Гарольд Роббинс - Соблазнитель душ

— Извини. Я и подумать не мог…

Она вскочила.

— Конечно, не мог. Разве ты можешь о чем-то думать помимо своей работы? По сравнению с ней все остальное — ничто!

Она сорвала с плеч халат и через стол швырнула в него. Ее обнаженное тело блестело в свете настольной лампы.

— Посмотри на меня! Ничего не изменилось. Все осталось таким же. Я не состарилась и не превратилась в уродину.

— Нет. — Он смотрел на Джейн. — Ты прекрасна.

— Нет, ты прекрасна, — с сарказмом повторила она. — Скажите мне, мистер Пастырь, если бы перед вашим столом разделась другая женщина, вы бы тоже не сдвинулись с места и отреагировали вежливым «ты прекрасна»?

Молча он поднялся, с халатом в руках обогнул стол, направился к ней. Попытался накинуть халат ей на плечи.

Она вывернулась, и халат упал на пол.

— Не трогай меня! Мне не нужно, чтобы ты трахал меня из жалости!

Она шагнула к двери, открыла ее.

— Ты был прав, — холодно продолжила она. — Какая же я дура. Мне следовало сделать аборт, как ты и предлагал!

Несколько мгновений он смотрел на закрывшуюся дверь, поднял халат, вернулся к столу. От халата шел слабый запах ее духов. Он бросил халат в кресло, сел за стол, долго смотрел на халат. Наконец, положив на стол сцепленные руки, коснулся их лбом.

— Я ничего не понимаю, Господи, — прошептал он. — Объясни мне. Что со мной происходит?

На этот раз Джейк Рэндл передал право первого удара другому. Говорил Дик Крэйг. Но Пастырь, глядя на папку с аккуратно отпечатанными документами, которые роздали членам совета в самом начале заседания, чувствовал, что подготовка к этому удару заняла не один месяц.

Начал Крэйг с комплиментов.

— Важно, чтобы все мы поняли, что предложенные изменения не являются оценкой работы кого-либо из членов совета директоров и не выражают нашу неудовлетворенность теми впечатляющими результатами, которых добилась наша церковь под руководством доктора Толбота.

Лицо Пастыря оставалось бесстрастным, он ничем не выдал себя, не дал понять, что от него не укрылся истинный смысл вступления: ему объявили войну. Пусть они думают, что одержали победу в своем Перл-Харборе. Он продолжал слушать Крэйга.

— Наш план — осознание того, что проблемы, стоящие перед нашей церковью, и работа по управлению ее делами становятся непосильными для одного человека, и было бы несправедливо с нашей стороны позволить доктору Толботу, хотя он никогда и не жаловался, нести на своих плечах столь тяжелую ношу. Именно этим обусловлено наше предложение ввести в наш совет четырех директоров, каждый из которых возьмет на себя определенный участок работы, разумеется, под началом доктора Толбота.

Мы досконально проверили этих людей, у них прекрасные рекомендации, они много и успешно работали в других церквях. Двое из них получат пост заместителя пастора. Это доктор Томас Соренсен, работавший ранее заместителем пастора в церкви Свободных баптистов в Линчбурге, и доктор Марк. Райкер, ранее заместитель декана теологического факультета в университете Орэла Робертса. Далее мы рекомендуем ввести в состав совета директоров мистера Сэнфорда Кэррола, работавшего в «Кристиан бродкастинг нетуок». Предполагается, что он возьмет на себя подготовку новых программ и маркетинг. Четвертым мы рекомендуем мистера Саттера Дункана, в прошлом партнера в бухгалтерской фирме «Прайс, Уотерхауз и компани». Он заменит миссис Беверли Вашингтон, оставившую в прошлом месяце посты секретаря и казначея.

Полные досье на всех четверых находятся в лежащих перед вами папках. Я могу заверить вас, что мистер Рэндл, миссис Лейси и я лично говорили с каждым из них и убедились, что все они полностью одобряют наши взгляды и устремления и безболезненно впишутся в нашу организацию. Все четверо согласились подписать с нами одногодичный контракт. Их жалование составит сорок тысяч долларов плюс жилье и деловые расходы. У нас есть также договоренность о ежегодном, в течение шести лет, продлении контракта, каждый раз с десятипроцентным увеличением жалования.

Я вношу это предложение на обсуждение.

Крэйг сел, но никто не произнес ни слова: взгляды присутствующих скрестились на Пастыре.

А Пастырь начал неторопливо перелистывать лежащие перед ним документы. Пауза затягивалась. И лишь когда сидящие за столом нетерпеливо заерзали на стульях, он оторвался от бумаг.

— Мне оно нравится.

На их лицах отразилось изумление. Пастырь внутренне улыбнулся. Наверное, они все посходили с ума, если предполагали, что он схватится с ними, заранее зная, что перевес голосов на их стороне.

— Но я полагаю, что есть одно упущение. Я говорю о нашей компании льгот. Потенциально сотрудничество с церквями черных может приносить до трех миллионов долларов в год. И мы должны подчеркнуть значимость мистера Вашингтона для нашей церкви, назначив его заместителем пастора и введя в совет директоров. Если члены совета согласны с моей поправкой, я готов поставить на голосование предложение в целом.

— Поправка доктора Толбота более чем логична, — нарушил тишину голос Рэндла. — Предлагаю голосовать.

Предложение приняли единогласно.

Вновь поднялся Крэйг.

— Вношу предложение закрыть заседание совета директоров и провести специальное заседание через два дня, с участием новых членов.

Предложение поддержали, а затем приняли.

Маркус последовал за Пастырем в его кабинет. Заговорил, лишь закрыв за собой дверь:

— Вы что-нибудь об этом знали?

— Нет, — Пастырь направился к столу. — А вы?

Маркус покачал головой.

— Их предложение — как снег на голову. Им удалось сохранить подготовку в глубокой тайне.

— Похоже, что так.

— Происходящее можно истолковать как их желание избавиться от вас, — продолжил Маркус.

Пастырь улыбнулся.

— Попытаться они могут. Но у них ничего не выйдет. Дом Господний церкви триумфа христианской Америки зарегистрирован в Лос-Олтосе, штат Калифорния, и все акции на мое имя.

— Вы хотите сказать…

Пастырь кивнул.

— В Черчленде мы не более чем квартиросъемщики. Если дело дойдет до открытой стычки, я смогу провести собрание держателей акций и уволить весь совет директоров.

— Интересно, знает ли об этом старик?

— Должен знать, хотя, возможно, и думать об этом забыл. Он слишком занят собственными планами, чтобы помнить подобную мелочь.

— Вам понадобятся опытные юристы.

— Едва ли. Однажды, в моем присутствии Беверли консультировалась у одного нью-йоркского адвоката, и мне навсегда запомнились его слова.

— Какие же?

— Не отдавай то, чего не просят, — Пастырь улыбнулся. — А Рэндл никогда не будет просить меня. Иначе я, скорее всего, отдал бы ему все эти акции.