать не осмелятся, но, в любом случае, нам надо что-то придумать и мне кажется, что я уже нашел выход.

— И в чем он заключается? — недоверчиво поинтересовался Камило, а Мартин вопросительно посмотрел на своего друга.